class="p">Глава 10
Утром в подвал к Антону зашла сильно расстроенная Рада. Она молча помогла Антону умыться и, ни слова не говоря, ушла. Но ее бледный вид с опухшими от слез глазами говорил больше любых слов. Всем своим видом она показывала обиду и молчаливый укор.
Антон понимал ее состояние, но помогать ей справиться с проблемой ревности не горел желанием. Лучше всего, подумал он, отправить ее на кухню. Пусть там работает. А ему хватит Арзумы. Рада и Рыжая стали считать его чуть ли не своей собственностью. За него они ссорились, непрестанно ругались, и дело доходило даже до драки. Своим «убитым», подавленным видом, как молчаливым укором, старались вызвать у него чувство вины.
«Ага, – сказал сам себе Антон, – обойдетесь. Я никого из вас к себе в постель силой не тащил».
В подвале уже не было Арзумы и ее дочери. Женщины покинули его постель еще до рассвета.
Антон оделся и вышел из подвала. Он сразу понял, что оделся слишком легко. Тонкая рубашка и жилетка не защищали тело от сырости и холода. Дул пронизывающий ветер. Небо затянуло пеленой серых неприветливых туч. По двору расползлась истоптанная ногами слуг слякоть от ночного дождя. В замке уже протапливали печи.
Антон, обходя лужи, прошел до входа в донжон и поднялся в столовую. Там его уже ждали хмурые и неприветливые Торвал и Флапий. Лоб старика Флапия был перевязан белыми полосками тряпок, под глазами расплылась синева, местами имеющая баклажановый оттенок.
– Доброе утро, господа нелегальные самогонщики, – поздоровался Антон и сел за стол. С невинным видом спросил: – Ну, кто из вас двоих мне расскажет, что вы еще делаете втайне от меня? И кто вас подбил гнать самогонку?
Торвал сел на свое место и молча отвернулся. Флапий потрогал лоб и сдал всех.
– Это, милорд, все аптекарь, чтоб ему пусто было. Говорит, нужен ему крепкий самогон для настоев и вытяжек. А Франси, – старик мстительно посмотрел в сторону кухни, – сказала, что лишнего самогона нет. Вот он и попросил сделать самогонный аппарат. А Торвал по доброте душевной и сделал. Мы не знали, что это запрещено, – старик отвел глаза.
– Ну, позволь, Флапий, тебе не поверить, – осуждающе покачал головой Антон. – Для производства самогона, для вытяжек не нужен такой огромный аппарат. Ты, верно, решил совершить диверсию и споить обитателей моего замка. Подорвать его обороноспособность. Сознавайся.
– Да что я? – воскликнул испуганный выдвинутым обвинением Флапий. – Это Торвал говорит: «Чего мелочиться? Я сделаю большой аппарат, и всем хватит – и аптекарю, и нам…»
Торвал бросил косой недобрый взгляд на старика, но тот и глазом не повел.
– Все это непотребство устроил он, шер. – Старик ткнул в шера пальцем. – Он колдун. Истинное слово, милорд. Наколдовал и заставил нас его слушаться. Обманул, значит, нас с Аристофаном. Говорит, милорд ничего не узнает. Он, наверное, в сговоре с аптекарем. А того хотели сжечь за темное колдовство…
Старик бы и дальше развивал тему колдовства, но Антон его перебил.
– Я пока не вижу нашего аптекаря, – произнес Антон. – Живет у меня, но чем занимается, я не знаю. Тут проблемы из-за него нарисовались… Может, выгнать его? Что скажешь, Франси? – спросил он женщину, вошедшую со сковородой в руках, на которой скворчала пожаренная на сале яичница.
– Скажу, что он человек полезный, милорд, – тут же отозвалась Франси. – Не то что этот непутевый грек. Тот вообще ничего не делает, только умы вилланов смущает. Дайте ему деток на обучение. Неграмотность, говорит, это тьма, – передразнила она Аристофана. – А то я тьму не видела. Там сплошь ученые…
– Ну, если полезный, то пусть живет. Только ты, Франси, за него отвечаешь. Дай ему самогона на аптекарские нужды.
– А я давала. Только у него Торвал все забрал. Он пришел ко мне еще просить, а я ему говорю, кому отдал – у того и забирай.
Антон посмотрел на шера.
Тот сидел, пригнувшись, еле видимый из-за стола, и старался не шевелиться.
– Торвал, – обратился к шеру Антон. – Вот не думал, что за самогон ты будешь разбойничать. Тебе что, мало наливают за столом?
– А нам без вас, сэр Антей, не наливают, – поднял голову Торвал.
– Как не наливают? – удивился Антон. – Почему?.. Франси, ты что, не давала выпить мужчинам?
– А что зря продукт переводить, – взорвалась негодованием Франси. – Были бы мужики как мужики, а то спят и пьют. Лучше настойку продать и деньги заработать…
– Франси, – перебил ее Антон. – Мы уже не бедные. И можем не торговать твоей настойкой. И что я теперь вижу? Что причина подпольного самогоноварения – твоя жадность. Нехорошо. Видишь, до чего она доводит?
– Ни до чего она не доводит, – буркнула Франси и скрылась на кухне.
– Ах вот кто виноват! – громко ей в спину произнес Флапий. – Мы, значит, с Торвалом и ни при чем… – Но увидев взгляд Антона, тут же захлопнул рот.
– Торвал, я слышал, как девочка ругала тебя за пьянки, – обратился к шеру Антон. – Почему стал пить? Тебе плохо живется у меня?
– Нет, не плохо, милорд, – заморгал глазами шер. – Скучно. Настоящего дела нет.
– А какое тебе нужно настоящее дело, Торвал?
– Хочу пройтись по горам. Я рудознатец…
– И что ты хочешь найти в горах? – спросил Антон.
– Золото и драгоценные камни.
– Да? Как интересно. Ты думаешь, тут есть такие минералы?
– Есть. Искать надо. Раз есть медь, олово и свинец, то тут должно быть золото. Оно есть у горцев. Значит, должно быть и здесь, – шер замолчал и насупился.
– Я не против, ищи, – согласился Антон. – Когда отправляешься?
– Завтра утром. Возьму мальцов и втроем тронемся…
В столовую зашел Сильтак, и шер замолчал. Следом зашла в столовую Ксила. Тихо села и улыбнулась Антону бледными губами.
– Привет, Ксила, – поздоровался Антон. – Как настроение?
– Нормально, милорд.
– Я раньше не спрашивал, но как получилось, что ты попалась в руки рассветным?
– С отрядом рыцарей ехали два огнеборца. Они обнаружили кресты, ваша милость. Кресты их опалили, и за мной началась погоня. Я сбросила повозку с моста… Но меня выловили… – Женщина низко опустила голову и заплакала. – Теперь рассветные знают про осененные кресты, ваша милость, и про вас. Я не выдержала пыток…
– Не знают, Ксила. Мы всех рассветных их этого отряда убили. Но сейчас понимаю, что зря. Надо бы поговорить с этими огнеборцами. Как они чувствуют наши кресты?
– Они начинают гореть от закатной магии, сэр Антей, и идут на его жар.
– Поня-ятно, – задумчиво протянул Антон. – А где расположен этот орден огнеборцев?
– В лесу, там же, где орден рыцарей Рассвета. Туда
