— Командор, — взял слово уже Гарпун.
— Что?
— Зачем именно лайнер? А не танкер? Взять последний гораздо легче, да и вместимость на порядок больше…
— И ты туда же… — разочарованно вздохнул Морфеус. — Поясню, чтобы расставить все точки над ё. Ты прав, Гарпун, и больше, и легче, но лишь на первый взгляд. На лайнере, в отличие от танкера, где из экипажа всего человек сто, уже готовая система жизнеобеспечения. Придется лишь немного перестроить внутренние помещения, и десантный транспорт готов. А у танкера ничего этого нет. Придется создавать всю систему, а это очень дорого, и денег у меня нет…
— Я понял, Командор…
— Замечательно. Ладно, Слон, ты, наверное, устал… Иди отдохни, развлекись. А у меня еще много дел. Времени осталось совсем немного, так что пойду, проведу небольшую инспекцию…
— Как скажешь, Командор…
Время действительно поджимало, и Морфеус хотел убедиться, что все идет точно по графику. Подозвав машину, он приказал ехать на посадочную площадку. Возле двух шаттлов, отведенных Морфеусом для переделки, вовсю кипела работа. Рабы возились с тяжелым оборудованием, внутри кораблей трещала сварка, в доказательство чего из люков валил дым, и пахло жженым железом.
— Командор, добрый день, — подбежал к Морфеусу пилот по кличке Сало, руководивший всеми работами по перепланировке.
— Как все продвигается?
— Все точно по графику, Командор. Даже с опережением.
— Да я вижу, — кивнул Кэрби, указав на тащивших трансформатор четверых рабов. Их лица покрывали свежие ссадины.
— А иначе никак не желают шевелиться, — ответил Сало, заметив взгляд Командора.
— Я понимаю… — снова кивнул Морфеус, хотя понимал, что так пилот мстит рабам за гибель своего лучшего друга, погибшего от рук трех сбежавших церберов. Ну и пусть. Не жалко. — Ну, давай посмотрим, чего они там наделали…
— Прекратить работы! — закричал Сало.
Кэрби получил маску-респиратор, но и в ней дышать было трудно. «Удивительно, как рабы еще не потеряли сознание?» — подумал он и шагнул внутрь шаттла.
Синеватый дым внутри мешал разглядеть весь объем трюма, впрочем, этого Морфеусу и не требовалось. Рабы попрятались, не желая попадать в поле зрения охраны, и Кэрби смог посмотреть результат их работы.
Внутри трюма установили две перегородки, тем самым разделив помещение на три палубы, и на этих палубах варили конструкции, отдаленно напоминающие сиденья. Перед каждым сиденьем, то есть на спинке другого, — контейнер для поклажи.
— Ну вот, — разочарованно протянул Кэрби. — В шаттлах-то они зачем?
— Дык…
— Никаких «дык», Сало! Подобная конструкция нужна на корабле, где солдатам придется провести много времени — целые месяцы, там требуется комфорт. В контейнер они положат свои доспехи и прочую поклажу. А здесь-то зачем? Взлететь они могут и в полном облачении…
— Переделывать? — смутился Сало.
— А сколько посадочных мест получается?
— В пределах двухсот пятидесяти, Командор…
— В итоге пятьсот. Нормально. Пусть так остается… чтобы время не терять. На самом корабле, надеюсь, никаких помарок?
— Никаких помарок, Командор. Там все точно по плану, как вы и сказали. Точно такие кресла…
— Ладно, поверю на слово, а то мотаться туда-сюда лишний раз никакого желания нет.
Морфеус, осмотрев все, что хотел, вышел из шаттла, спросив:
— Сколько еще времени потребуется, чтобы все доделать?
— День.
— А на «Эллине»?
— Два дня, не больше…
— Хорошо, потому что послезавтра мы начинаем предпоследнюю операцию…
Следующие полгода для Рона Финиста пролетели почти незаметно. Поначалу осваиваться с оружием и доспехами было нелегко. Финист никогда не имел дела с огнестрельным оружием, даже не стрелял ни разу из обычного охотничьего дедовского карабина из-за дороговизны патронов, так что ему часто доставалось от сотника Грома.
На следующий день после выдачи оружия сотник развесил плакат с изображением автомата АК-407, названиями деталей и всем показал, как его разбирать и собирать. И начались тренировки.
— Время! — орал сотник, шагая взад-вперед по проходу казармы.
Солдаты целый день собирали и разбирали «колун», используя в качестве подставок койки.
Сотник встал рядом с Роном. Финист вжал голову в плечи. Он знал, что виноват, так как на койке осталась лежать какая-то изогнутая деталька, название которой он даже не запомнил.
— У тебя из какого места руки растут, пятнадцатый?! Отвечай!
— Из плеч, господин сотник…
— Из плеч, — передразнил Гром. — Из жопы они у тебя растут, а не из плеч!
Пинок в живот согнул Рона пополам и заставил судорожно вздохнуть.
— Разобрать и собрать так, чтобы лишних деталей на этот раз я не увидел!
— Слушаюсь, господин сотник!
— О, Господи всемогущий! Дай мне сил не убить этого ублюдка! — пошел сотник смотреть результат первой разборки-сборки. — Скажи мне, горе-солдат! Как ты мог забыть вставить в автомат курок?!! Ты, мать твою, на что нажимать собираешься, чтобы стрелять?!! Отвечай!
— Не знаю… господин сотник… — ответила очередная жертва Грома.
— Не знает он!
Сотник с размаху ударил бойца, и тот отлетел к стене, распластавшись на полу.
— Разобрать и собрать! И чтобы курок находился в приличествующем ему месте!
— Слушаюсь… господин сотник…
Солдат с трудом встал, встряхивая головой и собирая глаза в кучу, взялся за автомат.
Сотник шел дальше, ругаясь почти у каждого солдата и награждая криворуких болезненными тычками и ударами. У тех же, кто умудрялся собрать оружие без лишних деталей, Гром брал АК-407 в руки. Взводил затвор и щелкал курком, прислушиваясь. Чаще после подобного действа Гром выдавал новую порцию брани.
Лишь у нескольких человек получалось все как надо, и после нажатия на курок в казарме все отчетливо слышали сухой щелчок и довольное урчание сотника. Но даже тех, кто показывал отличный результат, сотник заставлял разбирать-собирать оружие еще и еще, с первого дня приучая их делать это в автоматическом режиме.
На следующий день к занятиям по сборке-разборке оружия прибавились занятия рукопашным боем с применением «колуна», а точнее его выдвигающихся штыков. Впрочем, в занятиях они не участвовали, оставаясь в пазах, иначе к вечеру не осталось бы ни одного не израненного человека, не говоря уже о куче трупов.
Поначалу занятия выглядели не слишком презентабельно. Хромая сотня поделилась на две шеренги, встав друг напротив друга, и то одна, то другая линия проводила прием, в то время как их противники стояли почти неподвижно в атакующей позе, зажав в руках оружие.
