- Стоп! – сказал я, - вы хотите использовать нас, чтобы поговорить с неким существом, которое создало сеть? Я верно всё понял?
- Не вполне, - Степан пошевелил щупальцами возле ротового отверстия; выглядело это так, как будто он вдруг занервничал, - создателей Сети давно нет. Но они зачем-то оставили это след своего пребывания. Второе значимое свидетельство их существования, после самой Сети. Мы можем только предположить, что это как раз было сделано на тот критический случай, с которым мы столкнулись.
- Подождите, - вмешалась Лена, - но почему вы сами до сих пор не попробовали решить вопрос? Почему ваш Хранитель не пошёл туда, ещё до того, как рухнула Сеть?
- Я уже ответил, - Степан довольно натурально изобразил вздох, - мы пытались. У нас ничего не вышло.
Про выбор и последствия
Разрушенный порт находился довольно далеко от нужной нам аномальной точки. Поэтому пришлось лететь. Мы использовали лёгкий летательный аппарат, созданной погибшей цивилизацией планеты, сохранившийся усилиями обитателей убежища. Собственные летательные аппараты более развитых хозяев использовать было нельзя: «Они оставляют заметную пространственную сигнатуру, - пояснили они. - Это может встревожить орбитальные мониторы, которые нападающие оставили после отступления по исчезающим нитям сети. Тогда последует ядерный удар по квадрату. А след двигателя местного низкотехнологичного самолёта реакции не вызовет, потому что такой аппарат не будет представлять угрозы».
Самолётик вовсе не производил впечатление «низкотехнологичного». Начать хотя бы с того, что он имел продвинутый автопилот, полностью обеспечивающий взлёт, посадку и полёт по маршруту, даже при отсутствии наземных маяков. А ещё он был электрическим. И запаса энергии на борту было достаточно, чтобы попасть в любую точку планеты.
- Интересно, - спросил я, глядя в иллюминатор на встающее в изумрудных лучах местное солнце, - а где на Земле находится этот… След Бога, как ты сказал?
Васька посмотрел на меня испытующие. Но всё-таки ответил:
- В горах. В Тибете.
- Получается, полная противоположность здешнему, да? – улыбнулся я.
- Этого следовало ожидать, - прокомментировала Лена; она сидела рядом и слышала наш диалог, - нет дыма без огня.
- Конечно, - кивнул Васька, - как и здешние, ваши легенды тоже не врали.
- Я правильно понял, что здесь оно находится под водой? – спросил я, - а то наши хозяева как-то очень туманно выражались.
- Верно, - кивнул Васька, - и в этом есть определённая логика, если вдуматься.
- Пожалуй, - согласился я, - непонятно только, как мы будем туда спускаться.
- Думаю, хозяева предусмотрели этот момент, - Васька пожал плечами и отвернулся к иллюминатору.
Впрочем, этот момент действительно быстро прояснился. Мы приземлились на воду, в открытом море. К нам в салон вышел Чебурашка. Неудачно копируя улыбку, он пытался растянуть нижнее отверстие со щупальцами на своём «лице».
- Ну вот мы и прибыли, - сказал он, - забавный факт: у здешних жителей было понятие «океан», примерно аналогичное земному. Но только океаны тут не имели собственных имён, ни в одном из местных языков и наречий. Странно, да?
- Как же тогда они их различали? – спросил Пашка, искренне удивившись.
- По номерам, - ответил Чебурашка, - первые мореплаватели легендарной страны Ив обозначали океаны по мере открытия новых морских путей.
- И в каком из них мы сейчас находимся? – спросил я.
- Мы в самом центре Шестого. Самая недоступная точка этого мира, - ответил Чебурашка.
Затем он вытащил что-то вроде пульта, сжав его конечностью – ложноножкой, проделал какие-то манипуляции, после чего часть пола в салоне провалилась, открывая лестницу, ведущую в грузовые отсеки.
- Прогуляемся? – предложил Чебурашка, - там, внизу, батискаф. Он и доставит нас на место.
Мы уже выяснили, что нужная нам точка находится на дне океана. Однако я почему-то не думал о классическом погружении, в батискафе, сильно напоминающем земные аппараты. Я представлял себе какие-то силовые пузыри, грандиозные лифты – кессоны или что-то в этом роде.
Но нет. Я вплотную столкнулся со своим главным страхом. Заглядывая в толстенные иллюминаторы аппарата, я отчётливо чувствовал запах земли. Пережитый ужас никуда не делся, несмотря на все усилия психотерапевтов. Он постоянно был рядом, выжидал удобного момента. И вот, дождался. Сердце колотилось сильнее, чем обычно. А в голову лезли предательские мысли о том, что мне можно ведь просто остаться наверху. Прикрывать погружение.
Но, конечно, я их гнал. Подключил всю свою волю, чтобы ни словом, ни жестом не выдать своё смятение. Я не мог показать свою слабость при сыне.
- Аппарат четырёхместный, - сказал Чебурашка, - от нас пойдёт Тимур. Как наиболее опытный. И, конечно, должен спускаться Хранитель с пластинами. Остаётся два места.
- Я пойду, - тут же ответил я, - это не обсуждается.
- И я, - произнесла Лена, хотя её голос отчётливо дрогнул.
- Нет, - неожиданно вмешался Васька, - четвёртым пойду я.
- Это почему? – брови Лены возмущённо взлетели.
- Я не человек, - произнёс андроид, - у меня запас прочности значительно выше. Мне не нужен кислород, я не боюсь низких температур. А если надо, я сам могу очищать воздух и обогревать пространство. Энергии хватит. Так что, на случай любой аварии, моё присутствие сильно повышает шансы на выживание остальных.
- С этим сложно спорить, - констатировал Тимур.
Лена хотела что-то произнести, потом осеклась. Подумала несколько секунд. Потом посмотрела мне в глаза.
- Дим, отвечаешь за него, - сказала она, - я на тебя рассчитываю.
Как я и предполагал, спуск оказался сплошным кошмаром. Аппарат был слишком тесным. Проводка и силовые кабели грелись, из-за чего в воздухе стоял химический запах. То и дело раздавался резкий треск, от которого, несмотря на все усилия контролировать себя, я вздрагивал. Поверхность сферы, окрашенная изнутри тревожной красноватой краской, потела. Тонкие ручейки воды стекали вниз и собирались в небольшую лужицу под пайолами. А за крошечными, но толстыми иллюминаторами была сплошная тьма. Пашка прилип к одному из них. «Хочу первым дно увидеть!» - сказал он в самом начале спуска.
Психологически очень помогало наличие браслета на запястье. Осознание того, что «аварийный выход» вот он, под рукой, придавало сил.
Я пытался дремать. Поэтому спуск окончательно превратился в путешествие на грани тревожного сна и кошмара наяву.
Но любой кошмар рано или поздно заканчивается.
- Мы на месте, - буднично сказал Тимур, - включаю прожекторы.
Внутреннее освещение погасло; только стрелки и циферблаты архаичных аналоговых приборов по-прежнему светились тусклым синим светом.
Зато вспыхнули крошечные иллюминаторы.
- Нифига себе! – воскликнул Пашка с восхищением и восторгом в голосе.
- Красиво, да? – усмехнувшись, прокомментировал Тимур.
- А ты видел это уже раньше? – спросил Пашка.
- Нет, - Тимур покачал головой, - но слышал рассказы тех, кто видел.
Я, стараясь не обращать внимания на толщину стекла и капельки конденсата на стенах, склонился к иллюминатору и посмотрел наружу.
Глазам потребовалось время, чтобы привыкнуть к яркому освещению.
Прямо под нами, посреди тёмной базальтовой плиты морского дна, высилась конструкция, больше всего похожая на экзотический цветок. В лучах прожектора «лепестки» этого цветка играли и переливались всеми цветами радуги.
- Паша, возьми, пожалуйста, оба Талисмана в руки, - таким же спокойным голосом произнёс Тимур.
Пашка отвлёкся от иллюминатора. Залез в карман и достал две пластины. Они чуть засветились, приятным тёплым светом – но совсем не так, как это было на борту корабля «ящериц».
Прошла минута. И ещё одна. И ещё…
- Что должно произойти-то? – не выдержал я, - долго ждать?
