– Если бы нас могло завалить, мы были бы там, а не здесь. Так как мы здесь, нас не могло завалить, и нам представилась возможность полюбоваться бушующей стихией.
– Хорошо. Пусть будет по-твоему. Сейчас нам надо поторопиться и подыскать подходящее место для ночлега.
«Значит, я уже бывал в этих горах… – размышлял я, перелезая через груду скатившихся с горы камней. – И карабкался я тогда по ним с той же миссией, что и сейчас, – в поисках Шамбалы. Только сейчас я знаю, где она. А тогда мы безнадежно искали, сами не зная чего, не зная, есть ли что-то тут на самом деле. Это тоже карма. Я должен закончить то, что когда-то было начато. Может быть, из нашей компании кто-то тоже был в том походе, и он или они тоже должны закончить когда-то начатую миссию. Вот бы мне посмотреть на те пещеры, в которых мы жили… Где они, интересно, находятся?
– А где те пещеры, в которых мы когда-то жили? – спросил я неожиданно у впереди идущего Синицына.
– В каких пещерах вы жили? – спросил он в ответ, останавливаясь и чуть повернув лицо в мою сторону.
– Я имею в виду – тамплиеры, где жили… Далеко это отсюда?
– Далеко. Километров двести, не меньше. Они ушли сильно севернее. Нам очень повезло что мы так близко находимся от того места куда нам надо. Если это так, конечно…
– Это – так! – уже безо всякого сомнения сказал я.
– Дай-то Бог… – с надеждой вздохнул археолог.
– Съездим в те пещеры, когда все закончится? – спросил я.
– Что там смотреть, пещеры как пещеры. Таких по стране полно…
– Я там жил…
Синицын остановился и посмотрел на меня недоумевающим взглядом, как бы спрашивая: «Что ты несешь?»
– Я ведь видел все свои предыдущие жизни во время контакта с Золотым цветком, – пояснил я. – Я был в том походе, до последнего своего дня искал Шамбалу… И умер от голода и холода где-то в этих горах…
Все мои спутники как по команде остановились и уставились на меня.
– А ты не можешь вспомнить, не я ли был с тобой? – спросил меня Толик, и я не понял, говорит он это всерьез или шутит.
– Может, и был. Ты ведь был в другом теле, – без доли сарказма ответил я. Я думал о том, что мы все можем сейчас закончить ту миссию, которую когда-то начали.
– …По закону кармы… – сделал вывод археолог.
Я кивнул головой.
– Может быть, так и есть, – задумчиво произнес он. – Ты помнишь сейчас все свои жизни? – резко спросил он, как бы проснувшись.
– Помню…
– Расскажешь потом про тот поход?
– Пещеры покажешь, расскажу, – с улыбкой ответил я.
– Покажу. Но за пещеры еще придется что-то рассказать, – улыбнувшись, поставил условие Синицын, отвернулся и зашагал дальше.
Вскоре мы нашли удобное место для ночлега. Можно было расставить палатки и расположиться для ужина под скалой, куда не попадал дождь. На задушевные разговоры перед сном сил ни у кого не оставалось. Все наспех поужинали и полезли по палаткам, наслаждаться отдыхом и сновидениями. Но сон ко мне, несмотря на чудовищную усталость, не шел. В голове крутились перевоплощения рыцаря и странные особенности моих воспоминаний. Я не мог сразу же сейчас сказать, какое воплощение было после рыцаря, но стоило мне только об этом задуматься, как мое сознание перемещалось в ту область памяти, где хранились эти воспоминания, и я начинал переживать заново все события прошедшей жизни. А пережив, уже помнил, кем я был и как я жил. Как будто читал виртуальную книгу, начиная каждый раз с того момента, на котором остановился. Это были не просто воспоминания, а файл всех моих жизней, заложенный невидимой рукой в мой мозг, из которого я постепенно собирал информацию, переосмысливая ее. Еще одна странная особенность присутствовала при переживании в сознании прожитых мною жизней: я абсолютно не чувствовал эмоций, – лишь голое сознание, без чувств и эмоций по поводу смерти, все равно – чьей-то или своей. Ничего. Вспоминая о чем-то из своей теперешней жизни, у меня возникают позитивные или негативные эмоции; даже если книгу читаю – присутствует какие-то чувства, а вот при переживании воплощений – тишина. Словно мне блокировали все чувства, сделали роботом, чтобы не чувствовал ни сожаления, ни радости от прожитых моментов.
– В этой жизни тебе не нужны чувства, которые ты уже пережил… – услышал я знакомый мелодичный голос.
Я сидел на белоснежной, мягкой траве, опираясь спиной о ствол теплого дерева. В пространстве звучали приятные, пронизывающие все тело, уже слышанные мной звуки. Передо мной стояла женщина, вся в белом, с белыми как снег волосами, с добрыми, светящимися любовью глазами и неопределенного цвета кожей.
– Зачем мне вообще нужны чувства? – спросил я ее.
– Твои чувства закаляют твою душу, как огонь закаляет сталь. Сильные чувства, причиняющие боль, делают душу сильнее, более уверенной в решениях. Человек начинает чувствовать ее проявление, но, к сожалению, не всегда осознавать их. Нежные, теплые чувства, приносящие человеку радость, размягчают душу, делая ее утонченной и более чувствительной к любым эмоциям. Чем больше душа переживает чувств, тем быстрее развивается. Один из способов показать человеку правильный путь тоже лежит через чувства.
– Почему многие сотни лет назад никто не показал рыцарям правильный путь, и они все погибли в поисках Шамбалы?
– Им показывали, но никто из них не слушал зов своего сердца, не прислушивался к своим чувствам, не замечал знаков, они были слепы и глухи. Они ждали, что им Золотой цветок покажет путь, надеялись, что их кто-то встретит или даст карту, не задумываясь, что Шамбала – страна духовная, страна тонких энергий, и мы не могли им послать то, чего они он нас ждали – грубых знаков. Мы не создаем плотную материю…
– Как же вы создали Золотой цветок?
– Его сделали атланты, под нашим руководством. Мы наделили Цветок силой для создания жизни, для обучения создателей жизни и контроля над эволюционными процессами…
– Зачем создавать то, что может уничтожить мир?
– Все, что может создавать жизнь, может ее и уничтожать. Вы тоже создаете жизнь, вы же ее и уничтожаете, не осознавая этого.
…И здесь меня разбудил голос Василия Александровича:
– Давай быстрее! Все под скалу! Толика разбудите! Да не складывай – так засовывай…
– Толян, вставай! Стрем! – пихнул меня в бок тезка, сосед по палатке.
– Что случилось? – ничего не понимая, в полудреме спросил я.
– Не знаю, – ответил Толик, вылезая из палатки.
– Быстрей! Палатки убирайте и все – под скалу! – кричал дед.
– Что такое? Что случилось? – спросил я Синицына, вылезая из палатки, он суетливо запихивал в рюкзак свою палатку.
