безмолвно таращились на беспомощных людей – немые свидетели ничтожности человека перед властью Зоны.
Восемь секунд прошли.
«За восемь минут мы кровь из носу должны добраться до цеха, – твердо решил Лоцман, – и будь все трижды проклято».
Через семь минут корпус слева закончился. Ощущение замкнутого пространства тут же пропало.
Сталкеры справились.
Заросший бурьяном пустырь, боксы-скорлупки, разномастные контейнеры, штабеля деревянного бруса и металлопрокатных изделий – все проплыло мимо в туманной дымке.
Лоцман и Зубр очутились под окнами здания.
– Ну вот, борода козлиная, опять я тебе жизнь спас, – оглянувшись на пройденный путь, буркнул в никуда здоровяк.
Он смерил Лоцмана презрительным взглядом.
– Ты потрошишь честных ходоков, а я тебе жизнь спасаю. Охренительно просто. Меня всего просто корежит от этих мыслей. Еле сдерживаюсь, чтоб не вломить тебе.
Лоцман отвернулся. В душе сталкера кипела буря противоречивых чувств. Желание сопротивляться сменялось желанием все бросить и пустить на самотек.
– Сфотай для карты этот коридор аттракционов. Глядишь, пару монет за инфу от торговцев перехватим, – специально, назло здоровяку, ушел от ответа он. – Все прибыток.
Зубр не ожидал такого ответа, но взрыва эмоций и рукоприкладства, которых ожидал Лоцман, не последовало.
Хотя он прямо спиной чувствовал прожигающий насквозь взгляд здоровяка и почему-то не сомневался, что по окончанию ходки жить ему останется максимум два-три дня. Пока его не доставят в Колизей – этакий своеобразный сталкерский суд. А что? Будет, как гладиатор, сражаться со зверьем, другими изгоями или с жадными до денег охотниками. Пока его кто-нибудь, в конце концов, не порешит. Месть и зрелище в одном флаконе.
Вариантов протянуть подольше было немного – либо сдаваться военным, либо уходить к «каменщикам».
Лоцман вдруг осознал, что устал думать о мрачных перспективах. Проблемы следовало решать по мере их поступления и не загадывать так далеко.
Ближайшая задача – добраться до Черного схрона и…
Сбежать от Зубра. Если такое вообще возможно осуществить. А потом…
– Так мы идем дальше или ускорения придать? – преисполненный раздражением, Зубр толкнул прикладом стоящего к нему спиной Лоцмана.
– Пошли, – с безразличием в голосе произнес тот и побрел вдоль здания.
Сталкеры держались строго параллельно трассе из чугунных труб тепло- и водоснабжения цеха и медленно приближались к технологической эстакаде с контрольно-измерительным оборудованием и громадными регулировочными вентилями.
Добравшись до места, Онисим, с позволения Зубра, поднялся по бетонным ступенькам на обслуживающую площадку и осмотрелся. В мыслях он вновь возвратился к тому прошлому преследованию, когда он, Лоцман, был охотником, а не так, как сейчас, – дичью. Тогда Шустрик спасал свою жизнь, и это у него практически получилось. Сейчас этой же дорогой Лоцман шел на собственную казнь.
Поглядывая на окна корпуса и переплетения труб, он слышал тихое дыхание Зубра и прямо кожей чувствовал сверлящий взгляд бывшего напарника. Некоторые окна были разбиты. Но, к горькому сожалению Лоцмана, окна располагались слишком высоко, чтобы дать хоть мизерный шанс на бегство.
Навалившись на ржавые перила эстакады, Лоцман представил, как он в отчаянном броске прыгает в оконный проем и скрывается от Зубра. А если тот кинется следом, у него будет время схватить автомат и пристрелить гада, как бешеного пса…
Да.
Лоцман оттолкнулся от перил и прикоснулся к шероховатой стене здания цеха.
Есть же решение проблемы. Надо просто убить Зубра. Взять еще один грех на душу. Зато все будет как прежде. Он будет собирать артефакты, подзаработает деньжат и свалит из Зоны, оставив гирлянды трупов болтаться здесь. Зона, она же бездонная прорва – все проглотит, не подавится.
Только вот окна слишком высоко…
– Эй, крысятина, хватит на окна пялиться! – рявкнул потерявший терпение Зубр, который отлично понимал, о чем сейчас может думать бывший напарник. – Рыпнись только! Ей-богу, я тебя сейчас пинками вперед погоню, достал ты…
Рев разъяренного прыгуна заставил здоровяка на полуслове оборвать ругань и схватиться за оружие.
Из разбитого окна фабричного цеха, того самого, глядя на которое Лоцман грезил о побеге, сиганул прыгун!
Взвившись вверх, словно тугая пружина, мутант пролетел несколько метров над пустырем и приземлился около груды старых автомобильных покрышек. При соприкосновении с землей прыгун совершил кувырок и исчез за наваленным хламом.
Его появление и исчезновение произошли так быстро, что сталкеры даже не успели толком среагировать – Лоцман стоял как вкопанный с открытым ртом, выдернутый из потока собственных мыслей, а Зубр лишь успел присесть и нацелить автомат на кучу покрышек, за которыми исчез прыгун.
Оправившись от шока, здоровяк убрал автомат за спину.
– Это же тот прыгун-мартышка. Все-таки увязался за нами, – сказал он, доставая кастет. – Стрелять не будем, воендосы рядом. Если прыгнет на нас, я его так порву.
Приладив кастет на левый кулак, а в правую руку взяв нож, Зубр подытожил:
– Тушка у него человеческая – значит, хрупкая.
Лоцман, уже рефлекторно положивший руку на цевье и ждущий, что Зубр бросит ему магазин в случае возвращения монстра, услышав слова здоровяка, медленно убрал ладонь от автомата. Мужчине страшно хотелось залезть в подсумок, но он прекрасно понимал, что, пока будет доставать магазин, Зубр успеет пристрелить его в два счета.
Только бегство, только в спину. Не иначе.
Здоровяк не спускал с него глаз.
Прыгун больше не появлялся. То ли залег, то ли посчитал нападение на двух врагов опасным. Возможно, понимал, что раз добыча не спасается бегством, значит, может дать отпор.
– Ушел, – сделал вывод Зубр после десяти минут напряженного ожидания. – Ушел, падла. Не по зубам мы ему. Ночи будет ждать, сволочь.
Лоцман промолчал.
До края производственной зоны комплекса сталкеры добрались без происшествий, благополучно миновав кучи индустриального хлама и нагромождения разнообразной тары – контейнеров, ящиков, бочек. Причем Лоцман заметил, что Зубр стал чаще отдавать ему указания – где притормозить, где свернуть, как лучше пробраться. Не то чтобы каждый раз, но в тех случаях, когда Лоцман долго топтался на месте, примериваясь, как лучше пройти подозрительный участок, здоровяк говорил, что делать, приправляя реплики матерным словом.
«Совсем нервы расшатались, – подумал Лоцман, влезая на выложенное из кирпича ограждение. – Горилла уже шустрее меня стал аномалии подмечать».
На заборе, присев на верхушку опорного столба, сталкер в бинокль осмотрел раскинувшееся впереди болото и котловину пересохшего Черного озера. Мобильный лагерь ученых, что находился на окраине Стечанки, то возникал, то пропадал в курящемся мареве. Лоцман позволил себе недолго задержать взгляд на тычинках обзорных вышек и кружках спутниковых тарелок, торчащих возле бункера, наблюдая за копошащимися там людьми. Лес на горизонте дрожал, словно мираж в пустыне. Небо как было, так и осталось – все в сплошных тучах.
Лоцман посмотрел направо. Там, за фильтрационными
