космические пейзажи. Один раз показали фильм, мелодраму про любовь на фоне освоения Асгарда.
Флот космолетов кружил по высокой орбите над планетой, затянутой плотной пеленой облаков. Внизу, под облаками, бушевали грозы и бури, ветвистые молнии били в почву, рассыпались искрами. Юркие буксиры один за одним разгоняли в планету мелкие астероиды, сгорающие в атмосфере. Громадные шарообразные корабли парили на верхней границе грозовых фронтов, и вокруг них расходились облака пригодного для дыхания воздуха, рассыпались споры бактерий и мелких организмов. Многоногие роботы, похожие на скорпионов, зарывались в почву, просеивали её, обогащая питательными веществами. На высоких скалах проступали капельки влаги, стекали в низины, образовывая озерца мутноватой воды. А среди космического флота на орбите творилась яркая и глупая любовная линия, два офицера женского пола не могли поделить, кому же приглашать на свидание командира флота, создателя и руководителя всего этого действа на поверхности, названного в фильме отцом-основателем.
Сарж поглядывал скучающе, одним глазом, землянам тоже это вскоре наскучило, картины освоения планеты и чужого флота все больше и больше уступали место развитию любовной линии, а вот вестяне оторваться не могли, жадно, кадр за кадром поглощая картинки иной жизни.
Потом обед, обедали они в столовой, до которой нужно было пройти по коридору. После снова в отсек, личное время, которое ничем не занято. Хочешь, смотри ролики на экране, хочешь, вообще спи. Алексей было заикнулся о спортзале, сарж Дон запретил.
— Отрокам там делать нечего. И вообще, по кораблю лишний раз не гуляйте. Сидите тут.
Отдых завершало принятие ужина, после отбой.
Вот такие вот дни. От скуки хотелось кричать. У саржа хоть планшет был, небольшой компьютер, с которым он и проводил время, читая или играя в какие-то сложные игры. Ни у землян, ни у тем более вестян ничего такого не было.
И потому со скукой было трудно бороться.
— Сарж, можно вопрос? — Чуть поднялся со своей койки Дмитрий на третьи сутки полета.
— Спрашивай. — После обеда сарж Дон был в очень хорошем настроении.
— А кроме Асгарда, есть кто-то, кто умеет летать в космосе, и вообще, ну…
— Так же развит? — Сарж Дон говорил, не отрывая взгляда от планшета, где медленно ползли строки черного текста на темно-желтом фоне. — Да, есть, конечно. Новая Земля, Балдуин, Шотландия, Изида, Галлия, Искариот… На этих планетах умеют строить межзвездные суда. Белобрысых так вообще по всему космосу как пыли… Искариотов то есть. Это планета торгашей, их корабли часто между планетами снуют, там купят, здесь продадут. Балдуин после последней своей войны в себе замкнулись, последний раз их корабль лет десять назад видели, про волосатиков у нас тоже давно ничего не слышно, может, они окончательно скрелингами стали на своей Изиде. Остальные живут, торгуют, осваивают свои сектора космоса, даже экспедиции какие-то посылают. Правда, таких как мы не любят, могут и ракетой угостить.
— А Земля? — Спросил Виктор.
— Терра Изначальная, ты имеешь в виду? — Сарж оторвался от чтения планшета, взглянул на Виктора. — А вот это есть большая загадка, Вик. С тех пор как наши великие предки отказались сдаться бунтовщикам и покинули Марс, про Изначальную Терру никто ничего не слышал. Тот сектор пространства наиболее пострадал от войн. Гиперпространство ещё долго не успокоиться, а остатки военной техники до сих пор ждут врага. Любопытные, пытавшиеся сунуться туда, не возвращались. Совсем. С тех пор как экспедиция Королевской Академии Наук с Галлии сгинула в тех краях, туда уже не летает никто. Лично моё мнение, нет там ничего, а вместо планет только куски радиоактивного шлака в космосе, охраняемые боевыми роботами со свернутыми мозгами.
— Сарж, а осталось что-то… — Виктор не без труда подавил дрожь в голосе. — Про совсем древние времена Терры Изначальной? До того, как наши предки в космос полетели? Как они жили?
— Вик, мы толком не знаем даже, как жила Федерация Терры до войны! А то, про что ты говоришь, уж совсем темные времена! Хотя, знаю одного человека, давно интересуется древней историей, собрал много сведений об Изначальной Терре. Вернемся, попробуй у него поинтересоваться, если он с тобой разговаривать захочет.
— Сарж, а почему наши предки воевали друг с другом? — Спросил Тажик.
— Ну снова здорово! — Вздохнул сарж Дон. — Тебе разве учитель не объяснил?
— Ну… Вы как-то понятнее…
— А что там понимать, все вот так просто. — Сарж щелкнул пальцами. — Самые умные и способные улетели осваивать другие планеты, на Терре Изначальной остались только совсем негодные, которые и попробовали управлять Освоенным космосом. Понятно, чем такое могло кончиться. Оно и кончилось, большой войной, когда люди воевали сначала с Террой, а потом и друг с другом, как какие-то трели. И довоевались до того, что чуть не вымерли, а уцелевшие за крайне малым исключением скатились в совершеннейшее скотство. Причем еще на вашей планете легко отделались, есть места, где все гораздо хуже прошло…
— Сарж, прощения прошу! Ещё один вопрос. — Чуть не подскочил Дмитрий.
— Ну что тебе?
— А где можно достать такой же, как у вас… Эм… Вот такой, светящийся, квадратный и плоский!
— Планшет? С первой добычи, если денег хватит, купишь в корабельной лавке. Все, утомили вы меня, дочитать хочу… Да и вам отдыхать всем, это приказ! У нас через тридцать часов высадка, а вы все меня вопросами мучаете.
«Неустрашимый», оставив на орбите парочку больших катеров, погрузился в атмосферу, расталкивая боками облака, завис на высоте в полтора километра, распахнул десантные отсеки, и на беззащитную планету рухнули доблестные дружинники барона Харальда Ивенссона оф Винланд.
Мопеды стартовали один за другим, вылетели из распахнутого шлюза и почти сразу камнем упали вниз. Слабенький антиграв мопеда не мог выйти на полную мощность, когда рядом работал гигантский антиграв «Неустрашимого», и не работал высоко над поверхностью, двигателю нужно было от чего-то отталкиваться. Мопеды просто падали вниз, а антигравы работали как стабилизаторы, не давая машинам кувыркаться в воздухе.
Когда мопед выскочил за обрез люка и начал стремительно терять высоту, Виктор успел подумать, что отказал двигатель, и сейчас… Нет, не отказал, падение начало постепенно замедляться. Мопед падал все медленнее и медленнее, потом начал планировать, покачиваясь на ветрах, и каждое движение летающей машины отзывалось в теле Виктора как прекрасная музыка. По телу пробежали мурашки, движения стали точнее, появилось чувство эйфории, радости, желания летать…
Виктор легко поддался этим чувствам, расслабился в их потоке, наблюдая, как все ярче и ярче разгорается на панели приборов огонек мощности двигателя.
Тонко пискнуло в наушниках, огонек пару раз вспыхнул и засиял ровным
