страны, рассыпались в пыль, отдавая чёрный эфир своему хозяину.
Тело, которое Грэн Арелья так давно собирал по кусочкам, пока справляется с такой нагрузкой.
Но этого недостаточно для последней… модификации. Нужно подождать ещё немного. Прочувствовать грань. Ту мимолётную границу между жизнью и смертью…
Чёрный эфир переполняет Грэна. Даже ему, со всем своим багажом знаний в магии, с трудом удаётся держать магию в узде, чтобы она не разорвала это ничтожное тельце на куски…
Грэн Арелья достаёт катализатор, хмыкает.
«Сидите там. И тихо».
Муравьи Альдавир и Тиина заперты. Выбраться не в состоянии. Их трепыхания разве что… совсем немного раздражают.
Вой вокруг стихает. Сотни, тысячи, десятки тысяч утропиев просто погибают. Они не могли покинуть это место, потому что Грэн оставил их охранять его. Они были и охранниками, и носителями его силы. Ожидающие, когда придёт хозяин и заберёт то, что принадлежит ему по праву. И он пришёл.
Когда энергии накапливается через край, кожа начинает чернеть, кости крошиться, а волосы выпадать. Ноги подламываются, и Грэн падает.
Пора.
Одним движением он делает надрез на бедре, вытаскивает из своей плоти Перстень Первого. Надевает на указательный палец. Закрывает глаза.
Чтобы впитать в себя память тысяч лет и не сойти с ума, нужно подходящее тело с огромным запасом магии. Где найти такое тело? Правильно — только создать с нуля.
Это было сложно, но возможно.
Первое. Нужен именно генетический родственник Грэна Арельи. Благо таких он наделал в свое время предостаточно. Ветвь Галленов не подвела. Аристократы всегда берегли чистоту крови, чем Арелья и воспользовался. Когда-то именно он и сделал Галленов аристократами…
Второе. Нужна сильная, амбициозная душа. В Варгоне потомков с чёрным эфиром хоть и было предостаточно, но все они разочаровали Грэна Арелью. Манипулировать слабаками просто невозможно. Как муравьёв не научить поэзии. Слабаки ноют, ленятся, страдают, сходят с ума, самоубиваются. В конце концов — просто дохнут. Так что оставался единственный вариант — взять сильную душу из другого мира. Предыдущее ничтожество, называющее себя хозяином анклава, выполнило свою роль и, благодаря скрытым усилиям Грэна Арельи, якобы случайно призвало с Земли идеального кандидата для идеального, хотя и заплывшего жиром, тела.
Сын самого Эйна Софа. Было очень тяжело заполучить именно его. Да ещё и того, кто так стремится к силе и магии, но сам того не понимает. Просто идеально.
Тело и душа — есть. Самое сложное позади. Оставалось заманивать в расставленные ловушки. Сказать немножко там, надавить чуть здесь, и вуаля — всё готово! Немного раздражало стремление ничтожества осесть на месте и открыть какой-то там бизнес, но и с этим Арелья справился. Потому они никогда не задерживались на одном месте слишком долго.
Грэн Арелья открывает глаза. Запасов чёрного эфира едва хватило, чтобы справиться с наплывом памяти из Перстня Первого. Но… всё же хватило.
Грэн ощупывает новое тело. Благодаря новым знаниям его кожа теперь толще любого мифрила, костями можно подпереть планету, а мышцы сотканы из нитей самой богини-паучихи. Один из ценнейших трофеев Грэна Арельи.
Не считая жулика Иешуа, впервые на его безграничной памяти кто-то смог вернуться в реальный мир после развоплощения в бога.
Впервые Бог стоит на обычной земле… без всяких последствий.
Но Грэн понимает, что это ПОКА без последствий. Мир затрясётся. В будущем что-то обязательно произойдёт. Что-то, способное испоганить все его планы.
Поэтому надо сделать так, чтобы для него будущего не произошло.
Лишь моргнув, Грэн Арелья переносится в другое место.
* * *
Эльвина ругается совсем не по-эльфийски.
Она шла по следам Римуса и нашла скрытый проход под песком, но тут же умудрилась заблудиться в этих лабиринтах. Что-то тут не так. Совсем. Почему следы Римуса вдруг оборвались? Почему она перестала чувствовать его? На мальчишке висело столько следящих заклятий, что она не сомневалась, что отыщет его.
Но следы стали путаться, заклинания развеиваться…
Свернув направо на очередном перекрестке, она опять не по-эльфийски вскрикивает, чуть не упав навзничь. Перед ней стоит ОН.
По отдалённым чертам ещё можно различить Римуса, но это уже точно кто-то другой. Уши длиннее, чем у эльфа, серая кожа, синие волосы, заострённые зубы, он выше на две головы, очень худой и… до дрожи пугающий.
— Не ушиблись, миледи Эльвина? Позвольте помочь.
Он элегантно, как аристократ, протягивает руку, но Эльвина лишь отмахивается, что и стало её ошибкой…
Хватило доли мгновения, чтобы оказаться прижатой к стене и почувствовать стальную хватку на своей шее. Эльвина тянется к Кнуту, но он перехватывает её руку.
— Кто… ты?..
Вместо ответа он срывает с её пояса Кнут, да с такой силой, что её зачарованные одежды рвутся, оголяя то, чему оголяться не стоило бы в любом обществе.
И молчит. Лишь улыбается. Но она всё понимает. Самая страшная тварь… вернулась.
— Ты… ты не мог… мне сказали, что… ты не сможешь добраться до Кнута…
Он снова не отвечает. Отпускает её, чуть ли не с любовью смотрит на Кнут, поглаживает его.
Эльвина стоит на коленях перед ним, откашливается, посылает к повреждённому горлу потоки целебной магии, с трудом выговаривает:
— Как ты… вернулся? Это невозможно…
Он игнорирует её. Она для него лишь насекомое, которое легче с себя стряхнуть, чем убить.
Он исчезает.
Эльвина остаётся одна во тьме лабиринта. Со странным чувством огромной утраты на душе. И она не знает, куда ей идти.
При этом она всё равно… злорадно улыбается.
Вой утих. Почти все утропии в Цитнапеше перестали существовать, а значит — обратного пути нет. Мёртвый город остался без защиты, а местные чары без подпитки чёрным эфиром перестанут действовать. Скоро и весь Гурум-Хуп лишится своей защиты — и попасть в него сможет любой муравей. А Грэн Арелья не станет недооценивать муравьёв, когда речь идёт об их количестве.
Грэн по старой привычке хрюкает. Всё верно. Гурум-Хуп умер не случайно. Цитнапеш был разрушен не жителями этой некогда «великой» страны. Всё это смёл с лица Варгарона он.
Арелья касается дверной ручки, и та отзывается теплом в его руке. То, что казалось обычной дверью, на самом деле было мощным защитным плетением десятой ступени. Попасть в эту башню мог только сам Арелья.
Сегодня это случится…
Посвистывая, он поднимается по спиральной лестнице из подсобки. Если подниматься другими путями, то можно остаться тут навечно. Даже у самого Грэна не выйдет выбраться из собственных ловушек. Их не обезвредить. Только избежать. Знание о том, как попасть наверх, вернулось к нему
