Ярость в голосе уступила место бешенству.
— Нет, — ровным голосом произнес магистр. — Ты не ослеп, а лишь немного дезориентирован. Ты должен успокоиться.
— Сука! — выплюнул матрос, поднимаясь на ноги. — Хрена с два я успокоюсь!
Талли воспользовался ситуацией: подобрал лютню и спрятался за спиной Булфадия.
— Клянусь богами, я достану тебя, чародей! Проберусь в каюту ночью и задушу как негодного щенка.
Булфадию начало все это надоедать.
— Послушай меня, моряк, — проговорил он спокойно. — Я не из тех магов, которые бросаются на каждого, кто скажет им слово поперек. Я пропущу мимо твою угрозу. Потому что понимаю, что сейчас твой разум затмил гнев, и ты не отвечаешь за свои поступки. К тому же я понимаю, что ты нужен нам, поэтому убивать тебя не стану. Но у меня тоже есть терпение, и оно не бесконечно. Я с легкостью могу лишить тебя дара речи или слуха. Или обессилить на столько, что ты ничего тяжелее пустой чаши поднять не сможешь. Но я совсем не хочу этого делать. Поэтому не вынуждай меня. А проверять мои слова на верность я бы на твоем месте не стал.
Геркил убрал ладони от лица. Начал щурится и часто моргать — зрение, видимо, стало возвращаться. Лицо его по-прежнему искривляла гримаса гнева, но в глазах поблескивали и искорки разума.
— Этот мальчишка подвел нас. Из-за него погибло девять хороших моряков, моих близких друзей. Он должен ответить. Должен!
— Я не знал, что пение привлекает этих тварей, — раздался голос из-за спины магистра, и звучал он уже намного тверже.
— Это кара небесная! Кара за то, что мы взяли этого выродка на борт. Не нужно было его спасть! Если его сейчас же не вернуть туда, откуда мы его подобрали, то нас снова ждет наказание.
— Не думал, что ты такой набожный, Геркил, — произнес Зигмунд. Он не спеша спускался по лестнице. Стук его шагов словно происходил из иного, более спокойного мира.
— Капитан, это все он. Все беды из-за него. — Штурман указал пальцем на Талли, робко выглядывающего из-за плеча магистра.
— Приди в себя, Геркил. Шторм тоже забрал две жизни, но парня тогда не было на борту. Нападение кер — случайность, хотя и крайне неприятная.
— Но они слетелись на его гребаную музыку и пение!
— Это все выдумки таких дуралеев, как ты, Геркил. Мать твою, почему я должен с тобой спорить?! Иди помогай матросам. И запомни, — капитан прищурился и чуть тише добавил, — никто на моем корабле никого не убьет без моего на то разрешения. Все ясно?
Моряк стал остывать. Хотя по-прежнему был зол.
— Да, капитан, — сухо проговорил он и быстро зашагал прочь.
Зигмунд шумно вздохнул и поглядел на Талли:
— А ты чего сидишь?! А ну быстро за работу!
Лютнист часто закивал, шмыгнул носом, тыльной стороной ладони вытер кровоточащую губу и убежал.
Зигмунд посмотрел на Булфадия.
— Люди волнуются. Так может и до бунта дойти. А я даже наказать никого не могу — слишком мало рабочих рук, чтобы кому-то просиживать за решеткой или таскать помои.
Булфадий не знал, что ответить. Да, он предложил капитану доплату, но ведь матросы нужны здесь и сейчас. И никакие обещания не облегчат участь экипажа «Нагой девы».
— Я могу помочь с работниками, — раздался тихий, как штиль, голос Нондера. Булфадий, глянув на него, сильно удивился. Последние дни некромант почти не выходил из своей каюты. Что заставило его подняться на палубу сейчас?
— Если это шутка, то она не смешная, — холодно произнес Зигмунд. Нондер ему не нравился — это чувствовалось по голосу и по тому, как он на него посмотрел.
— Это не шутка.
Капитан глянул на Булфадия, ища поддержки или прося того продолжить разговор с некромантом. Самому ему явно не хотелось вести этот бессмысленный диалог. Но магистр промолчал.
Капитан тяжело вздохнул, покосился на Нондера и нехотя произнес:
— Всего доброго.
Развернулся и зашагал вверх по лестнице. Ступеньки противно заскрипели под его весом.
— Я действительно могу помочь, капитан, — чуть громче бросил некромант.
Зигмунд остановился, медленно развернулся.
— Послушай меня, чародей. Послушай хорошо, потому что повторять я больше не буду. За последние две недели я потерял одиннадцать матросов, многие из которых были рядом со мной еще с давних времен. Я не грущу лишь потому, что привык к смерти. Она ходит рядом, я даже чувствую ее запах. А еще я чувствую запах пустой траты времени. Твой запах. Ты не сможешь помочь. Мы хрен знает как далеко уплыли от берегов Кантара… от южных островов… от любой земли. Мы посреди открытого океана. Ты не сможешь найти новых матросов, будь ты хоть трижды магом. Это просто невозможно! Или ты хочешь призвать на помощь рыбоящеров? А, чародей, ответь мне?
— Ты глупец, капитан, но это не беда, потому что все люди глупы. Ты говоришь о смерти, но даже малейшего понятия не имеешь о ней. Говоришь, ты видел много смертей? — Нондер безрадостно усмехнулся. — Но ты лжешь. И в этом тоже нет беды. Потому что лгут все. А еще ты боишься, хотя и пытаешься тщательно скрыть это… Я не собираюсь искать для тебя новых людей, а предлагаю воспользоваться старыми.
— Что ты имеешь в виду? — Зигмунд нахмурил брови.
Зато Булфадий все понял. И ужаснулся. Но как бы ему это было не противно, он понимал, что еще невысказанное предложение Нондера вполне уместно.
— На корабле девять трупов. Из семерых раненых, как бы ни старалась валькирия, выживут не больше пяти. Значит, всего у тебя одиннадцать мертвецов. Скажи, капитан, что ты собираешься с ними делать?
— Океан заберет павших. Но какое…
— Я, кажется, уже упоминал, что ты глуп, верно? — перебил его некромант.
— Не зли меня, чародей. Ты — мой пассажир, но на своем корабле я — царь и бог. Я думаю, ты понимаешь, к чему я веду.
Но Нондер пропустил угрозу мимо ушей.
— Выбрасывать тела в море не нужно. Я могу воскресить их. Девятерых убитых и тех двоих, что скоро испустят дух.
