– Рома! – воскликнул Костя, делая шаг в направлении бедолаги.
– Смычков! – в сердцах рявкнул Картуз.
Убедившись, что спутник обратился к нему, старик указал на землю под ногами оперативника – трава там была необычного темно-бордового цвета.
– Похоже, что «струп», – мрачно произнес Эдуард Тимофеевич, пока Костя изумленно рассматривал нелепое чудо природы. – Так что мы ему уже не поможем.
Смычок вновь поднял взгляд на службиста. Умоляющий взгляд и протянутая навстречу Смычку рука…
Костино сердце сжалось в ничтожный комок. Захотелось плюнуть на предостережения Картуза и попытаться вытолкнуть беднягу из удушающего плена аномалии.
Но образ Веры, который возник перед глазами, остудил его пыл.
Он просто не мог рисковать. Только не теперь.
Стыдясь смотреть Роме в глаза, Смычок отвернулся. Глаза сталкера предательски заблестели – еще одна смерть во имя ненасытной Зоны случилась на его глазах.
Никто не знал наверняка, как убивает «струп». Одни говорили, что он просто душит своих жертв, другие – что отравляет воздух вредными примесями, от чего человеческие легкие практически моментально умирают.
В любом случае, смотреть на умирающего в этой коварной аномалии было попросту невыносимо.
– Квиты?
Костя вздрогнул и посмотрел на подошедшего Картуза исподлобья. Старик казался до того спокойным, что Смычок испытал острое желание въехать ему в морду, чтобы стереть эту извечную маску равнодушия с его надменного лица. Запечатлеть бы тот момент, когда Картуз болтался над Раздельной, умоляя его спасти, да потом старика в него носом тыкать, будто нашкодившего щенка.
Краем глаза Смычок увидел, как Рома падает на землю, как замирает в неестественной позе и уже больше не встает.
Все. Отмучился.
– Как он вообще в «струп» забрел? – тихо произнес Костя. – Я думал, он идет за мной след в след…
– Видимо, чуть отклонился, – пожал плечами Картуз. – Радуйся, что сам не угодил в эту дрянь. Ты, выходит, прошел в метре от нее, максимум. Чертовски повезло.
– Да уж… повезло…
Смычок, не отрываясь, смотрел на покойника. Шальная мысль «А ведь на его месте мог оказаться я…» сейчас была как никогда актуальна. Погибшего оперативника Костя практически не знал, два дня – не срок, да и общались они не в удовольствие, а, по сути, только из-за необходимости. В Зоне, как на войне, чаще отцы хоронили детей, чем наоборот, но Смычку такой порядок вещей всегда казался противоестественным. Стоящий за правым Костиным плечом старик только подтверждал эту невеселую статистику.
– Пойдем-ка отсюда, – сказал Картуз. – От греха подальше.
– Почему ты меня остановил? – глухо спросил Смычок.
– Потому что соваться туда было рисково.
– Тебя я спасал, хотя там тоже было рисково.
– Та опасность была не ровня этой.
– Тогда ты об этом не думал.
– Я тогда вообще не думал. Но есть желания. А есть здравый смысл.
– А еще есть необходимость. – Смычок хмуро посмотрел в морщинистое лицо «красного» сталкера. – И иногда она совсем не совпадает с желаниями и здравым смыслом.
Он развернулся и медленно побрел в направлении Борового.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Картуз, глядя в широкую Костину спину.
– Что я не хотел тебя спасать, – бросил Смычок, не оборачиваясь. – Но это надо было сделать. И я сделал.
– На твою любовь я и не рассчитывал, – усмехнулся старик. – А вот то, что считаешь меня необходимым, – это ты правильно понимаешь.
– Пойдем уже, – буркнул Костя. – Покончим с этим.
– Хорошо сказано, – отметил Картуз.
И они устремились вперед, оставив позади тело убитого «струпом» Романа.
Путешествие явно близилось к завершению.
* * *
Смычок никогда не считал себя баловнем судьбы. Порой ему начинало казаться, что она дарит очередное чудесное спасение лишь из-за желания снова поглумиться над ним. Да, Костя по-прежнему был жив и даже относительно здоров, но в остальном проблем у него становилось только больше.
Не успели они войти в Боровой, а Картуз уже набросился на него с вопросами:
– Это тут? Где именно? Почему ты сразу не сказал?
– Да подожди ты… – поморщился Смычок. – Дай припомнить, как тут лучше пройти…
На самом деле он, конечно же, бессовестно тянул время. Ну а что еще ему оставалось делать? Костя никогда прежде не бывал в Боровом и потому не мог даже предположить, где находится треклятая лаборатория, которую службисты так жаждут найти.
– Ты здесь был на прошлой неделе, – выгнул бровь старик, – и уже все позабывал?
– Да, черт побери! – рявкнул Смычок, разозлившись не столько на спутника, сколько на ситуацию в целом. Ему уже порядком надоело притворяться. – Забыл! Это гребаная Зона, Картуз! Здесь даже полметра имеют значение! Не понимаю, почему я должен объяснять это человеку, который тут большую часть жизни провел?!
Картуз побагровел от гнева. Желваки на его лице заходили ходуном.
– Допек, мля… – проскрипел он и, выхватив из кобуры пистолет, направил ствол сталкеру в грудь.
– Э, ты чего, Картуз? – слегка опешил Костя.
Он поднял руки кверху и добавил тихим, спокойным голосом:
– Опусти ты пистолет, от греха.
– Нет, – выплюнул старик.
– Какого хрена вообще происходит? – нахмурился Смычок. – Тебе тон мой не понравился? Или что?
– Хватит ломать комедию, – велел старик, даже не думая убирать пистолет. – Показывай, где лаборатория, или я стреляю.
Кажется, он настроен решительно, понял Костя. Никаких больше шуточек, ухмылочек и баек. Интересно, ему развязал руки тот факт, что они остались вдвоем, или он и при Роме начал бы вести себя точно так же? Поди теперь разберись… Ясно одно: если Смычок снова начнет отбрехиваться, смерти ему не избежать.
– Что ж, пошли, – сказал Костя, запуская руку в карман.
– Куда полез? – тут же напрягся Картуз.
– Тихо ты, тихо, – пробормотал Костя и, выудив наружу горсть камешков, продемонстрировал их спутнику. – Дорогу перепроверить хотя бы позволишь? А то не очень хочется скопытиться на финишной прямой.
– Валяй, – милостиво дозволил старик.
Они потопали в глубь поселка. Смычок шел чуть впереди, периодически останавливаясь, чтобы бросить очередной камешек, Картуз плелся следом, держа пистолет наготове.
Надо только выбрать подходящий момент и застать сволочь врасплох, решил Костя, нагибаясь, чтобы подобрать с земли уцелевший «снаряд». Бежать он не собирался – еще не хватало, из-за одного-то ворчливого пенсионера! Нужно всего лишь отобрать у старика пистолет, только сделать это быстро и без лишнего членовредительства, просто чтобы обезопасить себя от пули.
Что делать потом? Если Картуз не угомонится и полезет в драку, можно и врезать. Стрелять, наверное, лучше не стоит, хоть и очень хочется: теперь, когда Рома умер, Картуз остался единственной ниточкой, связывающей Костю с Институтом. Проблема лишь в том, что Разуваев, увы, не поверит его рассказу о трагической гибели всего отряда и совершенно точно не отправит со Смычком еще кого-то из своих людей. Поэтому, и только поэтому ему придется терпеть этого индюка до самого возвращения в Искитим. Смычок невольно скривился, представив себе обратную дорогу до Маяка.
