честь для меня! – управляющий поклонился и протянул руку командиру. – Я же Надим Люмб…
– Кто ты такой, я знаю, – оборвал его командир, презрительно взглянув на протянутую руку и так ее и не пожав. – Надим Люмб, городской управляющий Форхада, тамас. Так что, Надим? Говоришь, готов предать свой клан? – насмешливо поинтересовался он, жестом велев бойцу опустить автомат.
Надим с облегчением проследил за опускающимся дулом и выдохнул.
– Предать… Слово-то какое, – поморщился Надим. – Сорахашер несправедливо поступили со мной и моей семьей. Халы, Игал – они всегда относились к роду Люмбов как к какому-то отребью. А наш род не менее древний и славный, чем их, мы заслужили лучшего отношения. Вот и теперь сопляк Игал не успел явиться, как решил наводить тут порядки. Наплевал на весь тот труд, на все добро, что сделала моя семья для его города, и выгнать меня с места управляющего, как безродную собаку. Можете считать это предательством, но я всего лишь хочу справедливости и считаю, что Капи – куда более благородный и честный клан, чем Сорахашер.
– Неужели все Люмбы так считают? Насколько я наслышан, ваш род весьма многочисленный. Неужели все Люмбы готовы присоединиться к Капи? – Командир вскинул вопросительно брови, с интересом разглядывая Надима, который таращил глаза, судорожно соображая, что ответить.
– Что же мы стоим здесь, на пороге? Пройдемте в дом, за стол, и там все обсудим! – спохватился Надим, решив таким образом уйти от вопроса.
Дженго усмехнулся и, кивком велев бойцам следовать за ним, зашагал вглубь дома. Надим семенил рядом, не в силах справиться с нервной дрожью.
Рабы успели подготовить стол в лучшем виде. Морепродукты, деликатесы, лучшие напитки из запасов Надима. По правилам этикета первым за стол садился хозяин дома, но Надим, расплывшись в улыбке, жестом предложил сесть первым Дженго. Командир усмехнулся, сел во главе стола, налил себе дипилисский арак до краев, рукой ухватил кусок мяса и положил в тарелку, кинул в рот корзинку с икрой, отпил из бокала и посмотрел на Надима, который в свою очередь сидел, не смея шелохнуться.
– Так что, Надим, весь ли твой род со всеми его землями, людьми и богатствами готов присоединиться к Капи?
– Нет, не все. Только моя семья, – побледнев, ответил Надим, хотя и в этом он сомневался. Отец не предаст клан, слишком уж честолюбив. – В нашем роду семь семей и больше ста двадцати человек. Моя семья не самая влиятельная и богатая, но я могу вам помочь. Как я уже говорил, вскоре Зунар Хал пришлет сюда подкрепление, скорее всего, они прибудут на рассвете. Я же могу вам помочь избавиться от них самым простым способом, практически без потерь и…
– Что ты хочешь взамен? – Дженго наколол на вилку маринованного кальмара и, держа его у рта, в ожидании уставился на Надима.
– Хочу стать частью Капи, хочу новое имя, хочу основать новый род, – сказал Надим, не решаясь продолжить.
Дженго продолжал смотреть на него белесыми, почти прозрачными глазами, холодный взгляд, в любую секунду готовый из насмешливого стать жестким и беспощадным.
– Я хочу, чтобы Форхад и все прилегающие территории остались мне, – на одном дыхании выпалил Надим.
Дженго не сводил с него холодного взгляда, громко клацнул зубами по вилке. Проглотив кальмара, он продолжал жевать и смотреть на Надима.
– И большего мне не надо, – виновато улыбнулся Надим, почувствовав себя неуютно под этим взглядом.
– Нет, – отчеканил Дженго. – Отдать тебе Форхад? Чтобы ты при первой же возможности сдал источник Игал обратно Сорахашер?
– Но я не стану это делать! Я присягну Капи…
– Как присягнул когда-то Сорахашер, – скептично заметил Дженго. – Нет. Ты не получишь Форхад. Проси чтонибудь другое.
Надим растерянно уставился перед собой, на кону его жизнь, и сейчас было не до торгов, но и остаться ни с чем он не мог.
– Возможно, другие земли. Капи могут предложить мне земли? – исподлобья, затравленно, будто побитая собака, взглянул на Дженго Надим.
Дженго улыбался, ему явно доставляло удовольствие наблюдать, как Надим унижается.
– Это решать не мне. Если нара Абрао решит, что твоя помощь оказалась ценной для Капи, если ты докажешь свою преданность, он дарует тебе земли и возможность основать свой род. А до тех пор…
– Я докажу, – покладисто закивал Надим, – я докажу, вот увидите. Могу я только просить еще об одном небольшом одолжении?
– О каком же?
– Я хочу увидеть, как горит родовое поместье Игал.
– Что ж, – хохотнул Дженго, накалывая вилкой креветку, – это ты увидишь. Очень скоро увидишь.
Объединенные Республики Милосердия, Республика Криви, провинция Хоштрома
Адара держала Ниту на руках, малышка крутилась на коленях матери, с опаской поглядывая на незнакомца. Перед ними сидел странный чужой мужчина. От него пахло, как от монахов из храма, а еще Нита чувствовала от него затаенный страх. Он чего-то боялся.
– Знаете, – сказала Адара, крепче прижав к себе Ниту, – моя девочка такая же, как и обычно. Если бы в ней пробудилась Бодхи Гуру, я бы заметила.
Адара растерянно улыбалась, а мужчина будто и не слушал ее. Он был неимоверно серьезен.
– Мы должны провести ритуал для того, чтобы убедиться в этом.
– Да, хорошо, – часто закивала Адара, нехотя отпустила дочь, подтолкнув ее к столу.
Тем временем мужчина постелил на столе сиреневый платок и начал на нем выкладывать разные предметы. Яркие бусы, маленькая тряпичная кукла, серебристая ложка с красным камнем, золотой гребень для волос. Много ярких, красивых предметов. Нита с интересом осмотрела каждый, а затем несмело взяла золотой гребешок с изумрудным драконом на рукояти, прижала его к груди.
– Молодец, – расплылся в улыбке Рахас, резко вскочил с места и упал ниц, уткнувшись лбом в ноги Ниты. – Великая Бодхи, ты снова с нами! Хвала великому духу Авалокитешвары, Манипадме – милосердной душе просвещенной!
Нита отступила на шаг, выронила гребень, робко позвала:
– Мама.
– Это ошибка, моя дочь – не Каннон! – возразила Адара и резко встала, чтобы забрать ребенка.
– Это она, сомнений нет! Она выбрала именно тот предмет, который принадлежал Каннон.
Рахас оказался быстрее. Он схватил Ниту на руки, ребенок захныкал, заупирался, протягивая ручки к матери. Больше всего Рахас ненавидел именно эту часть перерождения Бодхи.
– Она могла выбрать случайно, – не унималась Адара, она с отчаяньем глядела на Рахаса и тянула руки к Ните, пытаясь забрать дочь.
– Из тридцати предметов она выбрала гребень Бодхи Гуру, ошибка исключена. Возрадуйся лучше, Бодхи выбрала тело твоей дочери!
– Но… Но я не хочу этого! Мне нужна моя дочь! Отдайте! – пыталась говорить твердо Адара, но голос предательски подрагивал.
Нита заплакала навзрыд, забила ногами, потянулась к матери. Адара схватила дочь, пытаясь вырвать ее из рук Рахаса. Пора с этим было кончать.
– Не смей препятствовать воле Великой, женщина! – гаркнул на Адару Рахас, отталкивая ее потоком от Ниты. – ОРМ ждут темные времена, Бодхи Гуру нужна республикам как никогда, без нее нас
