это…
– Функция спинного мозга думать почти так же, как головной мозг.
– Мы с этим запасом рождаемся. Что ещё?
– Программа скоростного биоманипулирования.
– Мелочи! – фыркнула Флора. – Да ты почти киборг!
– А ты нет? – обиделся он.
Женщина расхохоталась, подошла, взяла его голову обеими руками, притянула к себе, поцеловала.
– Ты не представляешь, как это хорошо – обнимать мужчину без радужных перьев!
Он тоже засмеялся, храня вкус её губ, пахнущих яблоком.
– Разве у вас их много?
– К сожалению, рождённых традиционно в союзе мужчины и женщины совсем мало, в большинстве случаев люди предпочитают искусственное оплодотворение и рождение в биоклавах.
– А ты как родилась?
– Я нормал, плод любви, если ты это имеешь в виду. Если хочешь, поспи, я подежурю.
– Не хочу, лучше ты поспи.
– Тогда доделаем то, что начали. Надоело мыкаться по буеракам чудовищного мозга.
– Минуту, леди, кофе хотите?
Она приподняла брови.
– Это мило, но я тоже могу заказать.
– Я хочу сварить сам!
Флора задумчиво глянула на него, увидела в глазах Терентия отсвет обожествления и готовности на всё ради неё.
– Хорошо, вари.
Через несколько минут они сидели бок о бок, пили вкусный «краснодариано» (Терентий действительно сварил напиток из имеющихся в бытблоке зёрен, не прибегая к помощи компьютера и бара) и молча поглядывали на проплывающие мимо катера наплывы тоннеля.
– Ты не нашла объяснения тому, что нас никто не преследует? – спросил он. – Мы навестили уже четыре отсека Улья, успели поднять в них панику, а реакции самого Улья – ноль. Может, этот тоннель какой-то воздуховод, не имеющий камер и сенсоров?
Флора покачала головой.
– Мы что-то упускаем из виду. Все отсеки, где мы побывали, вмещали какую-то одну расовую диаспору сознаний, в то время как Улей должен иметь единую матричную основу. На мой взгляд, мы по-прежнему бродим по периферии его мозга. Надо искать центр.
– Мы же были в центре.
– Мы были в энергетическом центре, куда поступает энергия от Солнца. Потом нас вежливо попросили удалиться, и мы оказались на окраинах всего кластера.
– Ну так давай определим направление и отправимся искать истинный центр.
Она помолчала, держа в руке чашку. Перевела взгляд на него, смущённо проговорила:
– Мне тревожно.
– А теперь-то из-за чего?
– Не знаю, какое-то нехорошее чувство… сродни дежавю.
– Ты не отдохнула, только и всего.
– Нет, дело в другом. – Флора мотнула головой, словно избавляясь от наваждения, протянула ему чашку. – К чёрту! Начинаем работать всерьёз!
Когда он вернулся из бытблока, она уже сидела в кресле пилота с опущенным шлемом. Катер увеличил скорость, и стены тоннеля вокруг «голема» слились в туманно-световую полосу.
– Пристегнись.
Он послушался, занимая кресло второго ряда.
* * *
Так как тоннель казался бесконечным, решили поискать боковой ход в потолке, а не слева или справа, как было до этого. Через несколько попыток сойти с трассы Оптимал наконец обнаружил кольцевой перекрёсток, и катер выскочил в помещение над тоннелем, переходящее в целую анфиладу каких-то невероятно сложных конструкций. Все они светились, мигали, пульсировали и меняли конфигурацию, словно кто-то помешивал ложкой варившийся суп. Но системы контроля катера по-прежнему глючили, выдавали противоречивые показания, и определить материал конструкций компьютер не мог.
– Винегрет неизвестных мне частиц и полей, – выдал он сравнение, развеселив Терентия.
– Откуда ты знаешь про винегрет? – поинтересовался тот.
– У меня хорошая база данных, – с достоинством ответил кванк.
Выбрались в обширную пещеру, стены которой были смонтированы из рядов чёрных столбов наподобие тех, что венчали «подсолнечник» в Улье и лимбы солнечных пятен.
Столбы диаметром от полуметра до метра непрерывно пульсировали, практически как все сооружения Улья, то высовываясь из стен, то уходя в их глубины. Светились же щели между ними, создавая своеобразный сферический абажур.
В центре помещения висел знакомый «кусок антрацита» величиной с приличную скалу, усыпанный кристаллическими башенками, который тоже дышал, как человеческие лёгкие, то увеличиваясь в размерах, то опадая. Он казался омерзительно живым, хотя и не имел каких-то звероподобных очертаний.
Терентий почувствовал, как сжимаются мышцы живота.
– Фло…
– Что?
– Интуиция пищит… давай обойдём…
Но вернуться в соединяющий помещения коридор катер не успел.
Чёрные столбы разом застыли в одном положении, и на людей обрушился настоящий информационный шторм, представляющий собой (как выяснилось позже) рабочее состояние Улья, мыслящего целыми пространственными структурами и мирами. Для космолётчиков же это состояние походило на безумную пляску световых конфигураций, мелькание непонятных конструкций и ландшафтов, не поддающихся осмыслению и пониманию, да ещё и сопровождаемое музыкальными аккордами и шумом миллионов голосов разных существ, а также пением птиц и рёвом хищников.
Флора ахнула, прижимая руки к шлему.
– Защита! – крикнул Терентий, начиная бороться с немыслимой атакой всеми имеющимися у него средствами.
В какой-то момент показалось: он вот-вот утонет в океане сверкания огненных волн и звуковых колебаний, порождённых мощным ударом неведомого излучения. Но выстроенная долгими тренировками и испытаниями психика, поддержанная защитой катера и шлема, а также «вшинника» в голове, выдержала. Терентий вынырнул из огня, ощутив себя обожжённым, раненым и покалеченным, но – живым! Повернулся к Флоре, обеспокоенный её неподвижностью.
– Фло!
Она молчала.
Тогда он снял рожки менара со шлема женщины, нацепил на свой шлем и крикнул в голос:
– Оптимал, ныряй в антрацит!
К счастью, компьютер сообразил, что первый пилот отключился.
Катер стрелой метнулся к пульсирующей глыбе и вонзился в неё как метеорит, пронзивший атмосферу и врезавшийся в базальтовый щит.
Взрыва не произошло! «Голем» пронизал верхний слой «антрацита» и оказался внутри туманного пузыря, образованного слоем чёрного, с промельком изумрудно-зелёного пламени, тумана.
– Стоп!
Катер ударно затормозил.
Спутница очнулась.
– Где… мы?
– Смотри!
Несколько секунд Флора, не шевелясь, разглядывала оружие абсолютно земных конфигураций, окружавшее катер со всех сторон! Здесь были и танки, и ракетные комплексы, и пушки, и самоходные гаубицы и бронетранспортёры, раскрашенные преимущественно в радужные цвета.
– Бред!
– Отголосок прошлого, – согласился Терентий.
– Нам это кажется?
– Нам это внушают.
– Зачем?
– Наверно, перед тем как появится парламентёр, чтобы мы оценили мощь хозяев.
– Почему ты так решил?
– Мы выдержали пси-атаку, а уничтожить нас иммунная система Улья не может, поэтому будут переговоры.
– Логично. И где располагается этот отсек?
– Теперь понятно, что кусок «антрацита» представляет собой узел внутренней транспортной системы Улья. Мы в него влезли там, на периферии, и местный портал забросил нас сюда.
– Но куда именно?
– Возможно, этот туманный пузырь представляет собой нечто вроде приёмной.
Донёсся тихий смешок Флоры.
– Оригинально мыслишь, прадедушка. Только зачем в приёмной столько оружия?
– По нашей логике, это перегиб, а по логике Улья – фиг его знает.
– Мне пришла в голову другая идея. Большое сознание Улья спит, а с нами пытаются самостоятельно
