Взглянув в последний раз на удаляющегося Клевера, которого я отправил доложить обо всем генералу Воронину, я шагнул к Радару, и замер, глядя, как в метре передо мной вспарывает воздух полупрозрачная серая стена, постепенно сливающаяся с окружающей местностью.
Это было излучение Радара — увидев погоню, Адепт приказал закрыть Выжигатель за собой, и тем самым не позволил мне продолжить преследование. Теперь я видел лишь спину удаляющегося противника.
Адепт уходил. Бежал от меня, и шансов нагнать его, казалось, уже не было.
И в этот момент я заметил Монгола, идущего по ту сторону Радара, параллельно с Адептом. Видимо, сталкер успел пересечь Радар до того, как тот включился… Он пришел к сыну, но пока не замечал Хозяина Зоны. И пусть не замечает. Пусть не видит.
Я присел на одно колено, вскинул «АК-74», и через перекрестье прицела взглянул в сторону сталкера. Опустив автомат, еще раз все осмотрел. Я даже не знал, на руку ли мне играло появление Монгола, или наоборот портило все планы.
С одной стороны, я мог сейчас выстрелить в Адепта, но не понявший расклада Монгол вполне был способен шмальнуть в ответ — с него станется. Ну а если я смогу убедить его, что Роман Хусаинов больше не его сын, то Монгол сам убьет чудовище…
Ну да, убедить!
Серый ведь говорил, что я должен кого-то в чем-то убедить.
Уж не в этом ли?
Но времени на раздумья уже не оставалось. Я должен был стрелять, иначе Адепт скрылся бы из виду, и вместо того, чтобы воззвать к отцу Хозяина Зоны, я остановился на первом варианте решения проблемы.
Да, быть может, поступал глупо, но в тот момент я не видел иного пути развития событий…
Автомат в моих руках вновь оказался в боевом положении, и я нажал на курок. За холмом, в трехстах метрах от меня заплясали фонтанчики земли, обдавая каменным крошевом идущего в сторону Припяти человека. Адепт остановился, развернулся ко мне, ожидая очередного выстрела.
И я нажал на курок. Три пули ударили Хозяину Зоны в грудь, и Адепт рухнул на землю, конвульсивно дергаясь.
Я сместил ствол, готовясь закончить начатое, но в этот момент грянул выстрел.
Потом второй…
Я не сразу понял, что стреляли в меня, а когда осознал это, то уже лежал на земле, жадно хватая ртом холодный воздух.
Лежа в таком положении, я видел, как стрелявший в меня Монгол опустил пистолет, и бросился к сыну.
— Он зло! — Выкрикнул я что было сил. — Убей его!
— Он же мой сын. — Прошептал сталкер.
В один миг что-то треснуло, надорвалось в его душе. Готовый убить своего ребенка, теперь он стоял перед самым сложным выбором в жизни. Вся ярость и расчетливость, с которой он шел к цели ушли. Осталось лишь чувство неопределённости.
— Ты говорил, что твой сын умер, когда шагнул через Периметр. — Попытался я образумить Монгола.
— Я тоже умер. — Он мотнул головой в сторону станции. — Там. В том рейде. Ушел Азат Хусаинов, а вернулся чёртов сталкер!
Монгол вновь вскинул пистолет, направляя его на Адепта.
— Послушай меня, Монгол. — Я протянул к сталкеру окровавленную ладонь. — У меня было видение. Я видел, что будет, если ты его отпустишь. Весь мир станет одной большой Зоной. Ты должен его остановить. Пойми, это твой выбор…
— Мой. Я знаю, что никто этот выбор за меня не сделает, но Он — мой сын!..
— Он не твой сын! — Мой голос сорвался на визг. — Послушай меня, Монгол! Я говорил с призракам. Сама Зона говорила со мной через них. Я побывал на том свете и вернулся. Меня вернула Зона! Ты веришь Зоне.
— Верю. — Сталкер кивнул.
— Она сказала, что я должен остановить твоего сына, а иначе весь мир станет одной большой Зоной. Поверь мне. Это судьба. Мы с тобой должны были встретиться вот здесь, чтобы я убедил тебя сделать выбор. Это моя судьба — подтолкнуть тебя к правильному решению…
— А какое решение правильное? Мой сын ранен. Ему нужна помощь! Какое решение правильное? Я должен убить его? Но почему? По прихоти Зоны и свихнувшегося глупца, который хочет переложить ответственность на меня?
— Помнишь, ты дал мне часы с осколком? Ты переложил это бремя на меня, и не смей говорить об этом!
— А ты не смей говорить о судьбе! — Сталкер сидел на коленях перед раненым Адептом. — Я не стану слушать тебя!
— Нет, ты меня выслушаешь! Ты…
Я замолчал, глядя, как сталкер вновь вынимает из кобуры пистолет. А потом вновь прогремел выстрел, и я на несколько секунд провалился в темную бездну. Боль заглушила все, и я теперь видел перед собой все тот же тоннель, полный фигур.
— Мы ошиблись? — Стоящий ближе всех ко мне призрак глубоко вздохнул. — Скажи, Спам, разве мы в тебе ошиблись?
— Нет. — Я замотал головой, едва разжимая скованны болью челюсти. — Я смогу. Смогу его переубедить.
— Ну, так переубеди! — Призрак шагнул вперед, и в бликах далекого свечения я увидел его лицо — на меня смотрел Черный сталкер Шухов…
Видение длилось всего мгновение — короткий миг, за который эхо очередного выстрела успело взвиться к облакам.
— Монгол, одумайся! Весь человеческий род может погибнуть…
— Замолчи! — Сталкер стоял на коленях, держа в левой руке пистолет, а правой придерживая голову раненого сына. — И почему ты такой упрямый!? Чертов псих!
— Это правда! Все, что я говорю — правда. Пусть Зона меня сожрет, если я вру! Ты просто не хочешь признать очевидный факт — что твой сын во многом уже чудовище. Телом это твой сын, но в душе это Хозяин зоны. Не человек…
Монгол прижал холодный пистолет ко лбу, и глубоко вздохнул.
Он переводил взгляд с меня на Ромку, и обратно. Ему предстояло сделать выбор — самый мучительный и страшный выбор в жизни. Разум и сердце — все его естество отказывалось верить Спаму, но было еще что-то, что твердило, что сталкер не спятил, что он прав, и теперь лишь от него зависит судьба мира.
Монгол вновь глубоко вздохнул, поднес дуло пистолета к подбородку Ромки, и положил палец на курок.
Сердце бешено колотилось, пульсировала кровь, стуча по вискам.
Один миг.
Один выбор.
Просто нажать на курок.
А разве это правильно убить собственного ребенка?
Азат дважды щелкнул механизмом предохранителя, еще сильнее прижал пистолет к подбородку сына, зажмурился, готовясь к страшному финалу, но в этот момент Ромка пришел в себя.
Руки сына цепко обхватили пистолет, уводя дуло в мою сторону.
— Папа, это же я! Опомнись, отец…
Обезумивший Монгол лишь вскрикнул. Он только что чуть было не прикончил собственного сына по прихоти чокнутого сталкера.
— Отец, верь мне… — Голос раненого стал тише, так что я не мог его слышать.
