мы выехать не успели. Значит, я сейчас в каком-то городском парке на окраине. Сейчас ночь, и мало что можно рассмотреть вдалеке, однако освещенные фонарями участки парка выглядели довольно прилично. Аккуратный и удивительно мягкий, как я смог лично убедиться, газон, узкие пешеходные тропинки, по которым, должно быть, довольно приятно бегать по утрам, длинные скамейки. Создавалось впечатление, что этим местом как минимум кто-то занимается. Черт, если глаза меня не подводят, то здесь даже есть красная велосипедная дорожка, что в наших краях большая редкость.
Нужно добыть телефон и позвонить Фридриху, попросить, чтобы забрал меня. Благо я наизусть помню его номер. Но сначала надо уйти в дальнюю часть парка, а затем и вовсе покинуть его. Я избегал освещенных фонарями аллей и открытых пространств, предпочитая темные скопления деревьев. Идти быстрым шагом босиком по земле в ночное время суток, когда не видишь случайных веток и острых камней, – та еще забава. Но я терпел.
Через десяток минут и сотни пройденных метров я достаточно отдалился от машины и немного сбавил темп. Потер стопы об икры, сбивая впившиеся в кожу мелкие камни и мусор, почувствовал каплю облегчения. Огляделся. Где-то с левой стороны от меня доносились молодые голоса.
Возможно, все будет гораздо проще.
На одной из освещенных светом лавочек сидела парочка. Парень и девушка, с виду даже младше, чем я, мило прижимались друг к другу и о чем-то говорили. Он, по всей видимости, травил ей какие-то смешные истории и активно жестикулировал, в то время как она в основном хихикала и вставляла короткие фразы, не мешая парню проявлять остроумие. Что ж. Нужно просто подойти и попросить позвонить, а затем дождаться Фридриха в какой-нибудь подворотне. С этим я точно справлюсь.
Я зашагал прямо к ним, нацепив на себя дружелюбную улыбку. Парочка настолько была увлечена разговором, что не слышала моего приближения сзади. Я встал позади них и на мгновение замер, разглядывая их затылки. Немного помялся с ноги на ногу и наконец заговорил:
– Извините, а можно попросить у вас телефон?
Они резко подскочили с лавочки и обернулись на меня. У обоих глаза стали круглыми, а лица такие, будто увидели призрака. Девушка прикрыла рот руками и спряталась за парня.
Тот попятился назад и едва не сбил девушку, но вовремя заметил ее.
Дальше я увидел, как они с дикими криками убегают куда-то вдаль по тропинке. Я что-то не так сказал?
А, ну да. Я снова осмотрел себя. Наверное, окровавленная больничная роба и дружелюбная улыбка на лице не слишком хорошо сочетаются с ночным парком. О чем я вообще думал?
Думаю, даже если бы я вышел и просто сказал «Помогите», эффект был бы такой же. Черт.
Одежда была явно более важной проблемой, чем я о ней думал вначале. Если не УБИ, то меня повяжут обычные дежурные полицейские и засунут в участок, а значит, придется передвигаться с особой осторожностью. Идей, где раздобыть себе модный наряд, у меня особо не было. Не вломлюсь же я в какой-нибудь магазин посреди ночи. Вот холера.
Я почесал затылок. Окей, теперь я хотя бы знаю, в какую сторону побежали эти пугливые ребятки. Следовательно, можно предположить, что где-то там и выход. Пройдя мимо целого ряда скамеек и фонарей рядом с ними, я завернул за поворот и вышел на длинную темную аллею, которая выглядела довольно зловеще. Единственным освещенным элементом оказался большой монумент в самом ее конце. Я направился поближе.
Что же. Монумент представлял собой подобие монолитной плиты внушительного размера, вся поверхность которого была расписана именами. Тысячами имен. Посреди монумента была вбита большая табличка с надписью: «Никогда. Ни за что» – она являлась выражением скорби о павших во время Великой Войны.
Великая Война была образующим событием, сформировавшим наш мир таким, какой он есть сейчас. Она поделила территорию Европы между Империей на западе и Республикой – на востоке. С момента ее окончания прошло уже больше 100 лет, но война до сих пор играла важную роль в культурной самоидентификации населения Империи, да и Республики наверняка тоже. Правда, если отбросить пропаганду и конспирологические сайты, о Республике почти ничего не было известно. Она была не меньше, а то и больше, чем Империя, но при этом оставалась до смешного закрытой. Просто так туда попасть было нельзя даже гражданам моей страны, де-юре сохранившей независимость, но де-факто существующей под протекторатом Империи и являющейся ее колонией. Так вышло потому, что мы находимся прямо на границе меж двух сверхдержав, а так как одним из условий перемирия было отсутствие общих границ, взять нашу территорию под свой прямой контроль Империя не могла.
Следовательно, информационные каналы из Республики были перекрыты. Говорят, что это следствие жестокого режима, который у них установился, но мне почему-то кажется, что и сам Император спит крепче, зная, что люди не думают лишний раз о Республике. Уверен, что мы отгораживаемся от них в инфополе не менее активно, чем они от нас.
Закончив рассматривать монумент, я оглянулся по сторонам. Сейчас не время размышлять о политике. Парочки со скамейки нигде не было видно, но найти выход теперь было легко. В самом конце длинной аллеи виднелись очертания большой арки, выглядевшая довольно мрачно и несколько выбивавшаяся из общего фона. К ней я и направился.
Аллея сама по себе была жутковатой. Ночь выдалась теплой и почти безветренной, но здесь, в ночной тишине, тот небольшой ветерок, что все-таки гулял над вершинами деревьев, был слышен лучше всего. Он мерзко завывал, как будто какой-то живой зверь, и слегка наклонял тонкие березы, посаженные с обеих сторон аллеи. В ночном свете они начинали походить на худые черные пальцы, пытающиеся дотянуться до земли, отчего становилось не по себе.
В попытке унять бегающий по спине холодок мой взгляд был направлен на верхушки деревьев. Наверное, из-за этого я и не заметил того, что произошло дальше.
Когда я опустил глаза вниз, передо мной стоял небольшой темный силуэт. Сначала мне хотелось думать, что мое воображение играет со мной в странные игры, однако затем фигура начала приближаться ко мне. Только когда она подошла на расстояние нескольких метров, я понял, что уже видел эти миниатюрные очертания. В темноте блеснули лазурные глаза.
Девушка из УБИ. Тина. От одного ее вида у меня заболела правая щека. Я вспомнил ту случайную пощечину, от которой едва устоял на ногах.
Я замер. Сделал шаг назад, не спуская с нее глаз. Она сделала два вперед, не разрывая зрительный контакт.
