Шли до самого вечера, миновали полосу болота, после которой лес начал потихоньку редеть. Так что Вильям ничуть не удивился, когда впереди открылась черная, исчерканная непонятными значками полоса шириной метров в двадцать.
– Хренова дорога, – сказал лейтенант Радукану, сверившись с электронным планшетом. – Придется дождаться темноты…
Пока солнце не зашло, вителлианское "шоссе" ни мгновения не оставалось пустынным. По черной полосе с такой скоростью, что их едва можно было разглядеть, скользили вытянутые экипажи, более всего похожие на гигантские морковки из металла.
С тяжелым шмелиным гудением проплывали более крупные аппараты, иногда проползало что-то круглое, фырчащее. После него материал дороги начинал блестеть, как отполированный.
Стоило наступить темноте, как нанесенные на "шоссе" знаки засветились, излучая призрачное голубоватое сияние.
– Пошли! – приказал лейтенант, по шлему которого бегали неяркие блики.
При каждом шаге под ногами глухо звякало, точно люди шли по стальному монолиту.
– Быстрее! – гаркнул Радукану, когда на востоке зародился все усиливающийся гул.
Вильям ускорил ход, ощущая, как вздрагивает под ногами дорога, как в накатывающемся звуке появляются грозные нотки. К людям приближалось нечто очень большое и тяжелое.
Они едва успели соскочить с черной полосы и укрыться в спасительных зарослях, когда "шоссе" оказалось залито потоками яркого света. Ворча и рыча, как сотня разгневанных медведей, по тому месту, где только что прошли легионеры, проехало нечто размером с дом.
– Святая Дева, какая здоровая! – восхищенно проговорил Арагонес.
Вильям молча разглядывал торчащие из массивного темного корпуса штыри и выступы.
– Двинулись, хватит валяться, – оторвал подчиненных от созерцания лейтенант.
На селение наткнулись примерно через час ходьбы. Строения, напоминающие лежащие на земле аэростаты из ажурного серебристого материала, окружал забор из непрочной на вид проволоки, натянутой на столбы.
– От кого это они отгораживаются, интересно? – спросил Гаррисон.
– Лес вокруг, – ответил Вильям, – мало ли кто тут водится…
Судя по размерам поселка, в нем вряд ли обитало больше нескольких десятков вителлиан. В центре, на круглой площади, замерли несколько машин, а над всем господствовала башня, высокая и такая тонкая, что оставалось непонятным, как ее не свалил первый же ураган.
Селение аккуратно обошли стороной и вновь пошли чащей, глухой и темной.
Все пространство окруженной холмами громадной круглой лощины и занимали разного размера и вида дома. Сверкающие гиганты из металла соседствовали с крошечными постройками из коричневого ворсистого материала, там и сям высились ажурные башни.
И все это выглядело давно и безнадежно заброшенным.
– Сколько же они тут не живут? – спросил Арагонес. – Судя по виду, очень давно…
– Несколько сотен лет, – ответил Ли, не отрываясь от бинокля, в который он разглядывал развалины. – Когда-то это была столица планеты, потом ее забросили, и теперь это место считается священным. Тут обитают духи предков…
– …и торчит та штука, из-за которой мы сюда и прилетели, – закончил Вильям.
С поросшего лесом холма, где расположились легионеры, статуя была видна плохо – нечто хвостатое и многоногое поднималось вдалеке, торча из-за сгрудившихся высотных зданий.
– Клянусь четверкой, эти руины – крайне оживленное место! – сказал Вильям, глядя на кружащиеся в той стороне летательные аппараты. Они садились и взлетали неподалеку от монумента, а там и сям в заброшенном городе виднелись группки вителлиан, сосредоточенно лазающих по развалинам.
– Центр паломничества, – вновь отозвался сержант. – Каждый гражданин Вителлианского Союза должен побывать тут хотя бы раз… Так что к статуе мы пойдем под землей!
– Под землей? – Гаррисон скорчил разочарованную мину.
– Именно, – Ли отнял от глаз бинокль и повернулся к подчиненным. – По имеющейся информации, система городских коммуникаций сохранилась почти целиком и по ней можно дойти до самой статуи.
– А мы точно там пролезем? – судя по недовольному виду, Гаррисону совершенно не хотелось забираться под землю. – По этим трубам?
– Я, видят духи, пролезу, – невозмутимо ответил Ли, – а если кто излишне толстый и застрянет, то придется срезать с него излишки жира.
– Я не толстый, а крупный! – обидчиво ответил Гаррисон. – Хотя, может быть, есть другие варианты?
– Есть, – кивнул сержант. – Записаться на одну из экскурсий к статуе. Проблема только одна – убедить аборигенов, что ты не человек, а вителлианин.
– Нет уж, лучше под землю, – вздохнул Гаррисон.
Ближе к вечеру количество летающих машин над заброшенным городом уменьшилось, бродившие по руинам паломники исчезли, а когда опустилась тьма, стало ясно, что многие участки развалин освещаются.
– Бдят, сволочи, – заметил Арагонес.
– Ага, – без особой радости подтвердил Вильям. – Клянусь четверкой, у них там еще и видеокамеры понаставлены, тепловые детекторы или еще какая-нибудь пакость.
Чтобы добраться до города, пришлось выйти на открытое место. Вильям шагал, сражаясь с навалившимся дискомфортом. По коже бегали мурашки, казалось, что из темноты смотрит множество внимательных глаз.
Рука то и дело тянулась включить отсутствующий генератор маскировочного поля.
Между домов окраины, от которых остались только остовы, похожие на сточенные зубы исполинов, он вздохнул спокойнее. Под ногами тут хрустели обломки стен, пахло чем-то горьким.
Не заваленный вход в тянущиеся под городом подземелья нашли в пятом по счету здании. На круглой, напоминающей люк двери красовался хитрый значок, похожий на продукт совокупления нескольких иероглифов. Лейтенант, потратив пару минут на поиск в базе данных планшета, сказал:
– Нам сюда. Эта загогулина обозначает что-то вроде "Имущество коммунальной службы". Ломайте дверь…
Ломать не пришлось – круглое отверстие обнажилось от первого же прикосновения, в воздух поднялась туча пыли.
– Кхе-кхе, тьфу, – Радукану замахал руками. – Хрень какая! Так, все за мной!
За дверью обнаружился уходящий вниз пандус. Никаких ступенек или перил – узкая дорожка, метров через пять закончившаяся еще одной дверью. Эту пришлось открывать, ломая замок.
Представшая глазам людей комната напоминала обыкновенный подвал в земном доме. В сеть сплетались трубы, цистерны, еще какие-то штуки, все ржавое и покрытое пылью. В нос ударил мощный запах гнили.
