долго-то? — раздражённо бросил Виктор, хотя отлично понимал, что Ставр буквально очередной раз провернул невозможное.
Пробраться на прекрасно охраняемую территорию школы, забраться на крышу одного из зданий, и всё это минуя кучу часовых, камер видеонаблюдения и просто случайных прохожих. Ах да, ещё и со снайперской винтовкой за спиной.
— В туалет приспичило. — стандартно отшутился боец.
— Видишь цель?
— Так точно.
— Если эта сука хоть дёрнется в сторону пацана — вали её сразу. Как принял?
— Принял отлично.
Очнулся я в незнакомом помещении и не в самом хорошем расположении духа. Голова уже не болела, поэтому я быстро стал приходить в себя.
Каменные стены, тусклый свет лампочки и одиночная койка с тонким слежавшимся матрасом. Было одно окошечко под потолком с решёткой и ведро для справления нужды в углу комнаты.
Подойдя к двери и как следует по ней пнув, уважительно покачал головой — крепкая и тяжелая. Ломать пока не будем.
— Кали, ты где?
— Я в столовой, господин. — ответила ментально демоница. — Охраняла вас до последнего. А когда ваше тело перенесли в карцер, как они его называют, я подслушала разговор охранников. В общем, наше дело сдвинулось с мёртвой точки.
— Медальон у тебя?
— Да, господин.
Я изначально попросил демоницу в случае чего вещицу сохранить. О том, что в школе есть карцер и сюда довольно легко загреметь, болтало много учеников и я узнал об этом в первый же день. Но самое главное, говорили, что отсюда редко возвращаются в прежнем состоянии. Среди плохих слухов об этом месте было ещё и то, что в карцере можно было и вовсе остаться без дара. Естественно, я был просто обязан проверить, детские байки это или всё-таки страшная действительность. А ещё подстраховаться и сохранить медальон, перед тем как меня сюда закроют.
* * *
Через несколько часов дверь в мою камеру отворилась и внутрь вошёл высокий мужчина в форме.
— Ешь.
— По какому праву меня здесь закрыли? — не особо надеясь на ответ, всё же задал вопрос я.
— Напал на воспиталку свою. — безэмоционально бросил здоровяк, ставя поднос на пол.
Внутрь входить, несмотря на сказанное, он не боялся.
— И что, сразу в тюрьму? — недовольно огляделся я. — Её надеюсь тоже закрыли?
— Надейся. Ты здесь до прибытия директора школы. То есть до завтрашнего обеда. А там он решит, что с тобой делать. Будешь шуметь — приду и дам пилюлей. — произнеся спокойным тоном последнюю фразу, он развернулся и вышел из камеры.
— Вип-кабинка почти на сутки, с личным официантом! И никакой домашки! — вслух обрадовался я, растягиваясь на своей койке.
Жестковато, конечно, но зато для спины полезно — так бабушка говорила. В эту секунду в животе заурчало и я моментально вспомнил про еду, «заботливо» оставленную у входной двери бугаём.
Свинство ещё то, конечно. Могли бы и стол тут какой-нибудь небольшой поставить…
Аккуратно подняв поднос с бетонного пола, я поставил его на кровать и сел так, чтобы тусклый свет освещал мой импровизированный стол.
— Вот уроды…
Едва я оглядел то, что находилось передо мной, так сразу захотелось грозно выругаться. Из всего, что стояло сейчас на кровати, есть можно было только хлеб. Чёрная дымка не просто слегка фонила от компота, как это было обычно. Нет. Тут буквально густые клубы дыма исходили и от горячего, которое уже горячим не являлось, и от напитка.
Уж не знаю, сколько они добавили туда этой гадости, но меня едва от одного вида не передёрнуло — зрелище совсем не из приятных. Бедный хлебушек… надеюсь эта дрянь не заразна? По воздуху не передаётся?
— Вроде чистый… — оглядывая горбушку, произнёс вслух.
— Господин, не переживайте. Я вас голодным не оставлю. — промурчала на ухо Кали.
— Сначала проверь, не слушают ли тут меня. Камер вроде нет.
— Да, господин.
В эту же секунду я отметил, как помещение заполонил плотный чёрный дым. Но он был не такой неприятный и отталкивающий, как от еды передо мной, а уже совсем привычный и даже с ароматным запахом. Духи она себе спёрла, что ли?
— Я ничего не нашла. — всё также ментально произнесла Кали.
— Ладно, принеси поесть что-нибудь. Только медальон сначала верни. — протягивая руку ментально произнёс я, а затем вслух добавил. — Гнездо-гнездо. Я сокол. Еду принесли с отравой. Есть не могу. Грущу.
Немного помолчав и поглядев в темноту, добавил:
— Как какой сокол? Тысячелетний!
— Я в карцере, у меня всё хорошо.
— Вы там не переживайте. Я перехожу ко второму этапу плана.
На этих словах я принялся выливать всю испорченную пищу в ведро, а затем поставил пустую посуду с подносом на пол, ровно туда, откуда взял.
— Ну да. План у меня есть. Ваш-то сразу не заладился. Пришлось свой придумывать.
— В школе и правда что-то странное творится. Много злых людей. Вы меня, конечно, не поймёте, но просто доверьтесь. — продолжал говорить я, выдерживая разные по времени паузы.
— В общем, скоро постараюсь узнать имена участников и передать вам. А пока всё.
* * *
— Судя по маячку, пацана таки отнесли в карцер. — произнёс Глеб, поглядывая на планшет.
— Почему с медальона сигнала нет? — нервно бросил командир в сторону одного из бойцов.
— Пока не знаю. Возможно помехи…
— Не пора ли нам вмешаться? — послышалось с другой стороны кабинета от бойца с позывным Косой.
— Ждём пока пацан выйдет на связь. — сильно задумавшись произнёс Виктор. — Про карцер Лёха предупредил, и заверил, что выйдет на связь сразу, как останется один. Дадим ему час.
— Рискуем кэп.
— Знаю.
— Князь сказал, что…
— Я помню, что он сказал, Косой.
— Ставр, а ты можешь туда пробраться? — повернулся Глеб к товарищу по отряду и вопросительно приподнял бровь.
Тот вместо ответа лишь утвердительно кивнул.
— Незамеченным?
На этот раз человек с впалыми щеками качнул головой отрицательно.
— Гнездо-гнездо. Я сокол. Еду принесли с отравой. Есть не могу. Грущу.
— Ха! — довольно усмехнулся Глеб, стукнув ладонью по столу.
В своём молодом возрасте, он ещё не всегда умел контролировать эмоции. Особенно радость. А радоваться было чему. О талантах Гюрзы ходили легенды. И если они не врут, то ей сделать из человека инвалида, большого труда не стоило.
— Какой ещё сокол? — повернулся к лидеру Косой, не меньше остальных напряжённо ожидавший сигнала от Обломова. — Вы же ему позывной «Кузнечик» дали?
— Как какой сокол? Тысячелетний!
— Я не понял, он что, нас слышит? — снимая наушники и оглядываясь по сторонам, бросил Глеб.
— Я в карцере, у меня всё хорошо. — на этот раз невпопад ответил Алексей.
— Да не.
