Дверь в конце коридора вдруг дрогнула и обзавелась дырой размером с пятак, кинетические экраны колыхнулись, и Савелия дёрнуло, откинуло назад с практически оторванной рукой! Следом плеснуло кровью, что-то прожужжало и шибануло в стену, и лишь после этого по зданию разнёсся грохот выстрела.
Будто из пушки пальнули!
Вот дерьмо!
Василь резко выдохнул и долбанул по двери кинетическим тараном, разметал её в труху. Ответное сверхэнергетическое воздействие тут же вымело всю древесную взвесь обратно, она вспыхнула и с басовитым гулом понеслась по коридору настоящим огненным валом. Операторы не растерялись и преобразовали противопулевую защиту в завесу уплотнённого до каменной твёрдости воздуха, остановили пламя и — упустили время!
Вновь грохнуло, хлестанула кровь, один из пижонов рухнул со здоровенной дырой в груди. Пламя рывком продвинулось на пару метров и дотянулось до Дмитрия, начавшего было строчить из ППС. Он мигом взвыл и, бросив оружие, прикрылся от противоестественного жара руками.
Толчком распахнулась дверь одной из пройденных нами квартир, и я на одних лишь инстинктах отпрянул к стене, а вот Степан замешкался, поймал спиной короткую очередь и даже не вскрикнул, мешком повалился на пол. В развороте я швырнул в стрелка шаровую молнию и не попал — та в щепки разметала дверной косяк. И даже так пистолет-пулемёт умолк, зато в коридор вылетели сразу две противопехотные гранаты.
Беда!
Я метнулся к противоположной стене, в прыжке пробил её выплеском неструктурированной сверхсилы и вломился в комнату в облаке пыли и трухи, разбросав всюду щепки и обрывки дешёвых бумажных обоев. Не устоял и рухнул на пол, сверху грохнулся запнувшийся о меня Василь, который не только укрылся от обстрела сам, но и направленным кинетическим импульсом затянул вслед за собой обожжённого оперативника.
Громыхнул один взрыв и сразу другой, в ушах зазвенело, но осколками нас не зацепило.
— Петя, валим! — крикнул Василь и выплеском сверхсилы прямо вместе с рамой вынес оконное стекло, после взгромоздил на подоконник сослуживца и в обнимку с ним вывалился на улицу, но куда сильнее этого окрика меня пришпорил неожиданно острый укол ясновидения.
Быстрее!
Я чуть ли не рыбкой выпрыгнул наружу и лишь в самый последний момент успел ухватиться рукой за водосточную трубу. Меня крутануло, а дальше сила тяжести поменяла своё направление, я приземлился на стену и побежал по ней на крышу. В покинутой нами комнатушке ухнуло, в окно вырвался длинный язык пламени, следом повалил густой дым.
У чёрного хода загрохотали выстрелы и рванула граната, часто-часто застрекотал пулемёт — срединские агенты пошли на прорыв, но мне было не до того. Очередное изменение вектора силы тяжести обернулось головокружением, и отпрыгнуть в сторону удалось лишь за миг до того, как плазменный выброс прошил кровлю и разметал лист шифера, на котором я только что стоял.
Чёртов пирокинетик!
Рывок в сторону позволил уйти от повторной атаки вражеского оператора, на бегу я сотворил шаровую молнию и с помощью управляющей силовой нити запустил её в один из дымоходов. Пытаться достать пирокинетика плазменным зарядом не стал, вместо этого кинул по энергетическому жгуту сразу пяток мегаджоулей, преобразовал их в перепад давления, и внизу ровно килограмм тротила рванул, а следом рвануло много сильнее, но уже у чёрного хода.
Кровля под ногами покачнулась, и меня едва на землю не скинуло, а перетряхнувшие пространство энергетические судороги враз дезориентировали, перекрыв колючим выплеском помех создаваемую пирокинетиком аномалию.
Да где же он? Где эта сволочь?!
Упустил!
Ёлки, Василь! Как же невовремя!
Ну да — это мой дружочек разом задействовал всю накопленную за время резонанса сверхсилу, и вроде бы даже обрушил своим атакующим воздействием попавший под удар угол здания. От соседнего дома захлопали винтовки, вторя им, ударил крупнокалиберный пулемёт, и стало ясно, что срединским агентам уже не уйти. А вот пирокинетик ещё вполне мог сделать ноги, и я постарался отрешиться от помех, отфильтровать их и сосредоточиться на создаваемых оператором искажениях.
Кого другого так скоро бы не вычислил, но характерные для пирокинетиков энергетические возмущения отличались крайне специфическим рваным рисунком, и уже буквально через несколько секунд я уловил присутствие беглеца чуть ниже и заметно в стороне.
Этот гад рванул к парадному входу!
Я бросился в погоню, спрыгнул с крыши и в самый последний момент погасил скорость падения, приземлился мягко и чётко, будто с крылечка соскочил. Продолжая отслеживать перемещения противника, перебрался к углу дома и замер там в ожидании подходящего момента для внезапного удара в спину. Ещё и основу своей фирменной шаровой молнии заранее сформировал, укрыв под оболочкой из раскалённой плазмы базу для гравитационной ловушки и накопитель давления. Теперь только влить энергию — и полетят клочки по закоулочкам!
Иначе — никак. Если не выбью этого гада с первой попытки, второго шанса может и не представиться. Подставлюсь — поджарит!
Накатила мимолётная неуверенность, но подавил её, заставил себя сосредоточиться на деле и точно бы пропустил пару приглушённых выстрелов, не пропади в тот же самый миг создаваемые пирокинетиком искажения. К этому времени он уже спустился на первый этаж и вот-вот должен был появиться на крыльце, но как отрезало — не чувствую его больше, и всё тут.
Что за дела?!
Я ещё с минуту постоял, прижимаясь к стене дома и выглядывая за угол, а потом стрельба у чёрного хода стихла окончательно, вот и решился разведать обстановку. Перебежал к парадному, выплеснул в пространство часть потенциала и, придержав сверхэнергию усилием воли, не позволил ей так сразу рассеяться, после чего приоткрыл дверь и гаркнул:
— РИК! Свои!
Выстрелов не прозвучало, тогда рискнул заглянуть внутрь. На полу в тёмном коридоре лицом вниз распластался человек, вокруг его простреленной головы растеклась небольшая лужица крови, второе пулевое отверстие выделялось красным пятном на спине, сильно пахло пороховой гарью. Филер узнал меня и опустил револьвер. Он стоял в дверях каморки управляющего с каким-то совсем уж невозмутимым выражением лица, будто и не стряслось ничего из ряда вон.
Или для него как раз и не стряслось? Просто рабочие будни?
Проклятье!
Вот так развиваешься, постигаешь премудрости оперирования сверхсилой, а тебе — бац! бац! — пулю в затылок, пулю в сердце, и даже обернуться не успеешь.
Вроде бы мне порадоваться столь удачному исходу надо, а всего морозцем продрало. Столько раз сам мог мозгами пораскинуть, уже и не сосчитать, да чего там за примером далеко ходить — пяти минут не прошло, как на волосок со смертушкой разминулся!
Такие дела…
В гостиницу случилось вернуться только ближе к ночи. Сначала тушили занявшийся пожар и оказывали помощь раненым из числа сотрудников комиссариата и случайно попавших под удар местных жителей, потом разбирали завалы, выискивая мёртвые тела, оружие и снаряжение уничтоженной разведячейки.
Ну как — разбирали… Я всё больше в сторонке стоял и очищал пальто от не успевшей толком въесться в ткань побелки, а суетились в оцепленном полицейскими нарядами здании спешно стянутые на место перестрелки оперативники комиссариата.
Потом прикатил господин Зимник и кто-то из руководства столичного отделения РИК, параллельно следственным действиям начались поиски крайнего. А иначе никак, кто-то же должен быть виноват в провале штурма, при котором погибло шестеро сотрудников и получили ранение ещё двое или трое, а самое главное — не удалось захватить живым ни одного вражеского агента. Пусть никто из них и не ушёл, но это, насколько понял из обрывков фраз, смягчающим обстоятельством считаться не могло.
К чести Зимника, выставить виноватыми своих людей он не позволил, не стал перекладывать ответственность и на погибших, сделав упор на недостоверные данные по количественному составу ликвидированной разведячейки. Как ни крути, задержание четырёх вражеских агентов требует совсем иного уровня подготовки, нежели захват вдвое большего количества злоумышленников, к тому же проживающих не в одном номере, а в нескольких соседних.
