а он её в народ понёс. Я предложил прерваться и воздать должное напитку из поднебесной, сославшись на то, что перерыв просто необходим. Макарыч нехотя согласился. Они втроём умылись, и мы пошли в дом.
Чай с коричневым колотым сахаром – это, доложу вам, забавно и архаично. Чтобы отвлечься от темы станков, я спросил у Макарыча, нет ли у него знакомых химиков. Кто такие химики, Макарыч не знал. Не знал он и кто такие алхимики, это обстоятельство повергло меня в уныние. Кто-то же должен здесь какие-нибудь порошки смешивать. О! Люди, которые делают порох!
Да, такие имелись. В гарнизоне. Здесь неподалёку, в Ширяево, только Волгу переплыть, производилась добыча селитры. То ли в шахтах, то ли в штольнях, то ли в шахтах, которые в штольнях, но разработки Всероссийского значения. Это означало, что порох у нас тут тоже делали не хило.
Мне нужны были контакты людей, причастных к производству пороха, среди них наверняка имелись те, кто не ровно дышал к химии, или хотя бы к алхимии. Нам и сам порох нужен был, и начинка в капсюли. Макарыч таких людей не знал, но знал, что кого-то из них знает Ефрем. Оставалось дождаться явления купца третьей гильдии Крикунова.
По возвращении на рабочее место мы вернулись и к разговору о станках. Захар с Савелием сразу начали тянуть одеяло на себя, в смысле каждый на себя. Но чай пили не зря, по крайней мере, Макарыч. Он принял решение, которому и сам царь Соломон позавидовал бы. Сначала делаем токарный станок, потом фрезерный, а потом ещё один токарный и ещё один фрезерный, но уже с использованием первых двух станков и опытом, полученным при их создании, и с учётом ошибок допущенных при этом. Ну да, ну да, а третье поколение оборудования должно было получиться ващьпе идеальным. Наверное.
Не сказать, чтобы Захар запрыгал от восторга, но некоторое удовлетворение он всё же получил и без каких бы то ни было возражений, вернулся к работе. Савелий, у того вообще крылья за спиной выросли, он, наверное, и ночью готов был теперь работать, только бы быстрее заполучить новый станок. Мы же с Макарычем продолжили проектировать фрезер. Правда, мне стало не интересно, я мыслями был уже среди алхимиков. Ну, что же он не едет, этот Ефрем? Вот все беды в мире от коммерсантов: то они лезут, куда не просят, то они нужны, а их черти носят по самым дальним закоулкам мирозданья. Вот какого хрена здесь нет сотовых телефонов?
День прошёл, а купец так и не появился. Оставалась надежда, что он появится завтра, но вот беда: завтра суббота. Суббота – короткий день даже здесь, а потом-то вообще воскресенье. Здесь воскресенье называлось неделя, ну, это и логично, если здесь не было крещения Руси, то и воскресенью взяться просто не откуда.
Я предложил послать гонца к Ефрему, с сообщением, что он нам нужен по важному, срочному и неотложному делу. Макарыч, в общем-то, уже и сам об этом подумывал. Короче, Никитоса снарядили в поход к Крикунову. Мелкий, получив в дорогу наставление, нигде не задерживаться, и волшебный пендаль для скорости, незамедлительно отбыл.
Правда, делу это помогло несильно: Крикунов, как мы узнали от возвернувшегося Никиты, отбыл из города куда-то по торговым делам, вернуться должен или завтра вечером, или послезавтра утром. Печалька. Что ж, значит, продолжим проектирование.
Не сказать, чтобы к шести часам я уже устал, но желание что-либо делать упало до минимума. Взяв у Макарыча полагавшуюся мне трёшку, я почти собрался уходить, как неожиданно получил приглашение сходить в баню. В своём мире в бани я ходить любил, но ведь здесь всё совсем по-другому. Но если посмотреть правде прямо в глаза, то помыться было бы совсем не лишним, тем более что на постоялом дворе номер мне достался без душа.
На следующий день я озадачил своего работодателя тем, что фрезерных станков ему нужно два: вертикальный и горизонтальный. Универсальный ему всё равно не сделать. В шутку уличив меня в коварстве, Макарыч поинтересовался:
- Много у тебя ишшо задумок?
- На твой век хватит. Ты главное, плати не забывай!
И рассказал ему про подшипники. Макарыч повосхищался красотой идеи, но про деньги всё равно не забыл:
- Ты, поди, штуковинами разными весь капитал мой собрался себе загрести? А?
- Я полезных перспектив никогда не супротив! – пошутил я в ответ.
Баня у Макарыча была сделана по белому, но всё равно жаркая. Парились мы вчетвером с Савелием и Захаром, заодно и разные идеи для станков пообсуждали. Дело превыше всего.
Провожая меня, домой Макарыч сказал:
- А ты, Андрей Иваныч, завтре коли ничем не занят, так приходь к нам обедать. Чего одному-то дома сидеть? Там, глядишь, и Ефремка появится.
В принципе нормальное предложение, стоит воспользоваться и принять. Я так и сделал.
Глава двадцатая
В воскресенье – в неделю по-здешнему – я надел камуфляж и берцы, посчитав остальные свои «костюмы» неуместными, и двинул в гости к Тимонину, очень надеясь, что Ефрем уже там. Но нет, не свезло. А между тем, Настасья Петровна обрадовалась мне, как дорогому гостю и тут же начала хлопоты по накрыванию стола. Приговаривая при этом всяческие дифирамбы в мой адрес:
- Ах, Андрей Иваныч, батюшка, мой-то старик на Вас не нарадуется, вот ведь, говорит, светлая голова, сколько всего придумал! У нас ведь только и разговоров, что про Вас. Андрей Иваныч то, Андрей Иваныч сё, до чего, говорит, человек хорошо дело слесарное знает! А у нас-то вишь, детишков-то только двои, да и те за тридевять земель.
За обедом Михаил Макарыч всё больше помалкивал, изредка одёргивая жену, которая говорила как раз без умолку. Настасья Петровна поведала мне почти всю историю их семьи. Сына Степана уже восемь лет как забрали в армию, выражаясь по-местному, в солдаты. Откупить они его тогда не смогли, но тот в армии не только не пропал, а очень даже, наоборот, в позатом годе отпустили его на побывку, так он весь при параде явился. Сказывал что сержант он у них по разряду.
- По первому разряду! – поправил жену Макарыч.
- Вот-вот, первый он у них, у сержантов-то!
Макарыч только рукой махнул.
- А ишшо сказывал, будто на тот-то годок ыкзамон будет
