— Видите ли, я вызывала только Огонька Хавера. Вас я не ожидала. И что с вами делать, я ума не приложу.
— Вы на земле империи, — напомнила Эрита, хмурясь.
— Да, но на Синей половине. Принц — мой господин.
— Ан, вы что, — вмешался Огонек, — хотите выдать ее синим?
— А ты помолчи, птенчик. Хорош ухажер, даже «Здравствуй» своей даме не сказал.
— Полегче, барышня, я младший офицер войск связи!
— Ой, погон не разглядела на твоих больничных тряпках.
— Ан Бези, — возмутилась Лисси, — как вы говорите с девицей из правящего дома?!
— А как прикажешь, детка? Это мой дом, я здесь главная. Имею я право выяснить, что и как? Вас тут набилось трое, кого ищут, четвертый просто упал с неба как довесок, а я должна вас прятать, кормить, одевать! Да еще пата. — Безуминка скосилась на живульку. Безглазая многоножка лезла обнюхать принцессу, но Хайта ее не пускала.
— Я могу уйти. — Эрита встала.
— До рассвета не советую. Кроты хорошо слышат чужие шаги, и скоро вас задержат. Вам надоело на свободе? Ваше счастье, что вы недолго топали ногами после высадки. Хотя, быть может, кто-то уже кружит возле дома.
— Нет кружит, — помотала Хайта головой. — Я слышь, нет. Ятэна. Пата тииии, покой.
— Хорошо, — вновь присела принцесса. — Что вы предлагаете?
— Извините, если я резко выражалась, — помолчав, начала Безуминка. — За минувший день меня сильно достали, я пила гигаин, потом выводила его порошком… Насчет себя не беспокойтесь. Хозяин не выдает гостя врагам. Пока вы под моей крышей, я буду драться за вас.
— Оружие есть? — напрямик спросил Огонек.
— Кухонный нож и кочерга.
— А дверь на ночь не заперли! При таком раскладе надо иметь хотя б охотничье ружье…
— Сынок, прими столько гостей и послужи с мое под шлемом, а потом смекай, что у тебя заперто, а что открыто. Который год у графа?
— Второй, — потупился кадет.
— Я у принца — четвертый. Мне помирать скоро, а ты мне правила читаешь. Короче, господа, уйти из парка можно только днем и крадучись, двигаясь на север. Там овраги, есть шанс пробраться по зарослям. Сидя в коттедже, вы далеко не уйдете, зато здесь безопасней. Если лететь побоитесь, будущей ночью выстучим одного парня из земли. С ним вы пройдете сквозь ночную стражу. Ну, как под землей говорят: моя еда — твоя еда, моя постель — твоя постель. Располагайтесь.
Прежде чем заняться чем-нибудь, Бези отвела Эриту в сторону и тихо ей сказала:
— Вам надо знать, что я плохая. Просто у нас тут договор, по-вашему — союз на клятве. Клялись на графской дочке, вот я ей и помогаю.
— Я поняла, вы все странные, — огляделась принцесса с тревожным вопросом в глазах. — Я многое видела, но впервые оказалась в таком обществе. Ведь все это правда? Все, что Лисена про вас говорила?
— Сомневаетесь? Можно погладить пату. Встречали таких тварей?
— Живых? Нет. Только в анатомическом музее. И вы… вы из-под земли?
— Разве не похоже?
— Но дья… они боятся света.
— Я привыкла.
— А та девушка — прилетела со звездой?
— Да, четвертого дня. Она другой породы.
— Ужасно, — качая головой, проговорила Эрита. — Трудно поверить. Я знала, читала… но повстречать вас — совсем другое дело.
— Я ручная. Дрессированная. — Безуминка помрачнела. — Настоящие кроты ведут себя иначе.
Хорошо ли, плохо, но свою задачу она выполнила — отманила Красную от Огонька, чтобы дать возможность Ларе поговорить с парнишкой.
— Я не знал, что она принцесса, — взмолился тот. — Она служит сестрой милосердия в Гестеле, я с ней не пересекался!
— Рассказывай, — буркнула Лара недоверчиво, держась на расстоянии. — Она ведьмачка, всем известно. Нашепчет на волосы или на сердце, и с ума по ней сойдешь.
Вот же, всю радость порушила, разлучница летучая. Парили в обнимку, этим дело не кончается.
— Бабьи сказки! Это я ее сюда направил, — похвастался он, — чтоб с тобой встретиться. Наши поймали твой голос, мне сказали, я сразу понял: ты куда-то влипла. Ну и подбил ее лететь…
— Тебе нельзя с ней водиться, — сердито принялась внушать ему девчонка. — Она принцесса, а ты кто? Пронюхают — и знаешь, как тебе накатят? Не подходи к ней больше. А если будешь вокруг нее увиваться, то…
— То что?
— Тогда ко мне не подходи!
— Да разве я мог по-другому? — оправдываясь, замахал руками Огонек. — Нас батальон жандармов окружил, вот-вот ее схватили бы! А я — имперский офицер. Вижу, дело-то государственной важности. Я враз ее в охапку…
— От важности, значит, — ядовито покивала Лара.
— Ага.
— Прямо стиснул, да?
— Ну, не очень сильно.
— Нежно?
— Да. То есть нет! Я с большим уважением. Как верноподданный!
— Ну-ну. То-то она такая мятая.
— Это ее ветром растрепало. Там ветер наверху, он дует.
— Кадет, — поймав его горячий громкий голос, Эрита бросила взгляд через плечо, — вы не слишком подробно докладываете о деле государственной важности?
Огонек как куском подавился.
— Все ясно, кто тебе важней, — процедив это тихим убийственным тоном, Лара обратилась к Безуминке: — Бези, кажется, мы спать уже не ляжем, так я пойду готовить? Спроси у Хайты, сколько мяса нужно пате.
— Я тоже умею готовить, — повернулась Эрита.
— Ах, Ваше Высочество, не утруждайтесь! — звонким злым голосом ответила Лара. — Поверьте мне, я лучше с этим справлюсь.
Царственная левитесса не сдавалась:
— Нет, правда — как сестра милосердия, я…
— Мы тут стряпаем не кашку для больных.
— Я настаиваю. — Эрита нахмурила брови.
— Как вам угодно-с. — Лара с поклоном указала путь на кухню.
— Пять фунтов для паты!
Лара присвистнула:
— Ого! Да в ней самой три фунта, пять не влезет!
— Ты жарь, жарь, а пата разберется.
— Жарить я могу! — загорелся Огонек, засучивая рукава, но Лара цыкнула, загородив ему дорогу. Ишь, куда рванулся, вслед за Красной!
— Кадет, твоя работа — лопать. Жди, когда поспеет.
Сняв накидку и обнажив по локоть руки, Эрита, к досаде Лары, довольно умело выхватила мясо с ледника и бухнула его на разделочную доску. Резала она с трудом, таки мясо подмерзло, и по-мужски грубо, сопя — но не сдавалась.
«Все равно ты не стряпуха, — хихикая про себя, Лара молчком занималась луком и приправами. — Мало ли, что ты с ним обжималась, а вот попробуй накормить его».
