ответил Уэйн. – Доктор Кивела задействовала свои связи, чтобы достать консервированную кровь, и, пока Жюль оказывает нам содействие, ему разрешено свободно перемещаться по камере.
– Когда мы сможем его увидеть? – спросил Чарльз.
Уэйн вопросительно посмотрел на доктора Кивелу. Та вздохнула.
– Жюль подуспокоился, и мы взяли нужные нам образцы. Думаю, его уже можно навестить, однако он не разговаривает. Кроме того, вы должны понимать: это не тот Жюль, которого вы знали. Теперь он вампир.
Из горла Оливии вырвался очередной всхлип.
Мама Кейн грустно улыбнулась своей сестре и повернулась к доктору Кивеле.
– Вы уже придумали, что с ним делать?
– Нет. Раньше такого никогда не случалось, и мы собираемся решать создавшуюся ситуацию постепенно. Однако могу вас заверить: мы очень уважаем Жюля и то, кем он был, и не позволим ему страдать без необходимости. Конечно же, мы сообщим всем присутствующим в этом зале о принятом решении.
Перевожу: «Если чудо не случится и мы не найдем моего отца, то камера, в которой Жюль сейчас находится, станет его последним пристанищем». Отец многому меня научил, я знаком с материалами его исследований, однако они находятся далеко за пределами моих способностей, знаний и навыков. Это означает, что мой отец – единственное на свете существо, которое может создать вакцину, которая излечит Жюля от вампиризма. Если, конечно, захочет.
Кейн
Я нервно смяла в руке пакет с консервированной кровью и, опомнившись, приказала себе остановиться и расслабить пальцы, пока пакет не лопнул. После окончания собрания прошло пять часов, и только теперь я набралась смелости, чтобы навестить Жюля.
Прошло два дня с тех пор, как мы с Уорденом нашли его в лаборатории. С тех пор я его больше не видела, пусть даже не могла думать ни о чем другом. Я боялась, но боялась не Жюля – несмотря на боль, которую он мне причинил, – а своих чувств и новой реальности.
Проклятье.
Нервный трепет в груди стал сильнее. Я прижала руку туда, где колотилось мое сердце, и попыталась успокоиться, попыталась обрести мужество и самообладание, которые демонстрировала перед остальными. Я не хотела, чтобы за приступы гнева меня изолировали, как это случилось после исчезновения Жюля. Честно говоря, я удивилась тому, с какой легкостью Грант спустил нам с Уорденом все с рук. Быть может, он просто сопереживал нам из-за того, какая судьба постигла людей, которых мы любили.
– Если будешь тянуть, кровь станет прогорклой.
Вздрогнув, я обернулась и чуть было не выронила пакет. Я и не заметила, что здесь был кто-то еще.
– Уэйн! Ты здорово напугал меня.
Он виновато улыбнулся.
– Прости. Не нужно было так подкрадываться. Как ты?
Я пожала плечами, не зная, что на это ответить.
– Я рад, что наткнулся на тебя. Я должен перед тобой извиниться.
– За что?
– За то, что так быстро сдался, – смущенно ответил Уэйн, пряча руки в карманы. – Когда Грант решил прекратить поиски Жюля, я должен был что-то сказать. Особенно учитывая историю с похищенными охотниками, которых все считали мертвыми.
Я была не в курсе, поэтому неопределенно кивнула. Уорден что-то рассказывал мне об этом, но последние несколько недель все мои мысли были заняты поисками Жюля.
– Есть какие-нибудь зацепки о месте, где могут держать этих охотников?
– К сожалению, нет. Если честно, мы до сих пор понятия не имеем, как все связано.
– Как только все образуется, я с радостью вернусь к патрулям и помогу.
– И Уорден будет твоим напарником?
– Думаю, одиночество его более чем устраивает.
Я знала, что Уордену нравится проводить со мной время, но не хотела его ни к чему принуждать и питать ложные надежды. До сих пор мы ни разу не говорили о совместном будущем.
– Да, одиночество его устраивает, но с тобой он счастлив. Ева, скорее всего, к работе не вернется. Когда в разговоре с Уорденом я упомянул о том, что я могу стать твоим напарником, ему это совсем не понравилось.
У меня потеплело на сердце.
– Правда?
– Правда. Тебе следует спросить его об этом. Но сначала навести Жюля, – сказал Уэйн, напомнив мне, почему я здесь. Заметив, что мое настроение мгновенно изменилось, он сделал шаг ко мне. У него на губах появилась мягкая улыбка. – Знаю, тебе тяжело. Но ты справишься.
– Я не хочу запомнить его чудовищем.
– Этого не будет, поверь. Наши ситуации отличаются, но я знаю, каково тебе. Мой отец изменился после того, как ему диагностировали рак толстой кишки. Последние несколько недель его жизни были сущим кошмаром. Отец изменился, перестал быть человеком, который меня вырастил. Мне больно вспоминать о его слабеющем теле, но эти воспоминания не стирают всего хорошего, – задумчиво сказал Уэйн. – Я мог бы отвернуться от отца и позволить ему пройти через все испытания в одиночку, чтобы не омрачать мои прекрасные воспоминания… но я рад, что не сделал этого. Уверен, у тебя с Жюлем будет так же.
– Спасибо, – улыбнулась я.
Мне и правда стало легче после этих слов. Уэйн попрощался со мной, поскольку должен был встретиться с охотниками, которые обоснуются в хижине в лесу. Один из этих охотников – мой отец.
После того как Уэйн ушел, я глубоко вдохнула и ввела код на двери камеры предварительного заключения. К моему облегчению, воздух за ней был чистым и свежим, в отличие от подземелья, где я нашла Жюля.
Я подошла к камере. Жюль сидел на кровати, скрестив ноги, словно медитируя. Руки и ноги сковывали кандалы. Он неподвижно смотрел в стену, хотя в камере находился телевизор и книжный шкаф. Жюль избавился от вампирского облика – на руках больше не было когтей, а глаза снова стали голубыми. Он выглядел почти как прежде, вот только одежда на нем была совершенно бесцветной. Прежний Жюль бы к такой даже не притронулся.
Тяжело сглотнув, я приблизилась к камере.
– Привет, Жюль.
Он не пошевелился.
– Я принесла тебе ужин.
Я присела, сунула пакет с кровью под решетку и отскочила на два шага назад, чтобы Жюль не смог до меня добраться.
– Недавно я виделась с твоими родителями, Грантом и остальными, – сообщила я, не зная, что еще сказать. – Доктор Кивела рассказала, что Джеймс с тобой сотворил.
Я внимательно следила за Жюлем, но он никак не отреагировал на мои слова, хотя я была уверена, что он их услышал и понял. Пусть вампиры и звери, для которых утоление голода заложено на подкорке, мыслят они совсем как люди. Вампиры вроде Финнеаса – лучшее тому доказательство, однако, в отличие от Жюля, они обратились естественным путем.
Вздохнув,
