Агаши, чтобы убить меня, ей это не удалось, и я убил её в ответ. После этого претензии с моей стороны были исчерпаны. И явись вы сюда по нормальному, я, возможно, согласился бы на союз равных и отпустил Дугальда, но вы решили продолжить игру и попробовали убить меня вновь, — я убрал пистолет в кобуру и повесил взрыватель на бок. — И вот опять проиграли, склонив чашу весов в мою пользу. Так что теперь, согласно правилам, которые вы сами себе придумали, мой черёд ставить условия.
— И вы не боитесь, что я их нарушу? — с улыбкой людоеда произнесла старая карга.
— И опять скатиться в обыденную серость бытия? — не оборачиваясь, спросил я, глядя, как Дугальда, словно куклу опять поднимают наверх.
Паучиха промолчала, но я-то прекрасно знал, что как только этот осколок прошлого позволит себе нарушить правила собственной игры, её жизнь станет ещё более скучной, а для таких, как она, это смерти подобно.
— Что ж, я признаю поражение в этой партии, — слегка склонила голову Паучиха. — И смею надеяться, что следующая выйдет не менее интересной.
— Не сомневайтесь, — кивнул я. — Но для начала нам стоит решить вопрос с тем, кто действительно заварил эту кашу.
Нью-Кембелл
Перун
— А-а-а-а! — Дугальд в доспех «паука» с рёвом вонзил механические лапы в прыгнувшего на него наёмника.
Острые когти, пробив броню и плоть противника, показались с обратной стороны. Охваченный чёрным пламенем наследник Кембеллов развёл манипуляторы в стороны, разорвав тушку врага на части. После чего, перехватив половину трупа за ногу, бросил его вдогонку карабкивающимся из окопов налётчикам.
Уже почти выбравшийся по наклонной плите «джонник» поскользнулся на кровавой требухе и кубарем покатился вниз, оглашая воплями всю округу.
Подскочивший к нему Дугальд пинком оглушил бедолагу и, наступив на грудь, поднял манипулятор…
— Брысь от него! — приказал я Кембеллу, громко щёлкнув защитной крышкой взрывателя.
Будущий патриарх, зарычав, резко обернулся в мою сторону, выпуская пламя. Холодный огонь неприятно обжог тело, моментально проникнув сквозь броню, и тут же погас, едва я придавил кнопку.
— Он пока ещё не научился полностью контролировать себя в таком состоянии, так что не стоит обижаться на моего внука, — голос Паучихи подействовал на парня будто ведро ледяной воды, сбрасывая накал охватившего его боевого безумия.
Я же, продолжая играться с взрывателем, покосился на старуху, вновь накинувшую на себя личину добродушной и слабой женщины. Сейчас она явно переигрывала, перебираясь через провал траншеи с помощью охранника.
— Вы убиваете в нем личность, — не осуждая, лишь констатируя факт, сказал я Паучихе. И посмотрел, как пылающий черным пламенем Дугальд рванул дальше, взламывая очередную укрепточку налётчиков. Не завидую я этим неудачникам.
— Я бы с вами поспорила, господин Исаев, но разве вы послушаете доводы слабой женщины? — мягко произнесла Син, занимая место чуть позади и слева от меня.
— Чтобы получить очередную порцию лапши на уши? Нет уж, увольте, — хмыкнул я, знаком подзывая одного из штурмовиков, следующих за нами. — Этого, — я указал на «джонника», — в машину. Осмотреть, оказать первую помощь. После спеленать так, чтобы дышать мог через раз.
Вдалеке загрохотало, и в районе центральной башни в воздух взвились разноцветные сигнальные ракеты. Налётчики, судя по всему, заморачиваться с кодировкой не стали, используя уставную армейскую, и сейчас всему свету сообщали, что в полной жопе. Впрочем, учитывая специфику подготовки этих так называемых «джоников», это было не удивительно.
— Командир, «паучары» вскрыли два доспеха, но понесли потери. Теперь собираются отступить для перегруппировки, — доложил мне сержант, который сейчас был как раз в самом центре сражения.
— Прикрывайте их, но сами на рожон не лезьте, отходите вместе, шороху только перед этим наведите побольше, — приказал я уже на бегу, стремясь догнать умчавшихся Дугальда и его изрядно поредевшую свиту из «паучат».
Пока парни штурмовали основной бастион в лоб, я в сопровождении Син и Кембелла продвигался окольными путями, стремясь проникнуть в донжон с запасного хода.
Располагался он в подвале одного из домов, сейчас забитого налётчиками, будто селёдками в бочке. Там, помимо этого, ещё и тройка «доспехов» затаилась, но Нью быстро их вычислила, предоставив требуемую информацию.
А кроме этого, ещё сообщила об обнаруженных неподалёку от входа паре бронированных грузовиков, способных вместить человек тридцать. Кто-то явно планировал пути к отступлению. И что-то мне подсказывало, что билеты рядовым «джонникам» не продавали.
Ну да, это мелочи, сейчас меня больше интересовали исчезнувший внутри дома Дугальд и возникшие у входа сверхтяжи. Внутри строения уже раздалась стрельба, а через окно второго этажа вырвалось чёрное пламя вслед выпрыгнувшему «джоннику».
— Не боитесь, что ваш подопытный погибнет раньше отведённого ему срока? — уточнил я у Син, выхватывая Аспидов и прикидывая, как бы половчее оприходовать двух «панцирей» и «моль».
Первые, несмотря на название, усиленным бронированием могли похвастаться лишь спереди. Ромбообразная пластина, издалека похожая на щит, укрывала пилота доспеха с головы до пят и обеспечивала приличную защиту. Но при этом изрядно ухудшала манёвренность, так что при столкновении с «панцирем» главное — зайти тому в тыл.
«Моль» же являлась одной из самых лёгких версий сверхтяжей. Кто-то даже причислял её к тяжёлым доспехам, но как в том анекдоте, раз доктор сказал в морг, значит в морг. Только тут, если производитель сказал сверхтяж, а армия это подтвердила, значит сверхтяж.
Впрочем, недооценивать эту «лёгкую» херобору тоже не стоит. В умелых руках она покруче пятёрки «панцирей» будет. Осталось выяснить, насколько мастерски ею владеет налётчик.
Тем временем пилоты доспехов, видимо, придя к согласию, наконец-то пришли в движение. «Моль» юркнула внутрь здания, а оба «панциря» двинулись в нашу сторону, переходя на бег. Что могу сказать…
Количество идиотов во Вселенной через пять минут подсократится. Им бы бежать куда подальше, но нет, решили, что раз в броне, то всемогущи…
— Если Дугальд погибнет, я огорчусь, — ответила женщина, — но, чтобы вывести идеального игрока, нужно постоянно совершенствоваться и рисковать. Позвольте мне, Игорь Владиславович?
— Вы случаем не для себя противника взращиваете? — я посторонился, пропуская госпожу Син вперёд.
— У каждого свои причуды, — старуха скинула капюшон и ухмыльнулась, обнажая белоснежные зубы. Слишком белые, чтобы быть настоящими.
Подняв руки вверх и обнажив тонкие сухие кисти в обтягивающих чёрных перчатках с серебряными линиями, она посмотрела на несущиеся «панцири» с нескрываемым презрением. А я почувствовал, что вместо отведённых пяти минут налётчикам осталось жить максимум две.
— Всем отойти! — приказал своим людям, видя, что бушующая внутри Паучихи такая же чёрная энергия, которая сводила с ума Дугальда вот-вот выплеснется наружу. — Дальше! Ещё дальше!
Честно говоря, я и сам бы был не прочь рвануть, но тогда бы это стало маленькой победой хитрой интриганки и пошатнуло бы и без того хрупкий баланс нейтралитета, установившегося между нами.
Тем временем Син, слегка повернувшись боком ко мне, выпустила накопившийся эфир в сторону налётчиков.
Те мгновенно остановились, будто на стену наткнулись, а спустя мгновение принялись бить сами по себе, будто пытаясь стряхнуть что-то или кого-то.
Били они себя сильно, с оттяжкой, оставляя глубокие вмятины в броне, переходящие в трещины. Но их выкрутасы волновали сейчас меня меньше всего.
Краешек эфира старухи прошёлся и по мне. Вначале я ощутил лишь лёгкое покалывание в районе лодыжки, которое, впрочем, быстро переросло в ощущение множества лапок, ползущих вверх по ногам. И это несмотря на слои гибкого металла лёгкой брони и комбинезона, плотно облегающего всё тело.
Спустя несколько мгновений ощущение мягких лапок сменилось тяжестью десятков маленьких мохнатых тел, плотно прижимающихся к обнажённой коже. Живая, шевелящаяся волна поднималась всё выше, сдавливая в груди и не давая нормально дышать, но я держался, видя, как старуха пристально следит за мной, отмечая малейшие движения.
Тем временем налётчики в доспехах, похоже, окончательно сошли с ума. Один из них упал на землю и принялся кататься по ней, не обращая внимания на арматуру, которая, попадая в трещины в броне, пронзала его насквозь.
Второй же на ногах устоял, но лишь для того, чтобы обдать себя горючей жидкостью из раструба огнемёта и через секунду превратиться в огненный факел.
— Да уж, пилотам сегодня достаётся самая жесть, — мелькнула у меня
