понимал, что согласен почти на всё, лишь бы узнать побольше о живе. Тем более я успел уже увидеть живу в действии — когда девчонки рявкнули на меня. И это без тренировки и случайным образом! А если научиться этой силой управлять? Да у меня сразу вопрос с усилением ребят если не будет снят, то будет стоять не так остро.
— Я слушаю вас, — поторопил я доктора.
— Я дам вам прочитать свитки, но читать вы будете тут и только тут! Будете приходить вечером, оставаться тут на ночь и читать. А чтобы никому не объяснять, зачем вы, молодой человек, сюда ходите по вечерам, будете говорить, что ещё не здоровы.
— Понял! — согласился я с условием. — А взамен что?
— Взамен… — Валентин Демьянович задумчиво посмотрел на меня.
Я молчал и терпеливо ждал, когда он продолжит.
И он продолжил.
— Мне уже много лет. Очень много. Я прожил интересную жизнь и достиг высот, каких мало кто смог достичь. Я отошёл от дел и удалился в свою резиденцию. И точно не собирался работать в медблоке академии, лечить студенческие раны, полученные по глупости… — последние слова Валентин Демьянович произнёс с едва заметным презрением и насмешкой.
Я кивнул, что понимаю его, и он продолжил:
— Но есть у меня одна слабость и Данила Евграфович знает о ней.
Я навострил уши. Наверняка сейчас услышу что-то важное.
— Я много всего повидал в своей жизни… — повторил Валентин Демьянович. — И удивить меня трудно. Но Данила смог это сделать!
Валентин Демьянович улыбнулся.
А я лишь отметил про себя, что он ректора назвал просто по имени, без отчества. Хотя, если учесть их разницу в возрасте…
Но меня тут не это зацепило.
— И чем же он вас удивил? — спросил я, догадываясь об ответе.
— Тобой, — просто ответил Валентин Демьянович, переходя на «ты».
И опять, если учесть разницу в возрасте, только теперь нашу, то в таком обращении с его стороны не было ничего странного. Правда я заметил, он обращался ко мне на «ты» только когда сердился. А так всегда на «вы».
— И что во мне такого интересного? — спросил я.
— Для начала то, когда ты пробудил силу и каких высот в культивации на сегодня достиг. Плюс все эти ходатайства, хотя ты вполне мог сам сдать экзамены, причём без всяких затруднений. Такое ощущение, что кто-то оберегает тебя, скрывает твою настоящую силу…
Я сделал удивлённое, а главное, честное лицо. Потому что не дай боги, он догадается, что я и сам много что скрываю.
— Но и это не всё, — сказал Валентин Демьянович.
Я удивлённо посмотрел на него:
— Что же ещё?
— А ещё все эти попытки убить тебя. Взять тех же слизней… Столько усилий ради сироты, мелкого помещика, ничем на первый взгляд не примечательного.
Я кивнул — самого интересовало, с чего это кто-то так горячо желает моей смерти. Я даже немного возгордился, мол, вот я какой особенный!
Но доктор тут же обломал меня.
— Я понимал, что ваш ректор специально наговаривает, стараясь вызвать мой интерес. Просто потому, что у него безвыходная ситуация. У попечителей появилось слишком много вопросов. Пойдут проверки, и жизнь в академии станет невыносимой. Вот он и обратился ко мне и представил тебя, как драгоценную жемчужину.
— А почему тогда поддались на уговоры? — несколько разочарованно спросил я.
Ну да, не такой уж я и особенный, что поделать?
— Решил подсобить своему ученику в трудной ситуации, — сказал Валентин Демьянович. И внезапно добавил: — И не пожалел!
Я удивлённо посмотрел на него, а он продолжил:
— Ты действительно уникальный человек! С твоим уровнем культивации ци ты смог поглотить и активировать духовное ядро! Теперь вот ещё жива! Да ещё друзья твои преданны тебе, как настоящему лидеру…
Я опустил глаза, чтобы доктор не догадался, что это далеко не все мои секреты.
Но ему, похоже и этого хватало.
Хотя нет, я ошибся!
— Думаю, я ещё не всё в тебе разгадал, — с улыбкой произнёс этот седой старец. — Вот и хочу поставить тебе условие. Ты изучаешь свитки, а я изучаю тебя.
Много на что я был согласен ради информации о живе, но только не на то, чтобы стать подопытным кроликом. Такую цену платить я не хотел. Это было слишком. Не для того я хранил в секрете ото всех многие свои способности! Причём, как показали недавние события, правильно и делал. И впредь ничего менять не собирался.
Поэтому сказал:
— Извините, Валентин Демьянович. Но мы с друзьями планируем участвовать в большом турнире, и нам нужно готовиться. Поэтому я не могу приходить сюда каждый вечер. Раз я здоров, то благодарю вас за помощь и…
— Не торопись! — остановил меня Валентин Демьянович. — У тебя не будет другой возможности прочитать свитки о живе. Плюс, я могу поделиться своими исследованиями. А у меня, как ты понимаешь, знаний на эту тему не мало.
— Нет, — ответил я и поднялся. — Меня друзья ждут, я должен идти на лекцию. Вы же знаете, мне нужно побыстрее сдать выпускные экзамены и вступить в наследство.
— Но… — начал было седой доктор, но потом кивнул и, заложив руки за спину, сказал с улыбкой: — Хорошо, Володя, идите. Я подожду, когда вы вернётесь в медблок.
Его слова прозвучали очень двусмысленно: то ли я передумаю и вернусь читать свитки, то ли вернусь, как пациент. Второй вариант был более вероятен. А на первый, похоже, доктор надеялся. Вот только меня ни один из них не устраивал!
Я не нашёлся, что ответить доктору и поспешил к главному корпусу академии, где должна была пройти очередная лекция. И где мы договорились встретиться с ребятами. И с волками, кстати, тоже — Умка и Шилань убежали в столовую вместе с ребятами. Девчонки позвали, а волки и не отказались. Один Шаман со мной остался, да и тот куда-то слинял, пока я шёл по аллее.
По дороге я думал над словами Валентина Демьяновича. И над тем, почему он откликнулся на просьбу ректора. А также над его предложением дать мне свитки в обмен на возможность изучать меня.
Я полностью погрузился в размышления, поэтому окрик:
— Какие люди и без охраны! — прозвучал для меня совершенно неожиданно.
Никогда ещё я с такой скоростью не переходил из расслабленного состояния в режим полной боевой готовности. Естественно, с прогоном ци по каналам, через печь дан и к духовному кольцу.
Так же быстро появилась защитная оболочка, которая практически совпала с контуром моего тела.
Мало того,
