Разведчик пронесся над Дарманом, а тот взялся за винтовку, даже не подняв глаз.
– Серж, это ты?
Теперь Найнер смотрел прямо в дуло "дисишки" Дармана. Отрезвляющий крупный план.
– Мы в десяти минутах от ТВ. В какое-то интересное место направляешься?
Винтовка исчезла, и вместо нее в объектив глянул наполовину выбритый Дарман.
– Сперва постучи, а?
– Я тебя тоже рад видеть. Откуда рана?
– Эта или вот эта?
– Ожог.
– Трандошан. Ну… бывший трандошан, точнее. Мы привлекли больше внимания, нежели хотелось бы.
– Коммандер все еще цела?
– Да, этот синяк от нее. Я ее учу драться грязно; она быстро схватывает.
– Ну тогда готовь теплую встречу. Мы ведем гостя.
Лицо Дармана с выражением легкого нетерпения сжалось и исчезло внизу, сменившись панорамой Имбраани. Это был, вообще-то, не город, а скопище ферм, с парой мест, где стояли промышленные здания. Атин послал дроида повыше и показал еще несколько отдаленных строений.
– Проведи над виллой, – сказал Найнер.
– Открытая местность, серж. Немного рискованно.
– Думаю, элемент неожиданности мы уже потеряли.
– Хорошо. Тогда перейду на длиннофокусный.
– Что вы делаете? – спросил Гута-Най. Для него путешествие было молчаливым – он не слышал бесед по комлинкам шлемов. Найнер моргнул пару раз, переключая каналы.
– Осматриваем виллу.
– Я о вилле знаю.
– Мы все о ней знаем.
Найнер приветствовал бы визит Джинарт. Они не видели оборотня со вчерашнего дня. Конечно, она могла быть везде, но пока еще не появлялась. Клон надеялся, что у нее не возникло проблем.
Еще пять минут. Вообще не срок. Они снова станут отрядом и у них будет командир. Они прибудут на ТВ, и смогут отдохнуть, поесть, помыться и вообще прочистить мозги. Похоже, дело идет на лад.
Правда, еще надо было добыть Утан и нановирус, и смотаться целыми.
Этейн почти привыкла представлять себе бронированную безликость Дармана дружелюбной физиономией. А затем еще три его копии появились из леса и разбили это хрупкое равновесие.
А затем они сняли шлемы.
Конечно, она знала, что это грубо. Но могла только таращиться, и прижать ладонь к губам, пытаясь скрыть шок.
– Извините за виквая, командир. – сказал один из них. Он выглядел как Дарман и говорил как он. – Он немного воняет, знаю. Мы его заставим немного почиститься.
Они были совершенно одинаковыми, кроме одного, со страшным шрамом на лице. Двое других были просто одним человеком в разном настроении – один серьезный, второй спокойный и беззаботный. И все они смотрели на нее.
– Я не могу вас различить, – сказала Этейн.
– Я КК…
– Нет, у вас есть должные имена. Я знаю, что они у вас есть.
– Это… это не по правилам, коммандер…
Дарман опустил глаза.
– Это личное.
– Меня все называют Фай, – сказал спокойный, которого правила явно не волновали. – А это Атин.
– Найнер, – сообщил серьезный и отдал честь. Этейн не могла уловить в них глубоких отличий, но Атин со шрамом излучал почти ощутимое чувство потери. Она чувствовала его тяжесть.
Девушка попыталась сосредоточиться на виквае. Не надо было применять Силу, чтобы сказать, что он был в ужасе. Виквай согнулся, будто готовясь упасть на колени, и таращился на нее.
Не все викваи выглядят одинаково. Этого она знала. Именно он гнался за ней на барковом поле. Он был насильником и убийцей; не то чтобы это описание как-то его выделяло из прочих головорезов Хокана… Этейн потянулась за световым мечом.
– Эй-эй, – сказал Дарман.
– Девочка? – произнес Гута-Най.
– Я тебе покажу "девочку", – выдохнула она, но Дарман перехватил руку девушки, и Этейн мгновенно устыдилась своей реакции. Снова – гнев. Именно он стоял между ней и тем, что давало смысл ее призванию. Ей надо постараться отрешиться от гнева. Если Дарман может применять насилие, не отравляя себя, то и она сумеет.
– Зачем он здесь? – спросила Этейн, неловко двинув клинком.
– Мы думаем, что у него может быть полезная информация, – ответил Найнер.
Этейн отчаянно хотела быть полезной. Она чувствовала, что может только исполнять колдовские трюки: достаточно навыков, чтобы отвлечь, но недостаточно, чтобы быть настоящим солдатом. И она хотела, чтобы Дарман прекратил обращаться с ней так, будто ей требовалось только чуть больше инструкций. Этейн хотела, чтобы он сказал, как ему неприятна мысль, что весь потенциал Силы тратит девчонка без дисциплины и умения сосредоточиться. Он не был дураком. Он должен был об этом думать.
– Что нам нужно знать, Найнер?
– Как думает Хокан, коммандер.
– Дайте мне с ним немного поработать.
Гута-Най выпрямился и отступил назад, тряся головой. Он ожидал "работу" в стиле Хокана.
Фай хихикнул.
– Гута-Най считает, что вы собираетесь отрезать ему… гмм… косички, мэм.
Косички. Она и забыла. Этейн вытянула из-за воротника прядь волос, заплела ее так быстро, как смогла, нащупала в кармане кусочек шнура, чтобы ее связать. Вот такая ты и есть. Живи с этим, чтобы только оправдать веру Дармана в тебя.
– Нам нужно немного поговорить, – сказала она, и дала косичке спуститься обратно за воротник. – Садись… Гута-Най.
Ему было непросто устроиться на земле со связанными руками, но Этейн ничего не оставляла на волю случая. Он опустился на колени, и потом упал на бок неуклюжим и неловким движением. Девушка подняла его в сидячее положение, и они молча сели вне навеса. Этейн хотела, чтобы виквай успокоился, прежде чем она попытается на него повлиять.
Неожиданный лязг брони заставил ее оглянуться через плечо, и она с удивлением увидела, как Атин неловко обнимает Дармана, похлопывая его по спине. Этейн поймала взгляд Дармана: в нем читалось смущение.
Откуда бы не взялся тяжкий груз на чувствах Атина, но то, что он нашел Дармана в порядке, его слегка облегчило. А затем двое разошлись, как будто ничего не случилось.
Этейн повернулась к Гута-Наю, внезапно ясно ощутив, что при всем спокойном поведении и неестественной внешности, эти солдаты были до мозга костей такими же людьми, как и она сама.
Выращенными для боя.
В ней начало расти новое сомнение. Девушка стряхнула его прочь и развернулась к Гута-Наю, который не смотрел ей в глаза.
– Ты не боишься, – тихо сказала она и представила мягкие струйки фонтана из дома ее "клана" на Корусканте. – Ты расслаблен, и ты хочешь рассказать о Гезе Хокане.
Он действительно хотел.
– Джинарт не видели? – спросил Дарман.
– Со вчерашнего дня – нет, – Найнер чистил броню. Неважно, насколько заметными они сейчас стали; он ненавидел неряшливость в экипировке. Дарман разобрал свою "диси", и сейчас протирал камеру зажигания больше, чем было нужно. Фай, выполняя долг часового, бродил по временному лагерю, баюкая винтовку.
