как я вошел внутрь. Я озадаченно приподнял брови. Странный ход, если честно. Но еще во время допроса в больнице я понял, что агенты УБИ не делают ничего просто так.
Открыв оба замка, девушка убрала сковывающую меня железку себе в задний карман и подошла почти вплотную, чтобы осмотреть измазанное кровью плечо. Я был выше ее на голову и дышал ей прямо в макушку. Присмотревшись и осознав, что никакой раны там больше нет, девушка заинтересованно хмыкнула и подняла взгляд вверх, глядя мне прямо в глаза.
– Ты свои зрачки видел?
– Конечно, видел, у меня как раз зеркало в заднем кармане лежит.
Тина опустила взгляд вниз и хмыкнула.
Неловко-то как. Я отвернулся от нее и отступил на шаг назад, оглядывая прихожую в поисках зеркала. Нашел я его быстро, но вот увиденное там мне не понравилось: зрачки у меня были такие расширенные, что от радужки осталась лишь тоненькая полоска. Да и синяки под глазами выглядели совсем недоброжелательно, не говоря уже о потрепанном выражении лица.
– Ты вообще нормально себя чувствуешь? – донесся сзади голос Тины.
А как я себя чувствую? Дерьмово.
– Нормально, – буркнул я и отвернулся от зеркала. – Это просто аллергия.
– А выглядит так, будто у тебя отходняки, – Тина хмыкнула и, склонив голову на бок, на секунду задумалась, после чего умчалась к комоду и, покопавшись в нем с минуту, вернулась ко мне с полотенцем и халатом в руках. Пока девушка возилась, я то и дело поглядывал на дверь, но так и не успел решить, стоит ли мне вообще пытаться сбежать или нет.
Девушка ткнула мне серым банным халатом в грудь.
– Душ там, – она махнула правой рукой в сторону. – Тебе не помешает.
Сложно было отказаться от такого предложения – я, не говоря ни слова, поплелся по пустому коридору к ванной комнате, спрятанной за обшарпанной дверью.
Честно говоря, за прошедшую неделю я и забыл, как приятно бывает постоять под теплой водой, смывающей с тебя грязь и частично – усталость. Кровь с моего тела стекла к ногам и унеслась в водосток. В кои-то веки я ощутил себя свежо. Горячая вода расслабляла. И все бы ничего, вот только когда я попытался взять с душевой полки мыло, мне было сложно его удержать. Руки дрожали сами по себе. И дело не в страхе. Немного наклонившись вперед, я зажал руки подмышками и попытался угомонить тремор, но это не помогало.
Проторчав в ванной в общей сумме минут 15, я выключил воду и нацепил на себя халат.
Когда я вышел, Тина уже заварила чай и сидела в кресле у журнального столика, свесив руки между ног. Ждала меня. Медленно усевшись напротив нее, я посмотрел сначала на горячую чашку с чаем, а затем на девушку.
– Как ты меня нашла?
Она глянула на меня исподлобья, а затем указала пальцем себе на глаза.
– Синестезия.
– Что?
– Магическая синестезия. Это как болезнь, – по какой-то причине она звучала так, словно заставляла себя говорить. – Сложно описать, если этого нет. Это как объяснить слепому, как выглядит красный цвет. Я вижу магию, а как это объяснить, не знаю, – Тина немного по-детски развела руками.
– Поэтому ты заметила меня на крыше?
Она кивнула.
– И так ты нашла меня в парке?
Она еще раз кивнула.
– Пей чай, – Тина показательно сделала небольшой глоток. – Не волнуйся, там никакого яда. Наоборот.
Я ненадолго замолк и двумя руками попытался взять чашку с чаем. Они все еще дрожали, но вода, по крайней мере, не выплескивалась через край. Я смог сделать глоток.
Сахара было столько, будто она не его добавляла в чай, а чай налила в полную чашку сахара. Вкус не чувствовался совсем. Впрочем, он приятно согревал, а о большем я и не просил.
– И любой маг оставляет за собой такой длинный след? – спросил я наконец.
– След? Не было никакого следа. И нет, не любой маг.
– Извини? – я не совсем ее понял.
– Ты, эм, ярче других. Как бы объяснить, – Тина постучала пальцами по столу. – Я решила поехать за тобой, когда увидела, что ты загорелся возле… – она нахмурилась, вспоминая имя, – Белецкого.
– Загорелся? – до меня начинало доходить, что Тина – довольно своеобразная девушка и, похоже, отвечать на все мои вопросы не собирается.
– А когда ты уехал… в парке это было, как… лучи в небо. Я знала, где тебя искать, за километры.
– Погоди-погоди, то есть ты… – я хотел уточнить для себя несколько деталей, но она меня перебила, еще раз показав пальцем на свои глаза.
– Я рассказала тебе свой секрет. Твоя очередь.
Сказать, что я с детства просто хорош собой, не вариант. Особенно учитывая, что она работает в УБИ и наверняка знает явно больше, чем говорит. В том числе и об инциденте с саркофагом.
– Понятия не имею, что ты хочешь от меня услышать, – я сжал чашку с чаем в дрожащих руках. – Сам не знаю, откуда это во мне.
– Врешь. Ты был в мертвом городе, – она вытащила из кармана квадратную пачку сигарет.
– Это все знают.
– Но не все знают, что сосуд Скверны пропал, – Тина сделала паузу и прикурила, – а тебя нашли рядом с саркофагом.
Я замер и поднял голову от чашки с теплым чаем. Меня начало немного развозить: впервые за несколько дней ко мне пришло хоть какое-то чувство уюта. Даже безопасности, если угодно.
За пеленой серого дыма ее лазурные глаза выделялись особенно сильно. Их цвет был несколько неестественным, поэтому мне начинало казаться, что девушка смотрит мне прямо в душу.
Из крупиц полученной информации легко можно сложить два плюс два. Не будь у нее этой синестезии, возможно, я еще и смог бы что-то наплести, но сейчас продолжать отпираться было просто глупо. Я догадался: весь разговор происходил потому, что я по какой-то причине очень был нужен УБИ. Похоже, наступило время рассказать о произошедшем.
– Вместе со мной в поезде ехал ст…
Она подняла руку с сигаретой вверх, тем самым перебивая меня.
– Меня не особо интересует начало. Лучше расскажи, что случилось в самом конце.
– Родион – старик, про которого я говорил твоим друзьям, – сломал мне ноги и попытался перепечатать энергию из сосуда, которым был его сын, в меня. Думаю, у него ничего не получилось.
Она склонила голову вбок.
– Думаешь? – у нее словно была чуйка на те моменты, когда я вру.
– Ладно. Мне кажется, что получилось. Сосуд теперь, получается, я, – карты на стол.
– Ты ведь знаешь, как обычно выглядят сосуды? – девушка окинула меня взглядом с
