Прежде чем отправить меня в помещение для рабов, Ксансак спросил:
— Как твое имя?
— Дотар Соджет, — ответил я.
Это имя дали мне зеленые воины, взявшие меня в плен, когда я впервые попал на Марс, это были имена двух зеленых марсиан, которых я убил на дуэли. Носить два имени, конечно, весьма почетно, но я все же был рад тому, что этих имен было всего два. С таким же успехом мое имя вполне могло занять несколько страниц убористого текста — столько зеленых я убил на дуэлях.
— Ты сказал — Дотар? — спросил Ксансак. — Может быть, тебе стоило сразу назваться принцем?
— Да, я Дотар.
Я решил не называть своего настоящего имени. Уверен, что оно хорошо известно перворожденным, у которых есть все основания ненавидеть меня за то, что я сделал с ними в Долине Дор.
— Откуда ты?
— У меня нет родины. Я пантан.
Пантаны — это наемники, бродящие по свету и предлагающие свой меч тем, кто нуждался в их услугах. Это единственные люди, которые могут входить безнаказанно в любой марсианский город.
— О! Пантан! Значит, ты неплохо владеешь мечом.
— Все, кого я встречал, делали это не лучше меня.
— Я мог бы использовать тебя на Играх, но ты стоил мне слишком мною денег, и я не хочу, чтобы тебя убили.
— Об этом можешь не беспокоиться.
— Ты очень самонадеян. Что ж, посмотрим на деле. Выпусти его в сад, — приказал он воину и последовал за нами.
— Дай ему меч, — распорядился Ксансак, обращаясь к другому воину, — а ты, Птанг, — повернулся он к следующему, — проучи его как следует, но не убивай.
Затем он повернулся ко мне.
— Это не дуэль, раб, как ты понимаешь. Я только хочу посмотреть, на что ты способен. Можете ранить друг друга, но не убивать.
Птанг, как и другие черные пираты, с которыми мне приходилось сталкиваться, был превосходный фехтовальщик, ловкий и напористый. Он повернулся ко мне с еле заметной улыбкой на губах.
— Тебе придется сразиться с одним из лучших бойцов Камтоля, — сказал он.
— Тем лучше, — заметил Ксансак, — сразу станет ясно, на что он может сгодиться. Я узнаю, сможет ли он выступать на Играх и завоевать для меня приз и таким образом оправдать покупку.
— Сейчас увидим, — сказал Птанг, скрестив свой меч с моим.
Прежде чем он понял, что произошло, я нанес ему укол в плечо. Улыбка сошла с его губ.
— Случайность, — небрежно заметил он.
Но тут же я уколол его в другое плечо. Теперь он совершил роковую ошибку: он разозлился. Гнев может придать силы, но нападающий становится безрассудным и забывает о защите. Я наблюдал это много раз и всегда пользовался этим.
— Давай, давай, Птанг, — подбадривал его Ксансак. — Неужели ты не можешь поразить раба?!
Птанг напористо двинулся вперед. В глазах его не было ничего кроме стремления нанести мне удар. Он был готов раздавить меня.
— Птанг! — рявкнул предостерегающе Ксансак. — Только не убивай!
Я рассмеялся и во время очередного выпада царапнул грудь Птанга. Из раны заструилась кровь.
— Неужели ты — лучший фехтовальщик Камтоля? — спросил я.
Ксансак и воины молчали. Я видел их угрюмые лица.
Птангом овладела ярость. Он бросился на меня, как бык, замахнулся так, словно хотел снести мне голову. Я увернулся и открытым выпадом ранил его в левую руку.
— Может быть, хватит? — обратился я к Ксансаку. — А то он умрет от потери крови.
Ксансак не ответил, а мне все это уже наскучило. Я хотел покончить с бессмысленной возней. Поэтому я сделал обманное движение, и… меч Птанга взвился в воздух.
— Ну что, теперь достаточно? — снова спросил я.
— Вполне, — согласился Ксансак.
Птанг был крайне удивлен. Он смотрел на меня, даже не пытаясь поднять свой меч. Мне стало жаль его.
— Тебе нечего стыдиться, — сказал я. — Ты превосходно сражаешься. Но то, что я сделал с тобой, я могу повторить в схватке с любым воином Камтоля.
— Я верю, — ответил он. — Хотя ты и раб, но я горжусь, что скрестил с тобой свой меч. Мир не знал лучшего фехтовальщика, чем ты.
Ксансак обращался со мной так, как на Земле обращаются с лошадью-фаворитом, способной выиграть дерби. Меня поселили вместе с его охраной и обращались как с равным. Он поручил Птангу обеспечить мне необходимый режим тренировок, а также, как я полагаю, проследить, чтобы я не сбежал. А все мои мысли были заняты только одним: где же Ная Дан Чи и Лана.
Между мной и Птангом завязалось что-то вроде дружбы. Он восхищался моим искусством и поделился своим восхищением со своими товарищами. Однако они высмеяли его за то, что он проиграл какому-то паршивому рабу. Тогда я предложил Птангу встретиться с любым из его обидчиков и проучить.
— Я не могу, — ответил Птанг. — Без разрешения Ксансака ты не можешь сразиться ни с кем — вдруг тебя убьют или ранят.
— Ничего не случится. Ты это знаешь.
— Да, — улыбнулся он. — Но все равно, я должен получить разрешение.
Чтобы закрепить дружбу с Птангом, я показал ему несколько приемов, которым я обучился в тысячах дуэлей. Но я не мог научить его всему и не мог дать ему ту силу и резкость движений, которыми обладал сам.
Ксансак наблюдал за нашей тренировкой, когда Птанг спросил его, можно ли мне встретиться в поединке с одним из тех, кто издевается над ним. Тот отрицательно покачал головой:
— Боюсь, что Дотара Соджета ранят.
— Я гарантирую, что этого не произойдет, — заверил я.
— Хорошо. Но ты не должен убивать ни одного из моих воинов.
— Обещаю оставить их в живых. Я просто продемонстрирую им, что никто не выстоит против меня так долго, как выстоял Птанг.
— Договорились. Кто издевался над тобой, Птанг?
Птанг назвал имена пятерых, самых язвительных насмешников, и Ксансак вызвал их.
— Я слышал, — сказал он, когда все собрались, — что вы смеетесь над Птангом, который в поединке уступил рабу. Кто-нибудь из вас считает, что мог бы успешнее противостоять ему? Если да, то я могу предоставить вам возможность испытать себя.
Хор голосов заверил Ксансака, что все готовы сразиться и победить.
— Посмотрим, — сказал он, — но предупреждаю: я запрещаю убийство. Дуэль должна быть прекращена по первому моему знаку.
Все они дали обещание не убивать меня, и вот уже первый из них приготовился к бою. Я быстро расправлялся с каждым из них по очереди, нанося болезненные уколы и выбивая из рук оружие.
Должен сказать, что они принимали поражение без возражений — за исключением одного, которого звали Бан Тор. Он был самым злобным из наемников.
