В конце концов, едва ли вельможи способны были быстро преодолеть пеший марш, а измучить их до суда Императора ни у кого цели не было.
Ренэф в сопровождении телохранителей даже изволил лично проводить их до ближайшей деревни, в которую уже вернулись жители, – той самой деревни, в которой перед штурмом находился рэмейский аванпост. После, церемонно передав Тессадаиль краткое запечатанное послание, скреплённое его печатью, царевич вернулся в город. Содержание письма Нэбвен видел. Не больше, чем они обсуждали вчера – сухая благодарность за содействие и обещание передать пленников на суд Императора.
В ходе путешествия эльфея была так же безмятежна и учтива, как и по прибытии. Она аккуратно попыталась узнать о втором письме, которое упоминал царевич, но военачальник не поддержал разговор, и леди Нидаэ не стала настаивать. В целом их беседы в ходе пути были лишь данью этикету – о людской культуре, о местном климате, об урожае и хищниках пустыни. Разузнать даже косвенно о том, как в Данваэнноне отнеслись к истории с Леддной, Нэбвену тоже не удалось – Тессадаиль не дала ему ни единого намёка. Приходилось довольствоваться тем, как сложившаяся ситуация была представлена формально, – как жест доброй воли от градоправителя Митракиса и его эльфийских союзников. Очевидно, принятие решений касательно произошедшего в Лебайе было вынесено на более высокий уровень, и новая трактовка нынешних событий, скорее всего, будет предъявлена уже Императору.
Нэбвен всё думал о Ренэфе, который явно хотел отправиться на эту встречу сам. Хитрость не относилась к сильным сторонам юноши – его согласие было не тонким тактическим ходом, а только лишь вынужденной необходимостью подчиниться. Возможно, его пыл угас от понимания тщетности усилий, от простых расчётов расстановки сил, в конце концов, от усталости. Но насколько военачальник знал царевича – вспышки можно было ожидать в любой момент.
Чтобы не встречаться с отрядом поздней ночью, Нэбвен повелел остановиться на привал после заката и переночевать в землях, где можно было рассчитывать хоть на какую-то безопасность. Возможность предательского нападения он тоже предусматривал – эти территории не были спокойными, а все основные силы рэмеи были сосредоточены на защите города. Но Нэбвен надеялся, что, будучи фигурой менее заметной, чем царевич Эмхет, он вряд ли заинтересует кого-то настолько, чтобы спровоцировать нападение. Да и письмо, подписанное послом королевы, служило защитой – нарушение законов дипломатии повлечёт за собой последствия, до которых ни одна из сторон доходить не желала. По крайней мере, пока.
Опасения Нэбвена, к счастью, не оправдались. Во второй половине следующего дня они благополучно встретились с отрядом из десяти воинов, среди которых были и люди, и эльфы. Местность хорошо просматривалась – роща, в которой разбили шатры посланники градоправителя Митракиса, была негустой. Сразу за ней начинался перевал, ведущий в соседнюю область. Разведчики молчали, и если подкрепление для посольского отряда и скрывалось в холмах – с этим всё равно уже ничего нельзя было поделать.
После чинного обмена приветствиями командир отряда, эльф – один из стражи Высокого Лорда Сильри, как пояснила Тессадаиль, – повелел вывести вперёд пленников. Из трёх человек, скованных между собой цепью, лишь один побледнел и едва не лишился чувств при виде имперских солдат, но его мольбы о пощаде были жёстко пресечены эльфийскими воинами. Вельможа, возглавлявший шеренгу, смотрел на рэмеи бесстрашно и прямо. Третий пытался сохранять достоинство, но во взгляде его всё же угадывался страх. Что до лорда Ассаи, тоже в цепях, но не прикованного к остальным, он выглядел абсолютно безучастным к своей судьбе. Простую тунику он носил так, точно она была выткана из лучшего льна или эльфийского паучьего шёлка, а цепи – словно они были золотыми украшениями с самоцветами. Он смотрел на рэмеи без презрения, но с явным осознанием своего превосходства над ними.
После того как имперские и эльфийские воины ещё раз тщательно вместе проверили надёжность оков и обыскали пленников, леди Нидаэ церемонно поклонилась Нэбвену:
– Здесь мы прощаемся, господин военачальник Нэбвен из вельможного рода Меннту. Да будут дни твои долгими, и да пребудешь ты и твоя семья в добром здравии.
– Ясных звёзд, леди Нидаэ, и пусть мать земля будет щедрой к Вам и Вашему роду, – столь же учтиво ответил рэмеи по-эльфийски.
Тессадаиль тепло улыбнулась ему и прошла к своему отряду, ведя под уздцы легконогую белую кобылицу. Эльфийские, рэмейские и людские воины отсалютовали друг другу в знак мирных намерений. Имперские солдаты помогли пленным разместиться в повозке. Посланники тем временем начали собирать шатры. И даже при всей подозрительности обеих сторон друг к другу никто не заметил потенциальных враждебных действий. Отряды разошлись мирно, как и было оговорено условиями.
Нэбвену хотелось бы вздохнуть с облегчением, но тревога всё никак не отпускала его.
– Что с нами будет теперь, военачальник? – с достоинством спросил лорд Ассаи, и взгляды людей тоже обратились к старшему рэмеи. – Нас ждёт справедливый суд?
– Никто из нас не нарушит слово, – ответил Нэбвен. – Вас ждёт суд Владыки Таур-Дуат.
– До столицы Империи путь неблизкий, – вздохнул кто-то из людей. – Не случилось бы беды.
– Прежде вас доставят в Леддну, во временную резиденцию господина нашего царевича.
Лорд Ассаи равнодушно пожал плечами и замолчал, устремив взгляд вперёд. Люди зашептались между собой, но разговоры быстро прекратились, когда один из солдат, охранявших повозку, ненавязчиво тронул старшего вельможу за плечо тупым концом копья. Разумеется, в каких именно преступлениях обвинялись эти люди и эльф, объявлено не было, иначе среди воинов их ждал бы куда как более жестокий приём. Семья Императора была неприкосновенна, и сама возможность преступления против рода Эмхет вызывала в рэмеи суеверный страх.
Несколько часов пути прошли спокойно. Солдаты привычно шутили и переговаривались. Внезапно кто-то из них заметил далеко впереди движение.
– Военачальник, там всадник!
По жесту старшего рэмеи два конника из отряда выехали вперёд, чтобы перехватить всадника. Им оказался один из солдат Нэбвена, оставленных в городе в помощь Ренэфу. Более того, именно с этим солдатом военачальник велел Никесу передать весть, если что-то случится.
Быстро спешившись, гонец отсалютовал. Его конь пошатывался от усталости, всхрапывая и хрипло дыша, да и сам солдат явно не тратил лишнего времени на отдых.
– Докладывай, – велел военачальник.
Воин склонил голову и, понизив голос, сообщил:
– Военачальник, царевич покинул город, отправился в дозор в холмы немногим после твоего отбытия. Никес просил не гневаться на него за подозрительность, но счёл, что двадцать воинов – слишком много для дозора. Он опасается, что господин наш решил направиться в область Митракиса. Царевич взял с собой полуэльфа Нератиса как проводника.
– Никто не пытался остановить его? – нахмурился Нэбвен.
– Кто посмеет указывать нашему господину? – тихо возразил гонец
