само собой, — согласился я.
Больше я на него наседать не стал. И оставшуюся часть полета занимался сумками. В одной лежало то, что я собрал с наемников, ну и второй была сумка Алексея. Фаэтон нам с Дрейком пришлось оставить на стоянке в Орлеане, сумку же я забрал. Плюс еще был мой рюкзак.
Наскоро все рассортировав, в итоге я все впихнул в свой рюкзак и баул Алексея. Пришлось, правда, выкинуть запасные комплекты одежды, ну да ладно.
— Через минуту мы приземлимся, — Рейна подошла как раз, когда я закончил с сумками.
Я и сам чувствовал, что мы уже достаточно удалились от Доминиума (8), а Магнус крайне редко покидал свою столицу. Впрочем, это не означало, что он не достанет нас другим способом.
— Жаль, что мы так нормально и не познакомились, — сказал я.
— Ты… — она явно хотела сказать что-то резкое, но сдержалась. Взгляд однако говорил о… едва ли не ненависти.
И если во время боя все это еще можно было списать на эмоции, то спустя двадцать минут в общем-то спокойного полета… Выглядело все, будто у нее была настоящая причина не любить.
И это поставило меня в тупик.
— Я тебе сделал что-то? — спросил я прямо.
К Алексу Фэнсу у нее просто не могло быть претензий. На Девяти Планетах мы никак с ней не пересекались.
Пересекались не на Девяти Планетах? Ну, нет. Это звучало чересчур бредово.
Тогда что?
То, что она воспитывалась в семье Саньфэн? Их общее с Алексеем прошлое? В прошлый раз, когда я спросил ее про его убийство, я ощутил некую связь, но не прямую.
Сука…
По-хорошему, конечно, стоило ее расспросить. Может даже побороться с обещанием. С учетом, что никакого реального вреда я ей причинять не собирался, какого-то супер большого отката я получить не мог. Мозги-то ей явно промыли. Из-за этого она и врагом своим меня считала, и Бомби пыталась убить.
И сделал это, аидимо, тот самый культиватор высокой ступени, на следы которого я натыкался все чаще. Вероятно, ее учитель…
Старуха с фотографии? Я ведь чувствовал, что она жива…
Гм…
Нет, надо все-таки девчонку разговорить.
Может, показать фотографию. Как культиватор я сильнее, как Мастер Перемен — тем более. Сопротивляться она мне не сможет.
Я уж почти решился.
— Нет, — ответила, поморщившись.
Долго же молчала…
— Ты… кх…
Вибрация!
Стоило мне попытаться, как обещание вцепилось в меня мертвой хваткой. Выходило, будто мои расспросы реально ей угрожали. И не просто. Убить могли!
Я все-таки чуть перекинул мысли в голове. Сосредоточился на пользе и на осторожности…
— Ты… кхах…
Вибрация!
Меня аж подкосило.
— Что с тобой? — Виктория тут же вскочила с седушки на ноги. — Это эта…
— Все нормально, — перебил я.
Рейна в свою очередь тоже уставилась на меня с подозрением. Наверное, даже уловила какие-то колебания в мире, но в чем суть, вероятно, не поняла.
— Ладно, выходим, — сказал я.
То ли я чего-то не понимал, то ли разбираться в этом и правда нужно было как-то по-другому.
Закинув за спину рюкзак, я подхватил сумку.
Планетолет уже начал снижаться.
Шестая. Новые Американские Штаты. Новый Йорк
— Ты думаешь, это правильно?
Стоя рядом, мы с Викторией смотрели на быстро удаляющуюся от нас фигуру Уила Волкера. С момента приземления прошло уже полчаса. Дрейк занимался арендой машины. Сам я успел за это время договориться об эвакуации Фаэтона — его должны были привезти в Автодетали, ну и утвердил последние детали с Уилом.
Сам я к Гросвеннорам ехать «побоялся». Но зато дал наемнику номер телефона, по которому со мной можно будет связаться.
— Он, конечно, идиот, но сами Гросвенноры точно не идиоты.
— Это он думает, что его наняли Гросвенноры, — поправил я.
— А… Ты хочешь проследить, — поняла она.
— Не я. У него в кармане телефон лежал, он еще очень сильно радовался, что я его не заметил.
— Так он его наверняка… хм… да, он же идиот.
— Ну, третий ранг Стихии он как-то заработал, — пожал плечами я. — Но с телефоном он и правда ничего не заподозрит.
— Опять твои хитрожопые штуки, — кивнула Виктория. И даже не понял с одобрением или нет. Кажется, даже с ним. — Ладно.
После этого возникла небольшая пауза.
Мы стояли на углу перекрестка. Народу рядом было немного, мимо проезжали редкие автомобили.
Виктория смотрела на меня, я смотрел на нее…
— Я есть хочу! — вдруг выпалила она.
Как раз в этот момент подъехал на арендованном джипе Дрейк. Бензиновом Коммоторе, но крепком. В общем, для Штатов, где они производились, логичный выбор. Да и в целом машина надежная.
— В кафешку зайдем, — сказал я ему, когда он вышел из машины.
* * *
Долго не выбирали, зашли в ближайшую, на углу, на котором стояли. Набор блюд оказался самый обычный, но пахло вкусно. Заказали, не сговариваясь, по многу. Мы с Дрейком с утра только пакет печенюшек, оставленный Агафьей съели. Виктория же…
— Мне впервые в жизни стало жаль гамбургер, — признался я спустя несколько минут. — Ты его просто уничтожила.
— Во-первых, это был чизбургер, — ничуть не смутилась она. — Во-вторых… мне нужен еще один!
Она подняла руку, чтобы позвать официантку. И… уловила брошенный на нее взгляд Дрейка.
— Что?
— Ничего. Просто… вспомнил кое-что.
— И что интересно?
Дрейк замялся. Посмотрел на меня…
— Андрей Викторович… точнее, в то время он еще был Эндрю Дрейком. Он был знаком с твоей бабушкой.
— Реально? — у Виктории это явно вызвало интерес. — Надеюсь, вы не мой настоящий дед… ну или отец. А то у меня без того проблем хватает…
— Не до такой степени знакомы, — улыбнулся инженер. Впрочем, улыбка почти сразу исчезла. — Я уже рассказал Алексу… У моего рода был конфликт с Птицкерами. В чем суть я не знаю, сам тогда еще ребенком был, да и неважно уже. Смысл в том, что конфликт вылился в войну, недолгую, разумеется. Дрейки тогда были правителями. С сильной гвардией, закаленной в боях с портальщиками. Но по сравнению с Птицкерами это, разумеется, никакого значения не имело. Все, кто мог сопротивляться, были убиты. Род был практически уничтожен.
Виктория выслушала его молча. Когда же он закончил…
— Я тут причем? — сказала она резко.
Дрейк продолжал на нее смотреть.
— Извините, — вздохнула она. — Я просто…
— Тебя никто ни в чем не обвиняет, — сказал я. — Ты — не твоя семья. Более того, если ты захочешь — ты сможешь изменить всю корпорацию. Сделать ее такой, какой хочешь.
— Чего? — хмыкнула она. — Да кто мне даст? Птицкеры, как были бешенными ублюдками, так навсегда ими и останутся.
