бывают.
— В детстве? — переспросил я.
— Да, — кивнула Анна. — Когда мы с Настей были маленькими, нас атаковали такие же тени. Мы с Настей перестали спать ночами, боялись заходить в детскую комнату. Начали чахнуть. Хорошо ещё в комнате висели обычные артефакты для детей, они хоть немного сдерживали теней. Без них те быстро выпили бы наши души.
Анна рассказывала несколько отстранённо, в её голосе слышались грусть и теплота.
Я слушал, и Анна открывалась для меня с новой стороны — как хрупкая девушка, которой нужна защита.
— Все думали, что это обычные детские страхи, — продолжала Анна. — И как-то раз бабушка предложила нам с Настей поучиться делать обереги… В первую очередь для того, чтобы мы отвлеклись. Ну и чтобы научились защищаться, конечно. Так мы и спаслись. — Анна улыбнулась мне и добавила: — Просто поверь мне и отвернись от них.
Мне было сложно отказаться от контроля над ситуацией. Казалось, как только я отвернусь, тени нападут на нас со спины, и мы непременно погибнем, потому что не сможем отразить их атаку.
— Доверяй оберегу, — тепло улыбнулась Анна.
Доверять… Это было сложно.
После того, как меня комиссовали, психологи пытались вернуть мне нормальное мировосприятие, заставили принять участие в групповой терапии. И там было упражнение на доверие. Нужно было с двухметровой высоты упасть спиной на руки товарищей. Тогда я этого сделать не смог.
Сейчас Анна, по сути, предлагала мне сделать то же самое — довериться. Повернуться спиной к опасности и довериться самой Анне и сделанному ей артефакту. По сути, довериться словам хрупкой женщины.
С другой стороны, если две девчонки справились с тенями, то неужели я, взрослый мужик, пусть и в теле пацана, не справлюсь?
Мне тяжело было принять это решение. Но всё же я закрыл глаза и сосредоточился на культивации. Сначала чёрной ци, потом красной из магических кристаллов, потом золотой из ключа в ладони.
Поначалу было трудно и приходилось прилагать неимоверные усилия, отчего движения ци практически не было — зажатая моими усилиями ци не хотела течь свободно.
Но постепенно сказалась привычка, и напряжение потихоньку начало отпускать.
А потом и вовсе я, увлечённый движением своей ци, погрузился в медитацию.
Разогнав чёрную ци, я подтянул красную, потом золотую.
Когда медведь помогал мне с культивацией, красная ци вытянула чёрное основание. Оно выправилось вслед за красным.
Точно так же сейчас чёрная ци поднимала в уровне красную и золотую.
Понятно, что красной и золотой ци у меня было мало — не в пример меньше, чем чёрной ци. Но, как ни странно, медитация помогала поднять все три уровня. Поднять и выровнять.
Чем дольше длилась медитация, тем глубже я в неё погружался и тем больше становилось красной и золотой ци.
Наконец, все три ци выровнялись. И как только это произошло, случился резонанс — мощь ци резко возросла и выплеснулась в окружающее пространство.
Поток был настолько сильным, что моё тело начало разрывать, и мне пришлось отбросить вообще всё и сконцентрироваться только на медитации, чтобы удержать контроль.
На меридианах появились трещинки, и в них вспыхнуло пламя. Но не обжигающее, а успокаивающее, дарящее надежду — пламя доверия.
Я не сразу понял, что это пламя истинного доверия. Но как только я это осознал, то аккуратно собрал его и поместил в печь дан — теперь у меня было шесть видов истинного пламени.
Как только истинное пламя доверия оказалось в печи дан, поток ци, проходящий через печь, начал успокаиваться. И я смог лучше контролировать его. А потому направил каждый вид ци в свои меридианы, чтобы ци залечила трещинки и разрывы, образовавшиеся во время прорыва.
В том, что я совершил прорыв на новую ступень, я не сомневался. Теперь я был на восьмой ступени культивации — Бессмертный Дух.
Прогнав ци через все меридианы, резервуары, ядра и духовные кольца, я открыл глаза.
И сразу же встретился взглядом с Анной. Она по-прежнему сидела напротив меня и что-то мастерила.
Я огляделся — никаких теней! Наоборот, безопасная зона значительно расширилась, да и за её границей стало светлее. Видимо, это из-за того, что я перешёл на новую ступень культивации.
— Привет! — сказала Анна.
— Привет! — ответил я.
— Поздравляю! — сказала Анна.
— Спасибо, — ответил я и перевёл взгляд на полотно. Где уже лежали два набора серёжек, несколько заколок в волосы и несколько подвесок — всё было аккуратно разложено. И если бы я не видел раньше кости, скорлупу, веточки и остальные материалы, то ни за что не догадался бы, из какого материала изготовлены украшения.
— Это ты всё сделала, пока я медитировал? — удивился я.
— Ага, — просто ответила Анна.
— Так сколько же я был в медитации? — удивился я.
Анна пожала плечами и улыбнулась.
— Главное, что тебе всё удалось! — сказала она.
— Даже не думал, что прорвусь, — ответил я.
— Ну это же запечатанный мир, тут все возможности для возвышения, — заметила Анна.
— Ну, если учесть, сколько я в этом мире уже успел посражаться, — в тон ей ответил я. — Причём не на жизнь, а на смерть.
— Лучшего для понимания дао бойца сложно придумать, — улыбнулась Анна.
Я смотрел на Анну, и понимал, что вот такая жена была бы идеальной — мудрая, понимающая, поддерживающая, любящая и не требующая от меня чего-то невозможного. А главное, готовая делить меня с другими женщинами.
Вот только другие женщины готовы ли делить меня с ней? Как-то Полина воспримет Анну в таком качестве? Да и мнение Ян Лин тоже нужно учитывать. Хоть у нас брак и не настоящий, всё равно она теперь считается моей женой, а значит, я не могу игнорировать её.
Чтобы отвлечься от этих мыслей, я показал на украшения и спросил:
— Это обереги?
— Да, — ответила Анна. — Я сделала обереги для всех наших ребят. Эти серьги твоей невесте Полине. Эти — твоей жене… Лин-эр. Заколки в волосы — Марте, Анастасии и Яньлинь. А эта заколка для королевы слизней, которую ты разыскиваешь. А подвески — парням. Себе я сделала брошь.
— Очень красиво, — похвалил я Анну, восхищаясь тем, что она подумала обо всех. Причём, подарки Полине и Ян Лин явно выделялись, их вполне можно было рассматривать, как подношения старшим жёнам…
— Спасибо! — смутилась Анна.
— Нет, реально красиво! Если бы я не знал из чего они сделаны, решил бы, что из драгоценных камней или чего-то редкого.
Анна улыбнулась. Просто и без всякого высокомерия или снобизма.
Возможно, это и помогло мне решиться.
— Анна, — обратился я к девушке. — Ты можешь сделать ещё два оберега.
— Могу, — ответила Анна и замолчала, ожидая от меня большей информации.
— Понимаешь, у меня скоро родится сын. От моей горничной. Дома, в поместье… Ты можешь сделать оберег для мальчика и для его мамы?
Анна внимательно посмотрела на меня и спросила:
— Я так понимаю, Полина о ребёнке не
