До сего дня.
«Теперь ты со мной в отряде, дружок, – окинув спутника грустным взглядом, подумал Игорь. – А это, судя по всему, значит, что больше тебе везти уже не будет…»
– Я слышал, кио заставили тебя выкрасть у Книжника его… штуковину, – сказал лысый дружинник.
– Это все, что ты обо мне слышал? – с трудом сдерживая рвущийся наружу сарказм, уточнил Игорь.
– Нет‑нет, что ты? – тут же замотал лысой головой верзила. – Просто мы ж поэтому в Тушино едем, верно? Из‑за того, что кио нужна штуковина, иначе они наших не отпустят?
– Да, верно.
– А… какие они? – осторожно спросил Митрофан.
– Какие они… кто? – выгнув бровь, уточнил Игорь.
– Ну, кио. Я просто живого киборга и не видел никогда!
– А Настю когда Данила привел? – недоверчиво нахмурился светловолосый дружинник.
– В рейде я был, – с горестным видом склонил голову Митрофан. – Все пропустил – и шама, и кио…
– Ну и радовался бы. – Как ни пытался Игорь казаться дружелюбным, сварливость так и лезла из него наружу. – Веришь‑нет, я был бы счастлив, если б никогда не встречался ни с теми, ни с другими.
– Так ты и шамов встречал? – удивился Митрофан. – И все за два рейда…
Игорь смерил спутника оценивающим взглядом. Показалось, или этот лысый бугай действительно восхищается тем, как много разных тварей повидал светловолосый дружинник за жалкие две вылазки в Зону? Даже стрельцы, проводившие большую часть времени за крепостной стеной и, как правило, взирающие на прожорливую мутантскую кодлу с высоты нескольких метров во время очередного гона, никогда не жаловались на скуку. Скуку любили все, потому что скука, как правило, не таила в себе никакой опасности. Однако Митрофан, судя по всему, изнывал от рутины и жаждал приключений.
«Как хорошо, что в Кремле немного подобных «героев», – подумал Игорь про себя. – А если таковые и находятся, они, надо думать, либо быстро одумываются, едва встретят настоящую опасность, либо быстро умирают, потому что лезут на рожон!»
Светловолосому дружиннику очень хотелось вразумить непутевого спутника, но он усилием воли воздержался от чтения нотаций. Митрофан был старше Игоря и, стань последний его поучать, вряд ли оценил бы усилия молодого товарища по достоинству. А понапрасну тратить силы и нервы, которых и так нет, светловолосый дружинник не желал.
Взгляд Игоря уперся в спину едущего впереди Прокофия.
«Его воин, вот пусть сам ему мозги и вправляет!»
– Ну так что, расскажешь про кио? – нетерпеливо произнес Митрофан.
Игорь повернулся к нему и уже открыл рот, чтобы грубо отказать, когда десятник вдруг зычно воскликнул:
– К оружию! Псы на три часа и на шесть!
Никогда прежде светловолосый дружинник не думал, что обрадуется появлению крысособак, но сегодня был как раз тот редкий случай. Подняв голову, Игорь увидел, как из двух придорожных зданий выскакивают и несутся к дружинникам мутировавшие псы. Из основной массы обычных, в общем‑то, крысособак особенно выделялись три особи. Светловолосый дружинник прищурился. Ну да, точно. Все три явно «прожглись» в Красном поле. Перед внутренним взором мелькнула сцена из прошлого – тот самый момент, когда такая же псина сбила с ног Громобоя. Не окажись рядом Игоря с автоматом, нейромант, скорей всего, умер бы от клыков не в меру ретивой твари.
Митрофан, заревев, бросился навстречу крысособакам, его примеру последовали и другие. Засверкали клинки мечей, с протяжным скрежетом покинувших тесные заплечные ножны. Игорь скрипнул зубами, но огнестрел за пояс убрал: как ни хотелось побыстрей разобраться с тварями, в такой сутолоке он с куда большей долей вероятности подбил бы своего, чем юркую псину, снующую под ногами фенакодусов.
«Хотя Громобой бы такого подхода не одобрил, да…»
Десятник, на правах предводителя, направил скакуна к самой громадной твари, которая, видно, была в стае за вожака. Меч блеснул острой кромкой в свете заходящего солнца. Казалось, все кончено, и сейчас предводитель крысособак развалится на две половинки. Но прожженный пес оказался куда проворней обыкновенного и легко избежал размашистого удара Прокофия.
– А, чтоб тебя! – рявкнул десятник, явно не ожидавший такого поворота.
Изворотливый вожак мутантов нырнул под брюхо фенакодуса и яростно впился в него. Скакун заорал дурным голосом и заплясал на месте, задрыгался, пытаясь сбросить прицепившуюся крысособаку. Однако пес держался крепко, понимая, что дать себя скинуть равносильно самоубийству. Прокофий, ругаясь благим матом, спешно спрыгнул с раненого фенакодуса и обрушил клинок на подлую хищную тварь. На сей раз удар достиг цели – обезглавленное тело, содрогаясь в конвульсиях, рухнуло на потрескавшийся асфальт и там продолжило трястись, заливая полотно дороги мутно‑бурой кровью. Однако фенакодуса уже было не спасти – до того жуткими оказались его раны. Фыркая, скакун завалился набок, засучил ногами, однако ничего уже не мог поделать и сдох прежде, чем его хозяин встретил на клинок очередную подбежавшую тварь.
«Ну хоть сам выжил!» – отметил Игорь про себя.
Пару мгновений спустя он уже был в одной линии с Митрофаном и прочими дружинниками. Еще через несколько секунд верный меч светловолосого разведчика рассек воздух и перерубил пополам хребет зазевавшейся крысособаки. Та умерла с истошным, почти человеческим криком, но Игорь отметил это лишь мимоходом, уже отбивая атаку новой твари.
Один из прожженных псов умудрился сбить Прокофия с ног, однако на помощь к нему подоспел дружинник Святополк, лихим ударом снесший муту голову. Опоздай он хоть на мгновение, и отряду пришлось бы выбирать нового предводителя. Сбросив с себя окровавленный труп, Прокофий живо вскочил и снова с ревом бросился в атаку, своим примером задавая тон схватке.
К счастью для разведчиков, потеряв трех своих лидеров, крысособаки заметно стушевались и уже не столь остервенело бросались на вооруженных людей. По прикидкам Игоря изначально их было около трех десятков, потому‑то, видимо, они и напали. Но теперь, когда добрая треть отправилась на тот свет, пылу в действиях мутантов поубавилось. Десять секунд, двадцать, может, полминуты – и оставшиеся в живых твари бросились наутек, поняв, что против отряда им не сдюжить. Кое‑кто из дружинников хотел устремиться вдогонку, однако Прокофий велел всем сохранять позиции. Гоняться за проворными мутантами в планы десятника точно не входило – были у них задачи и поважней.
– Все целы? – спросил предводитель, когда последняя крысособака, скуля, скрылась за углом здания, откуда совсем недавно появилась их стая.
