тела и ничего больше. Никак не могу согреться.
— Это из-за потери крови. Ладно… Залезай.
— Ты можешь быть таким милым, когда захочешь, — хихикнула она. — Ты пил, что ли?
— Угу, — уже проваливаясь в сон, ответил я. — С Мантиром Колом.
— А это кто такой ещё ля? — последовал закономерный вопрос.
— Ви, спи уже!
— Кир… Кир. Кир!
— Чего тебе?
— Вставай, небесный!
— М-м-м?
— Кир, уже утро.
— М-м-м…
— Вставай, принцесса! Наёмники пришли! Ты нужен в рубке импа! Приходил Зесс, у него снова не получилось установить нейросопряжение…
Я сел на лавке, ещё не в полной мере проснувшись. Виториа прыгала по нашей пещере в одном сапоге, пытаясь натянуть штанину на раненую ногу.
— Присядь. Сейчас я помогу.
— Себе помоги, небесный! — огрызнулась ван дер Аристер.
— Тебе обязательно быть такой…
Я подошёл и усадил её на лавку.
— Какой «такой»?
— Грубой, резкой, злой, — ответил я, помогая, натянуть ей штанину и попасть раненой ногой в сапог. — Ты ведь можешь быть другой. Я знаю.
Виториа раздражённо фыркнула, но не возражала. По крайней мере, я угадал с её утренним настроением. Она была словно тайфун, ворвавшийся в тихую бухту: опасна и неукротима. Однако иногда, когда она позволяла себе утихнуть, я почти мог принять её за нормальную, но потом она открывала рот или рубила в капусту очередного врага и иллюзия разрушалась.
— Другой ля? — переспросила она. — Это какой же?
— Нормальной.
— Да кто ты вообще такой небесный, чтобы учить меня?
Она была права. Нравится ей быть такой, кто может это запретить? Хотя временами мне казалось, что я видел в ней больше, чем обыкновенную хамку. Часто грубость от женщины — это не только и не столько отсутствие культуры или воспитания, сколько глубокая психологическая проблема. Мне казалось, что она что-то скрывает под грубой оболочкой. Но зачем лезть к ней в душу, да и не моя это проблема.
— Я не хочу учить тебя, — ответил я, пытаясь подобрать правильные слова. — Просто… Скоро наше совместное путешествие завершится. Можем притвориться, что всё нормально.
Виториа рассмеялась, но в её голосе не было веселья.
— Притвориться? Это не плетение интриг, а война. Мы солдаты, наша стезя — сражения! Лицемерие не к лицу воину.
— Потом поговорим, если захочешь! — пожал я плечами, уже сожалея, что завёл разговор с этой противной бабой.
— Ага, — мрачно кивнула она, — Если живы будем…
Я подставил ей плечо, и мы пошли наверх. Ван дер Аристер хоть и была чернее тучи, но всё равно выглядела при этом комично. Стоило немалых усилий сдержать выползающую против моей воли на лицо улыбку. Виториа была ранена. В этом не было ничего смешного. Забавным было мрачное настроение ван дер Аристер.
Во дворе мы направились к воротам, со стены было видно, что через Мёртвый Лес идёт техника с эмблемой, красовавшейся тремя скрещёнными мечами. Несколько импов возвышались над деревьями, а на опушку выползал паровой танк, облепленный пехотой. На стене собралось почти всё население форта. Отряд «Серых Мечей» исполнил обещание и прибыл.
Всё утро мы готовили боевой робот к марш-броску. Заряжали снаряды и патроны, заправляли огнесмесь, тестировали важные узлы. Зесс, попробовавший ещё раз пройти процедуру нейросопряжения с импом, и ходил мрачный. Из этого следовало, что управлять импом придётся мне. Тем не менее Зесс ответил на все мои вопросы про отряд наёмников. С его слов выходило, что это опытные бойцы, специализирующиеся на борьбе с некроморфами из Мёртвого Леса и ургскими бандами. Он говорил об этих бойцах с уважением.
Утром всё небо было затянуто тяжёлыми тучами, а сухой морозный воздух был пропитан предчувствием грядущей бури. Однако вскоре форт наполнился наёмниками, четверть из которых оказались дигами. Военная суета и крики, разогнали мрачно-тоскливое настроение. «Серые Мечи» готовились парировать сокрушительный удар орды ургов, чтобы дать время Роду Гриви достаточно далеко уйти. По заключённому договору они должны будут держаться три древодня.
Когда Гриви делилась с нами планами, мы договорились, что отправимся в Аркадон двумя группами. Большинство боеспособных дигов с пожитками отправятся длинным путём по Соляной Равнине, их поведёт Зесс. В случае если наёмники не справятся, то погони будет не избежать. Урги пойдут по чёткому следу большой группы.
В то время как меньшая группа, в составе которой пойдём мы с ван дер Аристер, двинется по пути, напрямик через Мёртвый Лес, которым только что прошли Серые Мечи. Только мы двинемся в обратном направлении, в Аркадон. Задача нашей группы заключалась в том, чтобы доставить артефакт, Хатан-Абу и всю трансгуманскую детвору в безопасное место.
Хотя я понимал, что разумнее всего было разделить наши силы, внутри меня грызло беспокойство. «Имп», металлический титан пятнадцатиметровой высоты, служащий ультимативным аргументом против большинства угроз. Тем не менее осознание этого не помогало подавить необъяснимое беспокойство, которое я испытывал.
Тогда на импровизированном совете, Гриви, по своему обыкновению, была сдержана в своих эмоциях и оценках, но её взгляд, устремлённый на карту, говорил о том, что она отдаёт себе отчёт, понимая всю опасность предстоящего путешествия.
— Мёртвый Лес — это не просто место с мрачным названием, — сказала тогда она, указывая пальцем на карту, — Это место, где смерть сама по себе обретает форму и движется.
Я ожидал, что Виториа фыркнет или скажет что-нибудь колкое, но она меня удивила своим молчанием. Только взгляд её стал чуть более серьёзным. По её собственным обмолвкам в разговоре я сделал вывод, что знала о Мёртвом Лесе она не понаслышке, но отчего-то не спешила делиться воспоминаниями.
— Я всё равно не понимаю, почему мы должны разделяться, — решил высказаться я. — Если это такое опасное место, по твоим же словам, разве не разумней будет держаться всем вместе?
— Потому что наша задача сохранить артефакт, — серьёзно ответила Хатан-Аба Гриви. — Без него нет моего Рода. Все остальные жертвы — приемлемые потери. Они всё равно, так или иначе, возродятся.
Ну да, инкарнация, техническое бессмертие и прочая малопонятная риторика, в которую мне было сложно поверить. Однако я тогда кивнул в знак согласия, а теперь мы сидели с Мантиром в кабине парового броневика. Он спокойно курил трубку, излучая олимпийское спокойствие, а я нервничал, перебирая в голове воспоминания и различные варианты развития событий. Тем не менее,
