Мне это напомнило спортсменов по прыжкам в воду с высоты, в тот момент, когда они летят вниз ногами.
Такой способ существенно увеличивает скорость тела, поскольку площадь соприкосновения тела с воздухом, а следовательно, и трение, значительно меньше. При желании теперь я легко мог бы обогнать и Страйка, но зачем? Для того, что бы умереть первым?
Это мысль заставила меня начать искать способы уменьшение скорости полета.
Через несколько секунд мне это удалось.
Широко расставив ноги и руки, я летел вниз расположив свое тело горизонтально, тем самым создав максимальную площадь из своего тела, которая сталкивается с воздушной массой.
И когда я освоил эти нехитрые способы перемещения меня ждало небольшое открытие — кое-кто из нашей шестерки уже успешно делал то же самое.
Так пролетело ещё несколько минут полета, а затем я увидел то, что заставило меня вздрогнуть — впереди нас ожидало дно этого бесконечного колодца.
* * *
Ещё пара секунд нашего долгого полета подходящего к своему логическому завершению убедили меня в том, что моя первоначальная догадка о том, что впереди нас ожидает дно, оказалась немного неверной — вместо дна было соединение нашей шахты с ещё одним коридором.
Конечно, особой роли в том, что мы все равно погибнем, размазавшись о стену коридора это не играло, но, по крайней мере, я просто исправил эту небольшую неточность на пороге своей очередной, и вполне возможно, финальной гибели.
Первым, как и все время до этого, летел тяжеленный американец — именно он должен был открыть смертельный счет.
Я заворожено следил за падением, хотя прекрасно знал, что ничем хорошим он для него, да и для меня тоже, не закончится.
Как оказалось, я был не прав — Хозяева Зоны в очередной раз преподнесли сюрприз.
Осознавая свою скорую печальную участь, Страйк начал материться с утроенной силой.
Я ждал что его тело на огромной скорости вот-вот встретится со стеной коридора, окрасив ее веером красных брызг и оборвав, наконец то, его противный вопль, но этого не произошло.
Вместо феерического столкновения тело американца резко ушло в сторону и продолжило свой полет по одному из рукавов коридора. Самого полета я не видел, однако матершина американца более чем ярко свидетельствовала о том, что тот жив и здоров.
Следующим в коридор влетел Ярош.
И вот тут меня ждал очередной сюрприз — хохол полетел вовсе не в тот же рукав, что и американец, а в противоположный.
Подоспевший к развилке монгол Батар последовал не за Ярошем, а за американцем.
Намечалась некая систематика — каждое следующее тело летело в противоположную, от предыдущего, сторону.
Естественно, что пока это была лишь догадка, которую мне предстояло проверить на собственной шкуре, причем именно сейчас.
Я не смог сдержать вопля при виде приближающейся стены. Сердце моё сбилось с ритма, а затем и вовсе замерло.
Вот она, смертельная преграда всего в паре метров от меня.
А затем был чудовищный рывок, закрутивший меня в воздухе словно юлу.
Я, как мог, погасил вращение своего собственного тела, тем самым прекратив бешенное мельтешение стен перед глазами и наконец смог оглядеться, оценить обстановку.
Впереди маячил Ярош, который, похоже, потерял от переизбытка чувств сознание, позади кувыркались Страйк и Батар, стремительно превращающиеся в точки.
По проверенной мною лично схеме, следующий кто появится в этом тоннеле, должен будет последовать за Страйком и Батаром. Последний же «ключ» полетит за нами.
Похоже, что какая-то неизвестная сила намеренно разделяла наш небольшой отряд.
Для чего?
Боюсь, что ответ на этот вопрос не несет в себе ничего хорошего.
Я ждал следующего члена отряда, который примкнет либо к одной либо у другой группе.
Естественно, что предпочтение я бы отдавал «египтологу», ибо, как показали недавние события, толку от него было гораздо больше, чем от Маруськи. Но законы физики неумолимы и вероятнее всего в коридор сейчас влетит именно Хонсу, потому что он, хоть и сухощавый, но всё равно, наверняка, тяжелее мексиканки.
Так я думал. Но, тем не менее, оказался неправ.
Уж не знаю как они умудрились это сделать, но в этот коридор влетело сразу два тела, закрутившиеся бешенными волчками, тем самым не давая никакой возможности опознать сталкеров и направление их полета.
Маруська!?
Да, похоже она.
Вот только… Она не приближается, а удаляется.
Постойте-ка, да она, похоже, летит вслед за американцем и монголом.
Значит, нам должен достаться египтянин.
Или…
Или нам вообще никто не достался, и Хонсу летит вслед за другой командой?
Ещё пара секунд и все встало на свои места — всё-таки Хонсу.
Я совершенно не жалел вторую группу так как в первую очередь думал о своей собственной выживаемости. И мне было совершенно плевать на то, что группа под руководством американца (а то, что именно он являлся лидером в их команде, я был уверен на все сто) нежизнеспособна и обречена на гибель.
С другой стороны я, возможно, глубоко заблуждался именно на счет нашей команды. Возможно, сейчас от группы будут нужны такие возможности, которыми мы не располагаем. Например, невероятная физическая сила, которой, безусловно, располагал американец. Или ещё какая-нибудь способность, о которой я и понятия не имею у других участников этого трио.
Так что делать какие-то выводы пока рановато.
В первую очередь решил догнать кувыркающегося в бессознательном состоянии Яроша и привести его в чувства.
Нагнал его в считанные мгновения и ухватив за шиворот остановил бешенное вращение бесчувственного тела.
Как выяснилось, сделал я это весьма своевременно. Сила тяжести начала постепенно смещаться и уже через несколько секунд мы заскользили по гладкой боковой поверхности колодца. А ещё немного погодя стена окончательно превратилась в пол и скольжение прекратилось.
Пока я нашлепывал по щекам Яроша, к нам присоединился Хонсу, так что пришедший в себя хохол недоумённо глядел в наши лица.
— А де решта? — спросил Ярош, неуверенно озираясь.
— И я хотел бы это знать, — развёл я руками.
Поначалу хотели пойти за отделённой от нас группой, но как выяснилось, дорога назад была отрезана — через несколько шагов в обратном направлении туннель опять становился колодцем, причем мы находились на самом его дне, а подняться вверх требовалось не одну сотню метров.
Похоже, кто-то добился своего — теперь нас разделили окончательно.
Я повернулся к Хонсу:
