одно чувство, испытывать которое для Деваны было нехарактерно. Тревога. Остров манил ее, но и внушал опасение. Глубинный, первобытный страх, сидящий в затаенных недрах души и ждущий своего часа. Много лет Лесная Фея внушала себе, что ничего не боится. Даже смерти. Однако сейчас ее закалка дала трещину. Страх никуда не делся. Он не может исчезнуть, потому что является неотделимой частью человека. Его лишь можно приглушить, или какое-то время не замечать, но избавиться полностью невозможно.
Во всяком случае, именно такие мысли блуждали в голове Деваны, когда корабль медленно приближался к острову.
— Он такой большой, этот барьер. Похож на огромный кусок пудинга, — произнесла Айлин, с восхищением глядя на магический купол.
— Впечатляет, — сказал Талли, встав рядом с девочкой. Выглядел он куда лучше, чем несколько дней назад. Должно быть, мало-помалу начал свыкаться со своими шрамами. — Это и есть тот самый Барьер?
— Видимо, да, — кивнула Лесная Фея.
— Башня под ним выглядит жутковато. Не то чтобы я вдруг испугался, вы не подумайте. Но что-то с ней не так, — сказал лютнист.
Значит, Девана не одна чувствует исходящую от купола тревогу. Наверное, это влияние древней магии.
— В этом месте раньше было много дверей, — задумчиво произнесла Айлин.
— Каких дверей? — не понял Талли. — Тех, что в той башне? Ты имеешь в виду, что раньше они там были, но потом рассыпались от времени?
— Нет, других, — покачала головой девочка. — Не знаю, как объяснить.
— А с чего ты это взяла?
Айлин искоса глянула на Девану и произнесла:
— Да я просто подумала… да, нет, не важно.
Лютнист хмыкнул, улыбнулся и весело сказал:
— А хотите, я вам сыграю?
— Хочу! — У Айлин загорелись глаза.
Девана тяжело вздохнула, но промолчала.
Талли снял лютню с плеча, пальцы резво пробежались по струнам, пробудив мелодичное звучание. Но не успел он раскрыть рта, как рядом кто-то крикнул:
— Эй, брынчальщик, а ну затихни!
Лютнист сразу же погрустнел, но инструмент не убрал.
— А чего ты его затыкаешь? Пускай играет. Может, нас там смерть ждет, так хоть музыку перед концом послушаем, — раздался чей-то наигранно веселый голос.
Кто-то еще возмущенно крикнул. Его поддержали.
— Все замолкли! — раздался грозный голос капитана.
Девана повернулась и увидела неспешно шагающего Зигмунда. По правую сторону от него шел Геркил, по левую — Булфадий. Чародей чуть ли не светился решимостью. Впервые Лесная Фея видела магистра таким уверенным и гордо смотрящим вперед. И что же нашло на него? Неужели близость Барьера пробудила в нем столько энергии?
Следом за капитаном и магистром шли Йов, Ибрагил, Дак, Бен-Саллен и Морк. Некроманта и валькирии нигде видно не было. Матросы, кроме мертвецов, тоже стягивались со всех сторон, как голодные собаки на кормежку. Все поняли, что сейчас маг даст ободряющую речь.
Встав возле мачты, Зигмунд посмотрел на Булфадия, хмыкнул и отошел в сторону. Чародей обвел взглядом присутствующих, слегка нахмурился — его, видимо, озадачило, что на палубе не хватало еще двух дефенов. Но тут между парусами промелькнула крупная тень, зашуршала парусина. Немизия, распахнув широкие крылья, бесшумно опустилась на палубу.
— Друзья мои, хочу вас поздравить. Мы добрались! — торжественно произнес магистр.
Присутствующих это ничуть не обрадовало, наоборот, лица многих матросов нахмурились. Дефены пока что тоже не проявляли никаких эмоций. Напротив, Девана ощущала некое напряжение. Все словно ожидали чего-то недоброго.
— Не все шло по плану, мы лишились многих верных друзей и соратников, — магистр скосил взгляд на капитана, — но приобрели кое-что взамен. Теперь настал час, когда мы должны исполнить свое предназначение. Да, я говорю «мы», потому что теперь в этом замешаны все. И дефены, и экипаж барка, и Талли. — Чародей глянул на лютниста. Помолчал. — Ну и, конечно же, я. Все мы теперь несем ответственность за то, что произойдет там, по ту сторону Барьера. — Булфадий перевел взгляд на валькирию. — Немизия, скажи, что ты видела.
— Барьер очень большой, — произнесла царица Валь-Кирина. — Похоже, что он покрывает весь остров.
— Да, так и было сказано в «Наследии». Что еще? — кивнул магистр.
— Под барьером находится несколько башен или замков, не знаю, как это у вас называется.
— В книге об этом ничего не написано, но контуры какой-то башни можно разглядеть и отсюда. А то, что их, башен, много — тоже объяснимо. Каждый из Богоподобных Творцов, должно быть, построил себе по башне. В те далекие времена почти все могущественные чародеи жили в башнях.
— А еще у одной из башен я видела странное свечение.
— Свечение? — Брови Булфадия поползли вверх. Матросы стали тихо перешептываться, хотя что их могло удивить, Девана не понимала. — Что еще за свечение?
— Близко подлететь не удалось, а с воздуха я так ничего толком не разглядела. Оно похоже… похоже… — Немизия чуть нахмурила брови, потом покачала головой, — не знаю, как объяснить. Это что-то очень странное.
Булфадий молчал, обдумывая услышанное. Озадаченность снова вернулась на его лицо.
— Что-нибудь еще ты заметила? — наконец спросил он.
В глазах валькирии, в самой их глубине, едва заметно мелькнула тревога или даже, может быть, страх. Но Немизия тихо вздохнула и покачала головой. Магистр, видимо, уловил ее настрой, ибо лицо его нахмурилось еще больше, но переспрашивать не стал.
— Что ж, если тебе больше сказать нечего, то тогда я поведаю, как мы поступим дальше. На Околос отправятся только дефены. Мне и экипажу придется остаться на корабле.
Матросы спорить не стали — им делать на острове было нечего, кроме того, они даже боялись к нему приближаться. Возмутился лишь Талли.
— Господин маг, а что делать мне?
— Ты теперь часть экипажа, малец. Будешь на брынчалке своей играть, чтобы мы не заскучали, — сказал один из матросов.
— Тебе тоже придется остаться здесь, — согласился магистр.
— Но почему? Я хочу на остров, как и все.
— Ты не понимаешь. Там нас… дефенов может поджидать опасность. А ты не сможешь постоять за себя.
— А как же Айлин? Она вообще девушка. Кто ее защитит?
— А с каких
