— Слышал, что она плела? — с усмешкой спросил Дак. — «Это он, он». Как будто живого мертвеца увидела. Девка точно чокнутая.
Бен-Саллен кивнул. Хотя совершенно не разделял мнения парня. В Айлин он узрел нечто более могущественное, чем способен себе вообразить обычный смертный. Возможно, она что-то скрывает. Ведь неспроста же Девана — ее защитница и почти вторая мать — поругала девочку за недавнюю выходку. Быть может, все это досужие домыслы, рожденные его похмельной головой, однако чутье подсказывало: с Айлин не все так, как кажется на первый взгляд.
А чутье его еще никогда не подводило.
Глава пятнадцатая. Кара небесная
Красный Океан, нейтральные воды.
6-ой день месяца Заката Солнца.
2891 г. от ЯБТ.
Туман стоял с самого утра. И штиль. Мертвый.
Вглядываясь в молочно-белую мглу, Айлин думала, что корабль попал в какой-то другой мир. Или застыл во времени и пространстве. Прямо как души тех, кто иногда навещает ее и дает советы или предостерегает от бед.
Как капитан Бельсимор Белобородый.
Это он предупредил девочку о надвигающемся шторме. И сказал про Талли. Она даже подружилась с призраком. Не так, как с Лорри, конечно, но все же. Айлин хотя бы перестала его бояться. Правда, девочку до сих пор коробит, когда призрак материализуется перед ней. Сначала возникает сильное чувство тревоги, а потом навязчивое ощущение, что за ней кто-то наблюдает. Затем раздается шепот и появляется размытый силуэт приведения. Поначалу Айлин видела только бесформенное облачко, потом стали появляться неясные контуры. И это ее беспокоило, ведь дома, в Суховке, она никогда не видела Лорри воочию, а лишь слышала его голос. Должно быть, ее талант развился, или, возможно, что-то другое повлияло. Надо будет спросить у магистра или у его ученика, Йова. Чародеи должны что-то об этом знать. Правда, Девана настрого запретила рассказывать о ее способности посторонним.
— Привет, — раздался рядом голос Талли.
Айлин повернулась к нему и застенчиво улыбнулась. Юноша ей нравился — добрый, улыбчивый, разговорчивый. Когда она его только увидела, то сразу поняла, что Талли — тот самый человек, который… Бельсимор выразился очень замысловато. Сказал, что человек с лютней спасет ваше дело. Что за «дело» он имел в виду и как шестнадцатилетний юноша сможет его «спасти», Айлин не поняла, но почему-то была рада появлению Талли на корабле.
— Выискиваешь взглядом землю? — с полуулыбкой спросил лютнист. Музыкальный инструмент висел у него за спиной. Талли вообще с ним никогда не расставался — ни когда помогал на корабле, ни когда даже спал. Видимо, лютней он дорожил больше всего на свете.
— Нет, просто смотрю на воду. Она такая спокойная, неподвижная. Похожа на зеркало.
— А капитан злится, что ветра нет. Говорит: паруса висят бесполезными тряпками. — Талли хмыкнул и погрустневшим голосом добавил: — А еще говорит, что судно почти не движется. Значит, до места назначения плыть долго придется.
— Ты хочешь вернуться в Кантар? — спросила девочка.
— Конечно, — кивнул лютнист. — Здесь мне не место. Не люблю я жизнь моряка. Скучная она.
Айлин же, напротив, совсем не желала возвращения домой. Кто ее там ждал? Бабка? Соседи? Никому она не нужна. Хотя нет, Лорри — вот по кому она соскучилась. Девочка сунула руку за пазуху и нащупала теплую рукоять стилета, его подарка. Каждый раз, когда она к нему прикасалась, в ней разгоралось что-то теплое, нежное. Недавно девочка показала кинжал Деване и сообщила, что носит его с собой. Женщина сначала нахмурилась, но потом сказала, что одобряет такой подход. Сказала, что Айлин понадобится защита, ведь она не всегда сможет быть с ней рядом. И даже показала, как пользоваться стилетом — несколько долгих часов они провели, тыкая клинком в косяк двери.
— А хочешь, я для тебя сыграю? — предложил Талли, глаза его возбужденно сверкнули. — И спою.
— Хочу, — кивнула девочка.
— Сейчас, сейчас. — Лютнист снял с плеча музыкальный инструмент, прошелся пальцами по струнам, издав мелодичный звук. — Какую песню хочешь? Про любовь или про битву?
— Про любовь.
— Сейчас. — Талли перебрал струны пальцами и объявил: — Песня называется «Одинокая дева». — С напущенной тоской посмотрел вдаль и начал петь:
Люсия-Мария жила на Кандии, На острове, там, где нет бед. Жилось ей там мило, на этой Кандии, Она несла смирения обет.
Юноша немного фальшивил, но Айлин это не мешало. Она редко слышала музыку и пение, и сейчас наслаждалась звучанием лютни.
И не заметила, как совсем рядом раздалось странное шуршание. Точнее, не придала значения постороннему звуку.
Закончив песню, Талли перебрал струны, вытряхнув из них последние мелодичные аккорды, и с улыбкой посмотрел на Айлин.
— Ну что скажешь?
— Мне понравилось.
Улыбка лютниста стала быстро меркнуть. Взгляд перескочил с лица девочки на что-то, расположенное позади нее. Внутри у Айлин тревожно защипало, и она резко обернулась.
Шагах в двенадцати от них на фальшборте сидела… Сначала Айлин подумала, что это большая птица, но когда разглядела женское лицо и обнаженную грудь, покрытую мелкими перьями внизу, то поняла, что ошиблась. Темно-серые крылья, почти как у Немизии, только меньше и с растрепанными перьями, были плотно прижаты к спине, когтистыми лапами она держалась за перила так, как обычно это делают птицы. Но это была не птица, и не женщина. Это было что-то похожее на них обеих, но совсем другое. Лицо существа было угловатым. Тонкий, чуть загнутый вниз нос и вытянутый подбородок придавали сходство с хищной птицей.
Чудовище выпрямило спину, распахнуло крылья, раскрыло рот с мелкими острыми зубами и пронзительно пропищало. Издалека, откуда-то сверху, раздались такие же приглушенные голоса. Айлин машинально закрыла уши и пригнулась. Талли начал пятиться.
Женщина-птица зловеще улыбнулась, изо рта раздалось прерывистое шипение. Глаза блеснули вожделением. Она спрыгнула на палубу, цокнув когтями о доски,
