Один из многочисленных карантинных отсеков перевалочной станции "Миктлан-24", куда поместили первый взвод, напоминал казарму с пристроенным тренажерным залом. Делать тут было совершенно нечего, кроме как накачивать мышцы да периодически наведываться в камеру сдачи анализов.
За две недели, проведенные в карантине легионерами из летавшего на Вителлио отряда, байки и анекдоты закончились даже у Арагонеса, так что разговоры велись самые идиотские.
– Вот ты, Гаррисон, чего бы хотел, попади сейчас на Землю? – неожиданно спросил Цви.
– Ну, – чернокожий великан заворочался на койке, засопел. – Бабу и жареный крокодилий хвост! А чего?
– Просто интересно, – Цви почесал нос. – А вот я бы хотел в море искупаться. Эх, какой это кайф – прыгнуть в теплую воду…
– А я, видят духи, посетил бы могилы предков, – проговорил Ли грустно. – Наверняка за то время, что мы отсутствовали на Земле, их стало на две больше.
Все примолкли, вспоминая родину.
– А я хотя бы просто поглядел, что там и как, – сказал Вильям. – Клянусь четверкой, я понимаю, что вряд ли смогу приспособиться к мирной жизни, но воевать тоже надоело. Сколько можно?
– Прав был Сунь-цзы, – вздохнул Ли, – если ведут войну и победа затягивается – оружие притупляется и острия обламываются…
Ведущая из карантинного отсека дверь, закрывшаяся четырнадцать дней назад, лязгнула и открылась. За ней обнаружился улыбчивый сержант в форме медицинских войск.
– Выходите, узники, – сказал он добродушно. – К сожалению, вы не привезли с собой никакой пакости…
– Пришибить бы тебя за такие слова, шутничок! – занервничал Арагонес, резво вскакивая с койки. – И Святая Дева простила бы мне этот грех!
– Ладно сердиться, – медик махнул рукой. – Скажите спасибо, что вы кому-то зачем-то понадобились. Изначально предполагалось вас, как прибывших с планеты, биосфера которой не изучена, держать тут месяц.
– Месяц? – прорычал Гаррисон. – Да я бы прогрыз стены!
– Видят духи, хватит буянить! – осадил солдат Ли. – Скажи лучше, друг, какие новости? Как там на Заритоне?
– А все так же, – сержант-медик пожал плечами. – Наши войска там стоят, вителлиане не дают им добить пауков. Самый настоящий пат.
– А на Земле?
– Нашел чего спросить, – абориген перевалочной станции усмехнулся и покачал головой. – Какие там могут быть новости? Вот в некоторых колониях неспокойно, ходят слухи о каких-то бунтах… Ну что, все готовы? Тогда пошли!
В узком коридоре, напоминающем горизонтально положенную шахту лифта, Вильяма догнал Арагонес.
– Одного я не понял, – сказал он тихо. – Так что, мы зря на Вителлио летали? Почему на Заритоне ничего не изменилось?
– Кто же его знает, – ответил Вильям. – Может чего в бомбе не сработало, а может еще новости сюда не дошли… Мне вот другое интересно, куда нас ведут?
Устройство перевалочных станций не отличалось разнообразием и побывав на одной, любой человек с легкостью сориентировался бы и на другой. Сейчас, по всем признакам, улыбчивый сержант-медик бодро топал вовсе не в сторону жилых блоков, а к посадочной зоне.
То же самое заметил и Ли.
– Куда мы направляемся? – спросил он.
– У меня приказ – доставить вас в шестнадцатый док, – ответил провожатый. – Я же сказал, что вы кому-то понадобились.
В шестнадцатом доке обнаружился майор Рагнарссон и бегающие вокруг него люди, оказавшиеся Первым Ударным Полком Звездного Легиона.
– Вот так встреча, клянусь четверкой, – уныло пробормотал Вильям, разглядывая долговязую фигуру командира. – Нас явно ждет пакостное задание…
Пакостность обнаружилась сразу, когда стало ясно, что грузят легионеров в старый, потрепанный транспортный звездолет из тех, с какими Земная Федерация вступала в войну с тритонианцами.
– Надо же, – сказал Вильям, заходя в жилой отсек. Стены выглядели так, точно их долго и упорно скребли ножами, а санитарный блок вонял на все помещение. – Я-то думал, они все списаны давно…
Заревела сирена и кашляющий голос из динамика над дверью объявил:
– Всем принять лежачее положение и пристегнуться. Старт через пять минут!
– Зачем пристегиваться? – Арагонес выпучил глаза. – Мы же не с планеты стартуем…
– Перестраховщики, клянусь четверкой, – буркнул Вильям, засовывая под койку рюкзак.
– Кстати! – Арагонес оживился. – Вот помню, когда я работал таксистом в Асунсьоне, у нас был один парень, жуткий перестраховщик…
– О нет! – Гаррисон воздел ручищи к потолку. – Лучше неисправная криогенная камера, чем твои байки!
Обшарпанные стены содрогнулись от обрушившегося на них дружного хохота.
Капитан Сингх за проведенное вдали от первого взвода второй роты время изрядно растолстел и обзавелся лоснящимися щечками, делающими его похожим на хомяка.
То, что его рожа красовалась на экране, более симпатичным капитана не делало.
– Презренные мятежники-милитаристы, захватившие половину планеты, должны быть взяты в плен и преданы справедливому суду! – вещал Сингх.
– Прямо как в первый раз, – шепнул Вильям сидящему рядом Арагонесу. – Тогда нам тоже мозги промывали.
– Точно, – согласился Арагонес.
Сидящий неподалеку лейтенант недовольно покосился на них и оба немедленно примолкли.
– Мятежники имеют в распоряжении все современные виды оружия, исключая космическое! – продолжал говорить Сингх. – И посему при атаке необходимо…
Выступление капитана, транслирующееся на весь огромный звездолет, длилось минут двадцать, и ценную информацию из потока слов приходилось вылавливать как крупинки золота из породы.
Пока Вильям понял, что Первый Ударный Полк должен принять участие в подавлении мятежа на планете Таугрос, поднятого некими генералами под лозунгом – "никаких переговоров с нелюдями, война до победного конца!". Мятеж, судя по всему, охватил большую часть планеты.
Легионеры слушали с каменными лицами. Они побывали во множестве звездных систем, сражались с самыми разными существами, но стрелять в людей никому из них не приходилось.
– Смекалка, выдержка и хладнокровие помогут вам выполнить задание и сохранить тем самым единство Федерации перед лицом напирающего со всех сторон врага! – патетически возгласил Сингх, после чего экран погас.
В "казарме", спрятанной в недрах транспортного корабля, загорелся свет.
– Все поняли? – Радукану поднялся с места. – Вы солдаты и ваш хренов долг – стрелять в того, на кого укажут, будь то корхвеги, вителлиане или люди!
– Клянусь четверкой, он сам себя убеждал, – пробормотал Вильям, стоило лейтенанту выйти из помещения.
