– Ты чего делаешь?! – выпучив глаза, воскликнул он.
– Добил его, чтоб не мучился, – несмотря на ошалелый взгляд спутника, совершенно невозмутимо сказал Игорь. – Пошли к нашим.
И, не дожидаясь ответа Митрофана, светловолосый дружинник первым устремился наружу.
– Что там случилось? – обеспокоенно спросил Прокофий, едва Игорь показался из здания. – Кто стрелял?
– Я, – хмуро ответил светловолосый разведчик. – Там нео помирал, я добил.
– Тот самый? – вскинув бровь, уточнил десятник.
– Непонятно, – пожал плечами Игорь, оглядываясь на лысого дружинника, который с потерянным видом вышел из разрушенного дома следом за спутником. – Митрофан так и не смог его опознать.
– Что ж, будем считать, что не он, – подумав, сказал предводитель отряда. – Поехали дальше. Время все равно не ждет.
Игорь согласно кивнул и устремился было к своему фенакодусу, однако его остановила чья‑то рука, легшая на плечо. Вздрогнув, светловолосый дружинник оглянулся и увидел хмурое лицо Митрофана.
– В следующий раз предупреждай, если соберешься что‑то подобное делать, – сказал лысый разведчик дрожащим от волнения голосом.
– Ладно, – сказал Игорь. – Извини. Я не хотел тебя напугать.
Он и сам понимал, что, разозлившись, невольно застал беднягу Митрофана врасплох. Умыться кровью нео да еще так неожиданно – не самая приятная процедура на свете. А уж если тебе подобную свинью подкладывает твой собрат по оружию, то ты обязательно спросишь с него за это.
– Ты меня не напугал, – кашлянув, покачал головой лысый великан. – Просто… не надо так.
– Я понял, понял. Давай уже отправляться, нас только и ждут!
Митрофан медленно убрал руку, и светловолосый дружинник, кивнув, устремился к своему скакуну. Взгляд лысого разведчика жег спину, и это немного раздражало, но ничего не сказал. С невозмутимым видом подойдя к фенакодусу, Игорь принял поводья из рук дружинника, которому их передавал, после чего забрался в седло и сжал скакуну бока. Митрофан нехотя отвернулся и побрел вперед, следом за другими.
Игорь старался даже не смотреть в его сторону. Светловолосый дружинник чувствовал, что бесконечные переживания не прошли бесследно: чем дальше, тем сложней ему было концентрироваться, но он все равно не давал себе спуску. А как хотелось забыть обо всем! Как хотелось просто ехать в очередной рейд, переживая только за себя, максимум – за того, кто мчится рядом, на таком же могучем фенакодусе! Но нет – каждый раз, закрывая глаза, Игорь видел лица Захара, Любима, Богдана, и снова вспоминал о своем долге. Те, кто уже погиб, тоже не были забыты. Игорь мог назвать имя каждого, кто бился рядом с ним и, в итоге, отдал жизнь проклятой московской Зоне и ее ненасытным порождениям. Он прекрасно помнил всех и искренне сожалел об их утрате. Но сейчас его больше волновали те, кого еще можно было спасти.
Сейчас его волновали живые.
«Только бы это был тот самый беглый нео!..» – подумал светловолосый дружинник, оглянувшись на развалины, в которых они нашли умирающего мутанта.
Впереди был еще долгий путь, и ему безумно не хотелось, чтобы они проделали его напрасно.
* * *
Это был самый обычный перекресток, но опытный Громобой сразу почувствовал в этой тишине что‑то недоброе, зловещее. Держа в каждой руке по пистолету, он медленно брел вперед, а взгляд его обезумевшим рукокрылом метался от одного здания к другому, пытаясь определить, скрывается ли беда за темными провалами окон. Это был привычный для стаббера режим разведки: надо учесть каждую мелочь, оценить обстановку и определить, насколько опасен выбранный маршрут и есть ли иные, более легкие пути.
И вот сейчас, шагая по безжизненной улице, Громобой думал, что на месте Природы обязательно бы устроил засаду в подобном месте. Когда тебе надо напасть на крупного, но одинокого врага с помощью небольшой армии, ты обязательно постараешься организовать для него ловушку на перекрестке, будешь бросать на него солдат со всех сторон, надеясь, что в суматохе кому‑то из них удастся поразить замешкавшегося противника. Безусловно, до того, как этот счастливый момент наступит, полководец потеряет немало своих бойцов, но это, увы, непременная расплата за финальный успех. Другое дело, что не каждый готов жертвовать личным составом. Однако Природа уже доказала, что не собирается жалеть своих мутантов. Главное для нее – изничтожить Детей Механизмов и, заодно, примкнувшего к ним «Рекса».
Громобой вполне резонно подозревал, что таинственный «злой дух» отчего‑то дико ненавидел все, так или иначе связанное с Великим Механиком. Удивительно, но Природу не останавливало то, что дикари, по факту, являлись такими же живыми существами, как и ее «подданные». Видимо, детали механизмов, которыми себя буквально с ног до головы обвешали выходцы из Зоны трех заводов, сбивали ее с толку.
«Откуда вообще взялась эта ненависть? – ломал голову нейромант, озираясь по сторонам. – Чем ей не угодило племя блаженных, которые дожидаются пришествия своего мессии?»
Московская Зона как будто уснула. Громобой готов был поклясться, что никогда еще в столице не было так тихо. Тут всегда царил шум, что‑то шуршало, шелестело, лаяло или шипело. Но сейчас все практически смолкло. Только на самой границе слышимости существовали какие‑то далекие шепотки.
И это настораживало еще больше.
«Да черт с ней, с ненавистью – откуда взялась сама Природа?!»
Несмотря на то, что за тридцать лет жизни Громобой повидал уйму чудес и чудовищ, порожденных московской Зоной, он не очень‑то верил в появление некоего злого духа. Наверняка речь шла о каком‑то мутанте, еще невиданном, но сделанном из плоти и крови, как и любое другое существо.
«Надеюсь, она не ринется в бой сразу, – почесав затылок рукоятью пистолета, подумал бородач. – Сначала мне бы хотелось поговорить. Вдруг у нас получиться заключить союз, хотя бы временный? Ее помощь в сражении с нео была бы неоценима!»
Однако все началось стремительно. Стоило «Рексу» выйти на перекресток, как из четырех угловых зданий разом хлынули наружу муты. Там были крысособаки, туры, фенакодусы, кажется, даже несколько аспидов и пауков‑мясоедов. Громобой, морально готовый к подобному развитию событий, тут же попятился назад. Теперь ему предстояло отыскать Природу прежде, чем ее обезумевшие порождения разберут Щелкуна на запчасти.
«Где же ты можешь быть?»
Он не знал, насколько велики ее способности, но предполагал, что Природа должна находиться в одном из ближайших домов. Вряд ли она руководит действиями своей армии, сидя где‑нибудь в окрестностях Кремля. Будь Природа так сильна, она разнесла бы племенной дом Детей Механизмов в два счета, а от «Рекса» давно бы осталась груда металлолома.
