А то на сытый желудок тяжело будет.
Я не стал откладывать дело в долгий ящик, оделся, чтобы одежда не стесняла движений и чтоб не очень жарко было, и побежал.
Маршрут, который я себе наметил, был следующим: добежать по дороге до барьера, потом — вдоль барьера, пока снова не выйду на дорогу.
Таким образом я убью сразу двух зайцев — пробегусь перед завтраком, а заодно осмотрю периметр усадьбы, точнее, периметр защищённого барьером участка.
Поначалу бежать было легко. Но я быстро вспомнил о кроссовках. Даже самые дешёвые китайские были удобнее для бега, чем кожаные туфли, какие мне приходилось носить тут. Да и отводящее влагу, дышащее термобельё невозможно было сравнить с шёлковой рубахой и суконным кафтаном.
Однако, яйца мешают только плохому танцору.
Поэтому я продолжал бежать. Единственное, немного снизил скорость, когда сошёл с дороги и побежал по луговине. В конце концов, там могут быть невидимые в траве ямы или кочки.
Но я старался держать темп.
Постепенно я убегал всё дальше и дальше от дороги.
Через какое-то время меня догнал и перегнал Умка. А за ним и Шилань.
Эти два монстра носились с такой скоростью, что позавидовать можно.
Отбежав немного, они развернулись и понеслись в обратную сторону, чуть не сбив меня с ног.
Создавалось ощущение, что они соревнуются, кто проскочит ближе ко мне…
Я улыбался в душе их молодости и продолжал потихоньку бежать, пока внезапно не наткнулся на хорошо протоптанную тропинку. Она пересекала барьер, и одним концом уходила в лес, а вот другим…
А это мы сейчас выясним!
— Умка! Шилань! — крикнул я демонических волков.
Оба моментально оказались около меня, преданно заглядывая в глаза и ловя каждое моё слово.
— Пойдёмте-ка прогуляемся вот тут, посмотрим, кто натоптал эту дорожку?
Тропинка была натоптана явно человеком или людьми. В том смысле, что это была не звериная тропа. И это вызывало у меня ещё больше настороженности.
Пока я шёл по тропинке, то перебирал всех домашних: Кузьма? Егор Казимирович? Матрёна? Прасковья? Мо Сянь? Кто из них?
У меня получалось, что никто.
Мысль о том, что это кто-то из погибших во время налёта чёрного колдуна, я отсёк сразу — тропинка не выглядела заброшенной.
Понятно, что за неделю она не могла зарасти, но по тропинке ходили недавно. И пока я был дома, я не чувствовал, чтобы кто-то преодолевал барьер. Значит, ходили пока меня не было дома. Если пока я был на заводе, то исключались Мо Сянь и Егор Каземирович. Если вчера, когда был в деревне, то исключался Мо Сянь.
Прасковья всё время на кухне, ей некогда. Матрёна трусиха. А тут тропинка вела в лес. Кузьма? Он в принципе мог, но он постоянно делом занят и постоянно на виду. Вряд ли это он.
Неужели в усадьбе есть ещё кто-то про кого я не знаю?
Тропинка вела не напрямую к усадьбе. Сначала она шла к саду, потом огибала его и вливалась в одну из садовых дорожек.
Причём вливалась так, что, если бы я не знал, куда смотреть, я бы и не заметил.
Вот так вот. Тайные тропы, и все концы ведут в сад.
По садовой дорожке я вышел к конюшне, где хлопотал Кузьма — готовил карету. Видимо, Егор Казимирович вчера распорядился, сказал, что поедем на завод.
Я подошёл неспешно, словно бы прогуливаясь. Хотя для прогулки я был одет слишком легко. Я ведь одевался для пробежки. И пока шёл по тропинке, успел остыть и сейчас подмерзал. И тем не менее, я подошёл к Кузьме.
— Доброе утро, Кузьма, — поздоровался я с конюхом.
— Доброе утро, Владимир Дмитриевич, — поднявшись, поклонился он.
— Чем занимаешься? — спросил я, хотя и сам прекрасно видел чем — смазывает колёса.
— Да вот Егор Казимирович сказал подготовить карету, — ответил Кузьма очевидное.
Нужно было как-то вывести Кузьму на разговор про тропинку, но я не знал, как это сделать. Поэтому стоял и задумчиво рассматривал ведро с чёрной смолянистой жидкостью с сине-зелёным отливом. Она имела специфический запах, напоминающий запах горелой берёсты. Именно этой жидкостью Кузьма и смазывал ступицы колеса, когда я подошёл.
Не дождавшись от меня вопросов, Кузьма спросил сам:
— Что вы хотели, барин?
Я оглянулся на играющих в стороне Умку и Шилань, и ответил:
— Да вот, гуляю…
— Это хорошо, — произнёс Кузьма и с тоской посмотрел на карету.
Под заднюю ось был подставлен пенёк, в результате колёса свободно вращались.
У Кузьмы в руках была палка с намотанной на конце тряпкой. Перед тем, как я подошёл к нему, он обмакивал тряпку в ведёрко, подносил к ступице и вращал колесо.
Теперь же стоял, а густая жидкость с тряпки тянулась обратно в ведро.
— И как? — спросил я и кивнул на жидкость.
— Хороший дёготь, — пожал плечами Кузьма. — Хорошо держит.
— Да, — согласился я и спросил: — Хватает дёгтя-то?
— А чего не хватать? Хватает! — ответил Кузьма.
— Чем планируешь потом заняться? — спросил я.
— Да вот, подготовлю карету, потом у скотины приберу, а потом схожу петли проверю. Ну а потом продолжу с сеном разбираться — порченное тем волколаком, которого вы убили, ещё не всё убрал.
— Понятно, — кивнул я. — А что за петли?
— Так на зайца. Прасковья попросила зайчатины к обеду добыть, вот я вчера петли и поставил.
Я оживился, как та гончая, которая взяла след.
— И где ты ставишь петли? — спросил я.
— Да вот тут в саду, где молодые яблоньки. Два дела делаю — и мясо Прасковье добываю и сад защищаю. А то зайцы стригут яблоньки, особенно молодые. А если не зайцы, так мыши кору обгрызают!
Кузьму понесло. Он жаловался, сколько ему сил приходится прикладывать, чтобы избавиться от мышей и зайцев, пакостящих в саду.
— Может, с вашими демоническими волками лучше будет. Зайцев разгонят. А вот с мышами будет сложнее — вряд ли демонические волки защитят сад от мышей, слишком уж те мелкие для волков.
— Однако, волки мышкуют, — ответил я, понимая, что Кузьма скорее всего к тропинке отношения не имеет.
Можно было, конечно, напрямую спросить, но я решил пока не делать этого. Вдруг спугну предателя, и он затаится?
Нет! Его нужно вычислить и вывести на чистую воду так, чтобы
