«Все равно ты не стряпуха, — хихикая про себя, Лара молчком занималась луком и приправами. — Мало ли, что ты с ним обжималась, а вот попробуй накормить его».
Как оно было порублено и всунуто в горшки, Лара вслух оценивать не стала. Она ждала момента, когда Эрита подойдет к плите. Принцесса с недоумением осматривала странные конфорки и поднятый щит с окошком.
— Это керогаз?.. А это что — вытяжка?
Наконец, Эрита спохватилась, что глупо выглядит в глазах этой девчонки из простонародья, и стала действовать решительно. Ясно, что плита с электрическим поджигом. Вот рычажок, подающий искру. А здесь вентиль подачи керосина. Осталось запалить.
Она и повернула — раз, два.
Лара заранее все отложила и вытерла руки о передник, чтобы вовремя схватить и отдернуть принцессу от плиты, взревевшей бешеным огнем, словно ракетный двигатель. Облако пламени бесновалось, наполняя кухню адским жаром, пока Лара, поднырнув, не дернула ручку гашения. Рев заглох, сияние погасло, Эрита прижалась к стене, разинув рот и хлопая глазами.
— Ни курить, ни варить… — бурчала себе под нос Лара, прихлопывая мокрым полотенцем загоревшиеся тряпки. — Ваше Высочество, оставьте это тем, кто может! Идите себе в комнаты и ждите, я вам вынесу все на тарелочке!
— Как дела? — с беспокойством заглянула Бези. — Что за вонь, фу!
— Ее Высочество зажгло плиту. Хорошо, что не дом.
Безуминка все поняла, однако промолчала и за руку уволокла Эриту осмотреться — как там ресницы и волосы.
Ошарашенная взрывом из плиты, Эрита присмирела и больше не настаивала, что она может то-то и се-то. Кроме Лис, никто не мог догадаться, что произошло на кухне, но дочь Бертона не видела, как именно оно случилось, а потому и рассуждать не стала.
Тем более что за завтраком было настоящее представление. Кормили пату.
Серая колбаса то ли от волнения, то ли сама по себе за утро прибавила в размерах, и к рассвету надо ртом ее показались пупырышки, штук восемь. Кожица над ними лопалась, и они превращались в черные блестящие глазки. Унюхав мясо, пата так разволновалась и зашевелилась, что Хайта едва могла ее удерживать за задние лапки. Тут стало понятно, что у паты есть свои хитрости: она выпустила из кожных пор скользкую слизь, вырвалась из рук и засунулась головой в горшок. Раздалось чавканье, пата стала раздуваться.
— Во, проглотина! — восхищалась Лара. — Мечта повара! Она все ест?
— Да, помоев у нас больше не будет, — кивнула Бези, наворачивая тушеную вкуснятину. — В крайнем случае, можно и сеном кормить. Но на подножном корму она медленней растет.
— И фафайва ава выуфиф? — с набитым ртом увлеченно спрашивал Огонек. — Кхе! Большая вырастет? с быка?
— Сам с быка вырастешь, если будешь так трескать, — намекнула Бези, а Лис прибавила:
— Вы же не думаете состязаться с ней, кадет?
— Это по-военному. — Огонек облизал ложку. — Нас учат: быстро ешь и быстро… эээ… ну, и так далее. Потому что на войне…
— У нее растут конечности, — подала голос Эрита.
— Слушай, Бези, мне кажется или… по-моему, на заду тоже глаза появляются!
— Пата хайджи очень приспособлены, чтоб выживать. Когда ешь, надо глядеть не только в миску.
— Ага, вдруг вторая пата начнет тебя жевать с хвоста!
Раздобревшая чуть не вдвое пата с трудом вынулась из опустевшего горшка и облизнула края, очень похоже на Огонька. Глаза ее внимательно глядели во все стороны и даже вытягивались по-улиточьи. Хайта на нее нарадоваться не могла:
— Маленькая моя, крошка, лапочка!
Лапочка, теперь похожая скорей на поросенка без ушей, чем на колбаску, похрюкивала от сытости и ходила ходуном по одеялу, трогая всех по очереди языком. Даже хмурая Эрита улыбнулась на ее ласку и в ответ погладила живую машину.
— Как мы ее назовем? — болтала Лара оживленно. — Это будет домашний зверь Темных Звезд! А Хайту назначим дрессировщиком.
— Да, мамой, — согласилась златовласка.
— Темные Звезды? — удивленно взглянула Эрита на Бези.
— Так мы назвали наш союз.
— И какие у вас правила?
— Очень строгие, Ваше Высочество, — немедленно вмешалась Лара, почуяв в словах ан-эредиты желание проникнуть в теплую компанию. — Мы зареклись друг другу гадить и поклялись всегда помогать своим. Мы все простые люди…
— Я бы не назвала ан Лисену простой. Ее род высокий и древний.
— О, она наша святыня!
— На такой святыне и я поклялась бы с чистым сердцем.
— Все вы говорите не о том, — рассеяла Безуминка их хитрости. — Назвать пату и рассказать о союзе мы успеем позже, если нам помогут звезды. Уже рассвело, скоро Ларе идти к профессору, да и меня могут вызвать на службу. Вы можете остаться здесь или попытаться покинуть Бургон, но Хайту с патой я не отпущу. Они слишком молодые и глупые. Может, Хайта в одиночку и не пропадет, а вот пату наверняка пристрелят или оттащат по дворец Птицы-Грозы, где ее зарежет профессор.
— Ятэна! — в испуге вскрикнула Хайта, схватив и прижав к себе любимицу. Та аж срыгнула от неожиданности.
— В общем, мое условие вы слышали, а дальше соображайте сами, не маленькие. Младший офицер, принцесса и графиня — сумеете собой распорядиться.
— Ниэ вай, — указала Хайта на дверь. — Булени.
— Быстро, все лишние — под кровать! — скомандовала Бези. — Вместе с горшками и тарелками! Сидеть и не дышать! У кого-нибудь осталось мясо?
— У меня, — показала Эрита.
— Кормить пату, чтобы не пищала. Мелкими кусочками!
Младший офицер, графиня, принцесса и рабыня с Ураги дружно полезли под ложе, толкаясь, ударяясь головами о кроватную раму и путаясь в свисающих покрывалах. Тем временем в дверь уже стучали.
— Кадет Ларита Динц — на учебу! Ан Безуминка, пожалуйте к Его Высочеству, принц вызывает. Треть часа на сборы, мы ждем!
— Да пусть в купальню перепрячутся, чего им под кроватью делать? — шипела Лара, спешно переодеваясь в приличное случаю платье. Ее бесила мысль, что Огонек опять оказался в темноте и слишком близко к принцессе.
— Там окна. Опасно, если заподозрят, что в коттедже есть кто-то, кроме нас.
Опасения Лары были оправданы. Оказавшись впритирку с Эритой, Огонек зашептал ей в самое ухо:
— Ваше Высочество, я в отчаянии. Мы с вами так неожиданно познакомились… а вы скрыли от меня, что происходите из царственной фамилии!
