Руководство сразу обратилось к кошакам с претензией, но те только развели руками — оказалось их эскадра тоже не выходит на связь, и предложили совместное расследование. Стороны друг другу не доверяли, поэтому в систему от нас отправлялась первая флотилия Российского космофлота, от шранов тоже направлялись аналогичные силы.
Выйдя из гиперпрыжка, корабли начали активно сканировать пространство и пытаться установить связь со "Спартаком". Ничего не получалось. С краю системы ничего не было, а в центре сканированию мешали астероиды. Единственным успехом было обнаружение на другом конце системы флотилии шранов, которая пыталась найти своих. Командующий флотилией вице-адмирал Зозуля договорился с шранами о совместном поиске в системе. Они заходят со своего края мы со своего, кто первый находит что-либо интересное — вызывает других.
Оставив за пределами гравитационного колодца крейсер и четыре эсминца, флотилия приступила к прочесыванию системы. Минут через сорок с одного из эсминцев пришел сигнал об обнаружении "Спартака". Все корабли начали стягиваться к тому месту. Картина открылась безрадостная — то, что осталось от линкора, кораблем было назвать сложно. Гигантские пробоины, взорванные орудийные башни. Невдалеке находился линкор шранов в таком же состоянии. Оба корабля занимали такую позицию, будто вместе отбивались от общего врага. Некоторые характерные обломки вокруг погибших линкоров красноречиво свидетельствовали о судьбе остальных кораблей эскадр.
Минут через десять подошли шраны. После недолгих переговоров, договорились — они осматривают свой линкор, мы свой. Поскольку ситуация была, мягко говоря не стандартной, на первичный осмотр шли мы и еще две группы ГСНщиков. Другие группы должны были высадиться на корме и носу, а мы — в центре.
Приблизившись к "Спартаку" на близкое расстояние мы увидели, что многие пробоины не являются следствием попаданий, это были следы от абордажных челноков. Похоже, мы не найдем выживших.
Пилот подвел челнок к одному из абордажных отверстий. Мы герметизировали костюмы, активировали магнитные подошвы и начали высадку.
Корабль был полностью мертв. Приборы ночного виденья оказались бесполезны, поэтому пришлось использовать фонари. Везде, на стенах, на полу, на потолке были видны следы жестокого боя. Уничтоженные орудия внутренней системы обороны, оплавленные остатки баррикад, тела защитников корабля, парящие в невесомости и нигде ни одного тела нападавших. Это очень странно, да и, судя по ущербу внутренним помещениям, тел наших бойцов должно быть на порядок больше, это странно в двойне. В голове звенел какой-то звоночек, но пазл никак не хотел складываться. Плюс странный запах гнили. Я знаю, что в вакууме ощущать запахи не возможно, но мне почему-то казалось, что мертвый корабль пропах гнилью насквозь. Другие ничего такого не ощущали. Мы продолжали движение к боевой рубке и везде картина повторялась. Не верю! Ну не могли члены экипажа после таких маленьких потерь отдавать ключевые точки, ни как не могли. Это корабль, тут лучше не отступать. Чем больше отсеков захватил противник, тем меньше шансов выжить. Не одного меня удивила открывшаяся картина, бойцы других групп сообщали, что у них ситуация та же. Странно, очень странно.
Наконец мы добрались до боевой рубки. Тут развернулось настоящее побоище, коридор был просто забит телами, нам пришлось расчищать себе путь. В самой рубке было ничуть не лучше — изуродованные тела, разбитые приборы. Пытаясь добраться до главного голоэкрана, я случайно задел кучу тел плотно висящих вместе — вероятно во время боя они упали друг на друга. Тела подались в стороны, и нечто среди них вдруг привлекло мое внимание. Это была рука, оторванная и изуродованная взрывом плазменной гранаты. Впрочем, она сохранилась достаточно, чтобы я вспомнил, где такое видел. Пазл сложился, но облегчения это не принесло. Подбираю руку и вкидываю в отделение на спине заменяющее рюкзак. Смотрю по сторонам, ребята возятся у приборов.
— Как там с оборудованием?
— Все уничтожено, данные безвозвратно стерты, — тут же отвечает Вася. — Противнику ничего не досталось.
— Я на "Нахимов", Рыжая за старшего.
— Зачем, командир?
— Я знаю, кто это сделал.
— И кто же? — ребятам не на шутку интересно.
— Друзья наших старых знакомых с сорок первого.
Добираюсь до места высадки и вызываю челнок, оттуда связываюсь с Зозулей.
— Товарищ контр-адмирал мне нужно срочно связаться с вице-адмиралом Слепковым.
— Ты что, каптри, головой там ударился? С чего с тобой начальнику разведки разговаривать?
— Товарищ адмирал, дело чрезвычайной важности и высшей степени секретности.
— Ладно, Борисов, я с ним свяжусь, но если что, драить тебе гальюны до самой пенсии.
— Согласен, товарищ адмирал.
Зозуля отключился, а я принялся ждать, когда мы прибудем на "Адмирал Нахимов". Через пару минут меня вызвал командующий флотилией.
— Не знаю, Борисов, почему, но вице-адмирал согласен с тобой поговорить.
— Спасибо за помощь, товарищ контр-адмирал.
— Не за что. Интересный ты кадр, Борисов, всего каптри, а Слепков тебя хорошо знает.
— Пересекались пару раз — туманно ответил я.
— Пересекались значит… Ладно, прибудешь на борт, будет тебе связь — сказал Зозуля и отключился.
Через пять минут мы влетели в стыковочный отсек. Меня уже ждали и сразу провели в резервный пункт связи. Там уже находился Зозуля, а с экрана смотрел Слепков.
— Здравствуй, Глеб, зачем вызывал? — сразу взял быка за рога вице-адмирал.
— Здравствуйте, Степан Борисович, смотрите — и достал найденную руку.
Первые секунды Слепков смотрел недоуменно, потом прильнул к экрану, видимо, чтоб рассмотреть получше и через секунду откинулся на спинку стула, похоже узнал.
— Думаешь, они?
— Уверен, Степан Борисович.
— Почему?
— Во-первых, вот это — я покрутил найденную руку, — во-вторых, слишком мало тел экипажа осталось на борту.
— Тела могло унести в космос, — вмешался до того молчавший Зозуля.
— Из крайних отсеков, да, но не из центра корабля где до ближайшей пробоины куча поворотов и десятки метров — парировал я.
— Как не вовремя, — пробормотал Слепков. В отличии от Зозули он знал, что я имел в виду. И продолжил — Спасибо за информацию Глеб, это действительно очень важно. Теперь, когда с этим разобрались, есть новое задание. Михаил Сергеевич, оставишь здесь несколько кораблей для продолжения осмотра и охраны, а с остальными отправишься на Шсишас.
— Шсишас? — контр-адмирал на минуту задумался — Зачем? Это ведь та планета, которую в первую земляно-шранскую превратили в радиоактивное кладбище. Мы и здесь еще не все узнали.
