— Не знаю, кто такие они, но вам лучше укрыться в глубине челнока, наш боец будет охранять Вас и раненного, идите.
Джонсон пошла вглубь челнока, а я вызвал Васю и поздравил его с присвоением должности няньки, он матерно меня поблагодарил и мы прервали связь довольные друг другом. Пришло время выходить наружу, противник подошел совсем близко.
Выйдя на оперативный простор, осматриваю занятые позиции, хреново конечно, но бойцы итак сделали все что могли, лучше здесь не устроишься. Чувствую направленный на себя взгляд.
— Они здесь — сообщаю ребятам, а сам неторопливо осматриваю окрестности. Все пятеро находятся здесь, прямо напротив наших позиций, но почему-то не нападают. Я чувствую всех, кто куда движется и кто какую руку поднял, но никого не вижу. Лишь изредка, среди деревьев видны колебания, похожие на движение воздуха над горячим асфальтом. Похоже, мы наткнулись на что-то новое.
— Командир, где они? — вызывает меня Артем — Мы никого не видим.
— Сразу за первыми деревьями, их пятеро. Вы все диапазоны перебрали?
— Обижаешь.
Так, надо быстрее думать, кроме меня их никто не видит, а сам я пятерых могу и не сделать. Как выйти из ситуации? Смотрю по сторонам, ничего особенного, обычная поляна почти без травы и камней, земля чуть мокрая, видимо недавно шел дождь. Дождь… Надеюсь сработает.
— Всем слушать сюда, первый залп из подствольников в землю, метрах в пятнадцати, чтоб как можно больше по сторонам разлетелось. Все понятно?
— Ни черта не понятно, но выполним в точности.
Вот за что мне нравится армия, командир сказал встать на руки и идти, все встали и идут, а не начинают рассуждать, а зачем это надо, а мы думаем это ненужно и так далее. Надеюсь, сработает, иначе нам будет жарко. Хотя, есть еще возможность, нужно попытаться ее использовать. Я вышел на пару метров вперед.
— Можете не прятаться, мы вас видим, — начинаю громко думать, мысленно направляя слова противникам. Ощущаю сильное удивление, и тут же приходит ответ:
— Низший владеет мыслеречью? Невозможно.
— Сам ты низший, говори чего надо, и убирайтесь отсюда.
— Ты слишком нагл низший и пожалеешь об этом.
— Да ну, мне уже страшно, лич — показываю ему образ — тоже так думал, но преждевременно скончался.
— Вы не могли убить служителя!!!!
— Мы еще восемь его телохранителей грохнули.
— Вы сдохните!!!
Одновременно с этим воплем пятерка ринулась в атаку. Этого я и ждал. От деревьев до челнока было метров двадцать пять, противник прошел бы их секунды за четыре, если бы не одно но. Сразу же после начала атаки я скомандовал "огонь" и первый залп из подствольников взрыхлил землю в паре метров от оппонентов. Это их даже не задержало, но суть была не в том. Во все стороны полетела влажная земля, налипая на костюмы противников. Теперь их видели все и встретили кинжальным огнем. Все закончилось за пару секунд. Никто не смог добежать до наших позиций. Их броня была слабей, чем у "телохранителей", а главным оружием являлась скрытность. Лишившись ее они мгновенно проиграли.
— Сделать контрольный силовыми ножами в голову, — лучше быть перестраховавшимся глупцом, чем мертвым космодесантником. — Артем, вызывай челнок. И не забудьте прихватить пару тушек для изучения.
Бойцы пошли выполнять приказ, а я попытался почувствовать, есть ли еще противник в округе. Как ни старался никого не почувствовал, надеюсь и правда никого нет.
— Капитан, как у вас получилось так быстро с ними справится? — раздается мелодичный голос лейтенанта Джонсон.
Оборачиваюсь. Так и есть, стоит наша спасенная около люка и разглядывает поле боя.
— Вася, блин!
— Звал командир — из челнока высовывается голова нашего хакера.
— Почему охраняемая ходит, где попало?!!
— Так ведь бой закончился, я подумал…
— Плохо подумал. А если бы вторая волна была? Она ведь явно не боевик, а обычный корабельный офицер.
— Капитан, простите вашего бойца, я его очень просила, — вмешалась американка. — Я не поверила, что противник уничтожен. К тому же, он сопровождал меня и выпустил из челнока только когда убедился что все в порядке.
— Ладно, на корабле разберемся. А почему Вы не поверили в ликвидацию противника?
— Понимаете, — она обвела рукой обожженную поляну — это все результат моей попытки их уничтожить.
— А по подробнее?
— Примерно через шесть часов после приземления челнок обнаружили, — торопливо начала Джонсон. — У меня в голове, только не считайте меня сумасшедшей, возник голос, который приказывал открыть люк. Я послала его подальше и активировала систему обороны, но она не смогла обнаружить цели. Голос рассмеялся и сказал, что это мне не поможет. Тогда я настроила орудия на хаотичную стрельбу в произвольных направлениях, меняя сектор обстрела каждую секунду. Однако, через десять минут все пушки были выведены из строя, а входной люк начали выламывать снаружи. Я взяла плазмер и готовилась к последнему бою. Но вдруг, когда люк уже наполовину выломали, все внезапно прекратилось. Они исчезли, а вскоре появились вы.
— Какой интересный у вас челнок, — начал Вася. — Система внешней обороны, маломощный гипердвигатель. Думаю, если покопаться найдется еще много чего интересного.
Лейтенант молча кивнула.
— Так что же это за челнок? — продолжал интересоваться Василий.
— Эвакуационный челнок высшего командования — нехотя ответила Джонсон.
— Значит раненый…
— Адмирал Джордж Грэхем, командующий пятым космофлотом ССП.
— Это мы удачно зашли, — хмыкнул я. — Не каждый день целого адмирала спасаем.
В это время над нами появился эвакуационный челнок. Повисел секунду в воздухе и плавно приземлился на поляну. Бойцы начали погрузку: погрузили трупы для изучения, аккуратно перенесли и устроили раненого американского адмирала, затем начали размещаться сами. Я погрузился последним, дважды стукнул по переборке рядом с местом пилота и мы взлетели.
Наконец челнок покинул атмосферу, надо узнать как там сражение. Вызываю пилота по рации.
— Как дела у флотилии?
— Бой только что закончился, противник бежал с поля боя. Потери, правда, большие.
— Сколько?
— Примерно треть.
Неслабо. Противник оказался не прост. Надо будет расспросить корабельных офицеров поподробнее.
При подлете к "Нахимову" я глянул в иллюминатор, мать моя женщина, неслабо ему досталось! Мне видно было только левый борт, но и это производило впечатление. У корабля были две громадные пробоины, диаметром примерно метров пять — семь, и штук двадцать маленьких — примерно по метру — два. Также одна из верхних башен главного калибра была разбита вдребезги.
