что Борю на наш флешмоб не возьмём. Но потом поостыл немного и понял, что придётся. Без него мы не сможем подготовиться. Да и там, в торговом центре, кто руководить будет? Капитан Ерохин, что ли?
Короче, я зашёл в учебную комнату. С кадетами там стало намного теснее, но стульев хватило всем. В этот раз нам снова предстояло плести лапти, но теперь меня это уже не шокировало. Лапти так лапти. Тем более что я уже успел ощутить, как умение заплетать цины может быть полезно, например, в плетении энергетического кокона.
У Ильи плохо слушались пальцы. Хоть Агафья Ефимовна и втёрла ему в плечи мазь, всё же руки не работали и сильно болели. Ему было трудно переплетать цины. Естественно, лапоть у него не выходил.
Игорь Петрович ничего не сказал Илье. Он только похлопал по плечу, мол, всё хорошо, продолжай потихоньку, и пошёл дальше смотреть, у кого как получается.
К Арику он тоже отнёсся очень по-доброму. Терпеливо показал ему, как нужно заплетать пятку и как надставлять цину.
На мою работу только глянул и пошёл дальше. Мне даже завидно немного стало – парням-то помогал. С другой стороны, раз замечаний нет, значит, у меня всё получилось.
Собственно, я и так видел, что получается. Этот лапоть выходил намного ровнее и плотнее, чем карета для Сонькиных кукол. Хотя тоже не без косяков. То не затянул как надо, то ошибся с подсчётом рядов. Но я уже знал, что делать – распускал ряд-другой и плёл заново.
Первым опять закончил Николай. Он подошёл к Илье и предложил ему помощь, но Игорь Петрович сказал, что тут главное не то, чтобы лапоть был сплетён, а чтобы Илья руками работал. Это для восстановления нужно, чтобы кровообращение восстановить.
Следующим принёс готовый лапоть Воронко. Я даже удивился, что у кадета так быстро получилось. И в общем-то неплохо.
Игорь Петрович принял работу и отправил Николая и Воронко на улицу. Оказалось, что Воронко зовут Глеб.
Потом с готовыми работами потянулись и другие парни.
Я торопился закончить свой лапоть. Нужно было всё-таки позвонить Сан Санычу. Но как только я начинал спешить, так сразу же цины расползались, под руку попадала не та. Я сбивался, запоминая ряды, где начинать плести носок, а потом и вовсе – начал плести головашку, а оказалось, что ошибся с размером и лапоть получился не по размеру, мал для ноги. Вся работа насмарку, надо переделывать.
Сдал я готовый лапоть не в первой десятке и не во второй. Хотя и не самым последним. Но я сделал его без всяких подсказок, и он получился! У Арика с помощью Игоря Петровича тоже вышло что-то похожее… на мою карету. Жаль у него нет сестры, подарить некому.
Мы с Ариком не ушли, остались около Ильи. Он встал последним. Он так и не доделал лапоть, но Игорь Петрович отпустил его, сказал, чтобы мы шли в столовую. А лапоть… как руки восстановятся, так Илья сплетёт.
Звонок Сан Санычу я, естественно, отложил. Потому что по опыту уже знал, что может внезапно случиться какая-нибудь фигня, и обед улетит, махнув на прощанье аппетитными ароматами.
Марины и Ритки на кухне снова видно не было. И Агафья Ефимовна была какая-то напряжённая. И капитан Ерохин слишком возбуждён… Игорь Петрович глянул на Борю вопросительно, и тот что-то тихо сказал ему на ухо. На лице Игоря Петровича промелькнули сначала удивление, а потом он нахмурился, и его лицо стало суровым.
Моё сердце тревожно заныло. Я спросил у Агафьи Ефимовны про её брата. По тому, как она отмахнулась от меня, понял, что с Григорием Ефимовичем всё в порядке. Тогда что вызвало беспокойство у преподавателей? Может, они узнали про задание, которое дал мне Сан Саныч?
Я пожалел, что не позвонил до сих пор Сан Санычу и не сказал про флешмоб, и теперь они все думают про то, что я должен совершить теракт…
Но ни Боря, ни даже капитан Ерохин не обращали на меня внимания. Похоже было, что их тревожит что-то совсем другое.
Я начал оглядываться, искать причину их тревоги, и тут Арик ткнул меня в бок.
– Ешь! Останешься голодным.
И он был прав. Я взялся за ложку. Мысленно угостив Чёрного, начал есть, но внимание моё было сосредоточено не на еде. Я ловил тревогу преподавателей и пытался понять, что происходит. И хотя они взяли свои порции, сели каждый во главе одного из столов и начали есть, демонстрируя, что всё под контролем, я чувствовал, что ни фига не под контролем. Более того, судя по тому, как некоторые парни оглядывались, чувствовал это не только я.
Я уже хотел поделиться своими наблюдениями с Ариком и Ильёй, как Чёрный показал мне картинку, от которой пазл моментально сложился, и мне поплохело. Он показал, как Ритка что-то берёт из тумбочки, когда я поправляю одеяло Григорию Ефимовичу. Я же видел это ещё тогда, но не обратил внимания – не до того было. Интересно, что она взяла?
Чёрный показал мне картинку снова – медленнее и крупнее. И я понял: это был телефон.
Сразу же вспомнилось, что Марина говорила про «Лучезарную дельту», и я понял: девчонки позвонили своим друзьям!
С одной стороны, я был горд, что догадался, а с другой – что теперь с девчонками будет? Подвал им уже не страшен – Чёрного там больше нет. Но есть Сан Саныч и его комната для допросов с цепочкой автоматной очереди на стене, и это будет пострашнее мифических существ. Там опасность реальная.
Чёрный тут же возмутился. Он колыхнулся так, что в глазах у меня потемнело, и я чуть не грохнулся со стула Он, Чёрный, не мифическое существо, он бог! «А Сан Саныч – букашка», – презрительно заявил мне Чёрный.
«Букашка так букашка, – не стал я спорить, – но власти у него сейчас реально побольше, чем у тебя», – сказал мысленно я и вдруг понял, почему Чёрный хотел переселиться в Сан Саныча. Ему нужна власть!
И тут же я почувствовал себя ничтожеством, мальчишкой, который ничего не решает и ничего не может. Так – прыщ на ровном месте.
«Может, я и прыщ, – заявил я Чёрному. – Но я прыщ, который тебя кормит!»
И Чёрный сник. А ко мне вернулось моё обычное самочувствие. Вот только как же Марина?..
Больше вкуса еды я не чувствовал. Проглотил, не жуя, и поспешил на улицу. Нужно было что-то делать, как-то вытаскивать девчонок. Но я даже не знал, где они. Ещё в школе или уже за пределами?
Оббежав вокруг
