уяснили суть. Теперь я буду бить в полную силу.
Мо Сянь, сука, не соврал! Он добросовестно колотил меня. Единственное, все его удары были прямые и открытые. То есть, он не маскировал их, не применял приёмов. Да ему это и не нужно было, он и так избивал меня, как младенца.
Пока я не разозлился и не бросился на него с голыми руками.
— Ярость ослепляет нас, даже когда мы и так ничего не видим, — невозмутимо сказал этот долбанный китаец совсем в другой стороне.
И тут я услышал быстрые шаги — кто-то бежал в нашу сторону. А потом раздался душераздирающий крик Матрёны:
— Ты что это, изверг такой, делаешь? Жить надоело?!
Крик Матрёны испугал меня. В том смысле, что воображение тут же нарисовало тысячу врагов, которые натоптали ту самую тропинку и теперь исподтишка напали на мой дом.
Я моментально сорвал с глаз чёрную повязку и охренел от увиденного.
Матрёна как фурия кидалась на Мо Сяня и избивала его голыми руками. Китаец только и мог, что отступать и закрываться от неё мечом, не доставая его из ножен. А Матрёна молотила кулачками куда попало и орала во всю ивановскую:
— Мо Сянь, подлец, ты зачем барина бьёшь?!
Прошло несколько мгновений, пока я пришёл в себя и строго окрикнул разъярённую девку:
— Матрёна! Остановись немедленно!
Скорости, с которой Матрёна перешла из режима берсерка в режим скромной стыдливой девушки, мог бы позавидовать любой.
— Ты чего тут устроила? — спросил я, радуясь, однако, передышке. Потому как Мо Сянь меня действительно не жалел.
И тем не менее, я был чертовски зол! Как она посмела прервать мою тренировку?!
— Владимир Дмитриевич, — произнесла она ангельским голоском. — Прасковья спрашивает, когда подавать второй завтрак? Просто времени уже скоро обед.
— Правда, что ли? — удивился я.
— Да, — краснея ответила Матрёна.
Я подавил желание глянуть на наручные часы, в последний момент вспомнив, что в этом мире у меня их нет.
Потом глянул на Мо Сяня. Он стоял в стороне, куда его прогнала Матрёна, с настолько невозмутимым лицом, что сразу стало понятно: в душе его клокочут эмоции. И то, что он не прибил Матрёну на месте, говорит о его прекрасном самообладании.
Чуть в стороне лежали Умка и Шилань. Они сложили свои огромные головы на передние лапы и наблюдали за происходящим. И то, что не вмешались ни в тренировку, ни в атаку разъярённой фурии, говорило о том, что опасности ни для Мо Сяня, ни для меня они не видели.
Я оглянулся, и увидел увлечённо склонившихся к карете Кузьму и Егора Казимировича. Они всем своим видом показывали, что смазывать колёса дёгтем — это необычайно ответственное дело.
Чуть в стороне я увидел лежащий на земле свой меч. Он был в ножнах.
Чёрт! Когда Мо Сянь вложил мне в руки рукоятку меча, мне даже в голову не пришло проверить, сняты ли ножны. Вояка, твою мать!
Я вздохнул и, подняв меч, сказал Мо Сяню:
— Я собираюсь сейчас перекусить, а потом поехать на завод, нужно провести ревизию оборудования и составить план ремонта и замены станков. Ты поедешь со мной? Заодно проведаем третьего волчонка.
По лицу Мо Сяня проскользнула тень.
Он соединил ладони, выставил руки перед собой и поклонился.
— Мо Сянь поедет, — серьёзно произнёс он.
Я понимал, как ему тяжело. Но не мог не предложить.
— Хорошо, — сказал я. — Тогда пойдём поедим. Егор Казимирович! — окликнул я приказчика. — Вы с нами?
Егор Казимирович тут же поднялся, как будто до этого и не демонстрировал столь сильной увлечённости.
На этот раз я себя в еде не ограничивал. Больших физических нагрузок не будет, медитировать тоже не будем. А насчёт обеда — кто его знает, удастся ли пообедать. Так что второй завтрак у нас получился очень даже сытным.
Пока мы ели, Кузьма подал карету. Ту же, с открытым верхом — кабриолет.
И снова на козлы сел Егор Казимирович, а Кузьма остался дома.
Это напомнило мне про того монстра, который живёт в руднике, днём спит и просыпается по ночам, и я решил расспросить про него, пока мы будем ехать.
Поэтому, как только мы сели в карету и отъехали от дома, я спросил у Мо Сяня:
— Расскажи мне, пожалуйста, что это за тварь, которая живёт в руднике? Та самая, которая проклятие рудника.
— Это не проклятие, — сказал Мо Сянь. — Это и есть источник магических кристаллов.
— Ерунду ты говоришь! — прервал его Егор Каземирович. — Все знают, что это проклятие! Сколько людей погибло от этого монстра! Сколько раз пытались его убить, но ни разу не получилось!
— Как только получится, — усмехнулся Мо Сянь. — Магические кристаллы сразу же иссякнут.
— Откуда такие сведения? — засмеялся Егор Каземирович. — Ты специалист в монстрах что ли?
Мо Сянь не стал спорить с Егором Каземировичем, но начал негромко рассказывать мне:
— У животных так же, как и у людей — есть те, кто обладает силой, и те, кто не обладает. То есть, существуют обычные животные и демонические. Демонические имеют уровни силы. Наши демонические волки — Умка и Шилань — сейчас звери первого уровня. Зверь, который живёт в руднике — это редкий демонический зверь девятого уровня. Он носит звание князя демонических зверей. Его ядро очень ценное! Но гораздо ценнее магические кристаллы, которые он производит.
— И как он их производит? — съехидничал Егор Казимирович. — Выплёвывает или выкакивает.
— Это закристаллизовавшаяся кровь князя демонических зверей, — спокойно ответил Мо Сянь. Каждую ночь он пытается сбежать, но его ранят и загоняют обратно в пещеру. Днём он залечивает раны и ночью снова пытается вылезть. Капли крови быстро каменеют. А так как у зверя высокий уровень силы, то окаменевшая кровь сохраняет частичку силы зверя.
— Чушь! — воскликнул Егор Каземирович. — Ты сам-то видел этого истекающего кровью монстра?
— Видел, — спокойно ответил Мо Сянь. — Когда я только приехал сюда, Дмитрий Петрович попросил меня помочь ему справиться с монстром. Я тогда сильно ранил его и прошёл глубоко в пещеру, чтобы добить и забрать ядро. Тогда-то я и увидел всё своими глазами. И сказал вашему батюшке, молодой господин, что монстр должен жить, только тогда на руднике будут
