Примёрзший к месту Шрайн чувствовал присутствие Вейдера по ту сторону стены — присутствие чёрной дыры, исполненной ярости.
На негнущихся ногах Шрайн стал спускаться обратно по лестнице: он был глух к любым звукам, слеп к цветам и едва сознавал, что творит.
Лишь достигнув основания лестничного марша, он вдруг пришёл в себя, развернулся кругом и бросился наверх, стремясь помочь поднять раненых — свою мать Джулу и сенатора Зара — на корабль.
Один за одним военные советники Палпатина подходили к его трону, вставали в почтительные позы, пряча глаза от ослепительного оранжевого сияния заходящего солнца, и тут же выдавали свои отчёты и экспертные оценки состояния дел в его Империи.
По обеим сторонам высокого кресла стояли императорские гвардейцы; позади них сидели Мас Амедда, Слай Мур и прочие представители узкого круга императорских советников.
Палпатин выслушал каждого, не проронив ни слова.
В некоторых отдалённых системах целые арсеналы сепаратистских вооружений — в некоторых случаях даже целые флотилии управляемых дроидами кораблей — были захвачены местными военизированными группировками, прежде чем до них смогли добраться силы Империи.
В Космосе хаттов контрабандисты, пираты и прочие отбросы общества воспользовались острой необходимостью Императора в усилении власти, чтобы проложить новые маршруты для перемещения спайса и других запрещённых товаров.
На многих планетах, ранее принадлежавших КНС, охотники за наградой гонялись за бывшими сепаратистскими заговорщиками.
В Среднем кольце имперские академии пополнялись рекрутами, призванными из лётных школ со всей галактики.
Во Внешнем кольце были выращены три новые партии штурмовиков.
Ближе к Центральным мирам верфи Синара, Куата и другие спускали со стапелей всё новые и новые корабли основного класса.
И несмотря на всё это, кораблей и штурмовиков по-прежнему не хватало, чтобы заткнуть каждую потенциально проблемную точку в огромной галактике.
Множественные демонстрации протеста проходили на Алдераане, Кореллии и Комменоре.
Из-за нехватки рабочей силы не виделось прогресса в работе над наиболее интригующими императорскими проектами…
Когда последний из советников явился и ушёл, Палпатин отпустил всех, включая членов своего узкого круга, после чего откинулся на спинку трона, устремив взор на величественный силуэт западной части города, озарённой слепящим светом заходящего солнца.
Под властью древних ситов будущее галактики находилось в способных руках множества тёмных властителей. Ныне ответственность за сохранение ордена лежала на одном лишь Дарте Сидиусе.
В настоящий момент этого хватало, чтобы советники и ставленники превозносили его до небес — за восстановление мира, за искоренение группы лиц, угрожавших подорвать стабильность в галактике, — но в конечном счёте, нужно было добиться того, чтобы те самые советники ещё и боялись его. Чтобы они признали всю ту великую мощь, что была в нём, — мощь Императора и тёмного лорда ситов. Для этих целей Сидиус нуждался в Вейдере.
Если некто столь могущественный, как Вейдер, беспрекословно подчинялся Императору, то какой же силой обладал сам Император!
Проведя несколько часов в размышлении над возможным течением будущего, Палпатин призвал Сейта Пестажа. Когда один из наиболее доверенных советников вошёл в тронный зал, Палпатин отвернулся от вида корускантских башен и приказал Пестажу сесть, после чего окинул его оценивающим взором.
— Всё произошло, как вы и предполагали, — протянул Пестаж, как только Палпатин кивком разрешил ему заговорить. — Органа оказался крайне предсказуемым. Моё вмешательство было минимальном.
— Хочешь сказать, сенатор Органа собирался позволить Фэнгу Зару сбежать?
— Всё выглядело именно так.
Палпатин обдумал это.
— В будущем придётся приглядывать за ним повнимательнее. Но в настоящем он не должен нас беспокоить. А что сенатор Зар?
Пестаж многозначительно вздохнул.
— Серьёзно ранен. Вероятно, уже мёртв.
— Жаль. А Органа знает?
— Да. Он был крайне взволнован случившимся.
— А Лорд Вейдер.
— Лорд Вейдер был взволнован ещё больше.
Лицо Палпатина озарилось удовлетворённой ухмылкой.
— Ну, значит, тем лучше.
***
Вернувшись в своё звёздное прибежище, «Пьяный танцор» завис в глубоком космосе.
В дверях медицинского отсека появился дроид 2-1Б, докладывая, что ему удалось спасти Джулу, но Фэнг Зар умер на операционном столе.
— Его сердечно-сосудистая система получила слишком серьёзные повреждения, сэр, — сообщил дроид Шрайну. — Я сделал всё, что мог.
Заглянув внутрь отсека, Шрайн узрел Джулу, которая была под завязку накачана успокоительным.
— Я затащила тебя обратно в самое пекло, — слабым голосом вымолвила она.
Подойдя к матери, Шрайн смахнул волосы с её лба.
— Здесь явно потрудились силы, куда более могущественные, чем мы можем представить.
— Не говори так, Роан. Вот уберёмся от всего этого подальше…
Он выдавил улыбку.
— Я попрошу Эрчира, пусть оснастит корабль межгалактическим приводом.
Оставив её отдыхать, он вернулся к своей койке. Но стоило прикрыть глаза, ему тут же виделась траектория клинка Вейдера, его полёт к Зару, затем к Джуле… Ему не требовалось смыкать глаз, что в голове всплывали мысли о том, каково это — чувствовать, как тебя подавляют умения Вейдера использовать Силу.
Как тебя подавляет его мощь тёмной стороны.
«Сит».
Отныне Шрайн был уверен.
«Сит на службе у Императора Палпатина».
Подобное откровение он уже не мог изгнать из мыслей.
С тем же успехом войну мог выиграть и граф Дуку: всё было бы как и сейчас, разве что вместо абсолютной монархии Палпатина имелись бы независимые системы и свободная торговля.
«Но как?» спрашивал себя Шрайн. «Как это могло случиться?» Неужели альянс Палпатина с Вейдером был выкован смертью Избранного? Неужели Вейдер — Дарт Вейдер — собственноручно убил Энакина Скайуокера? Неужели он заранее заключил с Палпатином сделку, пообещав ему безграничную власть в обмен на разрешение убить Избранного и уничтожить Ордена джедаев — и тем самым погрузить галактику во тьму?
Стоило ли удивляться, что люди и инородцы в страхе неслись подальше от этой тьмы — в самые потаённые уголки известного пространства?
И стоило ли также удивляться, что Шрайну не хватило сил отклонить курс вейдеровского клинка? Он считал, что его ослабевшие способности в Силе — продукт его собственной ошибки, результат утраты веры в Орден джедаев, потери двух падаванов, — когда в действительности крах потерпел не он, а сама Сила — в том виде, в каком её знали джедаи.
