Дагарикс приземлился перед ними.
– Хорошо, – просто сказал один из них – кажется, тот, кто запаниковал первым при появлении херувима. – Вчетвером продержимся дольше.
– Приказ был взять Киев любой ценой, – осадил его Дагарикс.
– Брат, нет такой цены. Мы были взвешены и найдены слишком легкими.
– Есть, – ответил Дагарикс, как в омут головой бросился. – Последняя черта.
– Охотник, – произнес самый старший из пастырей. – Но кто решится им стать?
– Я. И мне нужна жизнь одного из вас. Время уходит, решайте.
– Подумай, брат, – прошептал самый старший. – Один из нас лишится жизни, но мы и так уже мертвы. А ты лишишься души. Стоит ли оно того?
– Стоит. Это не просьба, а приказ. Кто?
– Я. – Тот, что запаниковал, шагнул вперед. – Я самый молодой, для Круга это наименьшая потеря.
Все правильно, наименее ценный жертвует собой.
– Прощайте, братья, – сказали двое других пастырей в один голос. Они теперь выживут. Чудовище крестоносцев громыхало уже рядом. Самый молодой друид распахнул плащ.
Страшный кровавый ритуал превращения пастыря в охотника. Пути назад не будет. В любой битве есть этот последний шанс на победу. Но мало было рискнувших им воспользоваться. Рука Дагарикса превратилась в звериную лапу. Он ударил молодого пастыря под солнечное сплетение и одним движением вырвал сердце. Двое других отвернулись. На этот ритуал смотреть неприятно и больно.
Дагарикс вонзил зубы в еще трепещущий комок плоти. Все, обратного пути нет. Чудище выбежало на улицу, где стояли двое пастырей и охотник. Оно еще не знало, что друиды бросили на свою чашу весов последнее, что у них было, и теперь у Воинства Небесного нет шансов…
* * *
Орсо загнал обойму в «магнум» и бросил его Гюрзе:
– Три патрона, – прокомментировал он. – Хорошо уходили, корни и крона!
– А к «сорок седьмому»?[7] – деловито поинтересовалась она.
– Семнадцать штук. Пыль под ногами друида. На огнестрелку можно не рассчитывать.
– А может, где можно боеприпасами разжиться?
– Ага, подойти к друидам и попросить.
– Шороху мы навели неплохо, да? – Она тихо рассмеялась. – И ушли, как вода между пальцами.
– Вот только в ближайшие годполтора я бы в Бремен не совался.
– А где ты так патронами затарился?
– Где затарился – там уже нет. И вообще нам сейчас надо сидеть, как мышь под веником, а не корчить из себя древний спецназ. Ножомсаблей владеешь?
– И тем и другим получше тебя.
– Кто бы спорил, я – не стану. Вот это – самое громкое оружие, которое ты себе можешь позволить. Учитывая, какая на нас идет охота, шуметь я бы не советовал. Вот.
Хансер лежал пластом. Тайви сидела в стороне, безучастная ко всему. Орсо вдруг бросился к Хансеру.
– Тьфу ты, совсем из головы вылетело! Он же кровью истечет. Тайви!
Отклика он не дождался – начал сам колдовать над ранами.
– Ох уж мне эти несущие спокойствие, – тихо ворчал он. – Этот росчерк на груди – просто садизм какойто.
– Это мой… – Гюрза хмуро отвернулась и, словно извиняясь, промолвила: – Увлеклась я. Он вроде бы сильнее меня, даже израненный, а тут такая возможность достать – ну и воспользовалась по полной, еще и кисть подкрутила. Потому и разруб такой страшный.
– Шрамчик будет ничего себе, – кивнул Орсо, деловито зашивая рану. Хансер от боли пришел в себя, но лежал тихо. Ни одного стона, ни один мускул не дрогнул. Только пот на висках выдавал напряжение.
– Увлеклась, – вдруг сказала Тайви с ненавистью в голосе. – Любишь убивать? Грязная беспринципная тварь! Изза таких, как ты…
Гюрза встала и потянулась к кинжалу, глаза сузились, словно она уже видела Тайви в рамке прицела.
– Сидеть, – рявкнул сквозь зубы Хансер, и девушка отвернулась, скрипнув зубами.
Орсо закончил с его ранами, присел у костра.
– Нас от алтаря отлучили, – как бы между делом, все так же отстраненно сказала Тайви.
– Знаю, меня тоже, – отмахнулся Орсо. – Хорошо хоть Луи с Аркадией на Луне. Может, хоть их это минует.
– Изза этого ЛинКеТор и погиб, – заметил Хансер. – Да и нас с Тайви чуть не прикончили после этого.
– Я не просила меня спасать, – со злостью сказала Тайви. – Мог бы спасаться. Для меня смерть – лучший исход.
– Да уймись ты! – вспылил Орсо. – Думаешь только о себе! А ты не подумала, что с тобой мы Хансера на ноги дня за два поставим, а без тебя ему месяц валяться? А ты подумала, что портальные башни для нас сейчас закрыты и попасть на Луну мы можем, только прорвавшись по Небесной тропе? Умереть любой дурак сможет. Ты жить попробуй! После всего, что произошло, назло всем врагам! Они же этого и хотят – чтобы мы сломались, приползли на брюхе! И что тогда получится? А я скажу. Получится, что ЛинКеТор погиб зря. Вот. Ты этого хочешь? Думаешь, тебе труднее всех?
– Орсо, что случилось? – спросил Хансер. – Ты же сам я уж не знаю на чем держишься. Словно удар ниже пояса получил.
– Так и было, черный, – хмуро ответил друидотступник. – Так и было.
А перед глазами у него в который раз встала злосчастная ночь побега от друидов. Три тела позади. Два меча за спиной, два – в руках. Спасенный архангел бежит первым. А двое аколитов, которые привели его, еще не успели отойти далеко. Они выхватывают мечи, бросаются наперерез беглецам. Один бьет в глубоком выпаде. Архангел отпрыгивает назад, инстинктивно прикрывается рукой, и острие серпамеча оставляет весьма характерный порез. Орсо его никогда не забыть: слегка изогнутый, тянется через все предплечье, заходя на тыльную сторону ладони. Вихрь боя. Один из охранников перекинулся в медведя. Орсо повалил его, но не убил. И тут архангел сказал, что все равно ему не уйти. А Орсо так кстати вспомнил, что часть тела, отсеченная от человека в зверином воплощении, так и остается звериной, сохраняя все свои свойства. В том числе и непробиваемость. Тогда он подумал: пусть одна друидская тварь помучается, чтобы выжил хороший человек, – и содрал с аколита шкуру живьем. Ту самую, что сейчас у него на плечах. Ту, что остановила пули из АК47, прошедшие в трактире сквозь тело друидского служителя, которым Орсо прикрылся от остальных.
– Я – дерьмо, и меня в это ткнули носом, – сказал Орсо. Для себя сказал, не для других. И дальше говорил не для того, чтобы комуто чтото рассказать. Просто все накипевшее распирало его, рвало на части. – Я встретил того, изза кого решил бежать от друидов. Он специально пришел, чтобы убить меня. И рассказал немало перед смертью. Хотел поиздеваться напоследок. А ведь я знал, что архангелы предали домены. Лес об этом кричал, едва я ступил на Землю. Он хотел предупредить меня, а я все списывал на неправильное понимание. До последнего цеплялся за старые заблуждения. Пока они не вышли против меня во всей красе. Вот тогда я и понял, что все сказанное мне архангелом, когда он был в плену, не больше не меньше как дешевая пропаганда. Заманка для дурачков. Вот.
