тот же день, когда их отстранили.
— А, понятно.
— Да ничего вам не понятно, — снова заговорил командир «чёрных», — я же вижу. В общем, так. Я предлагаю вступить в мой легион, всем троим. Альтернатива одна — сидеть в lenten неопределённый срок.
— Зачем в легион? В Союзе есть лагеря для перемещённых…
— Потому что мы — не Союз. Пока. И если мощь Союза вы видели, а про нас можете подумать плохо, то подкину ещё фактов для размышлений. Это я отдал приказ создать Эскадру и увести её на Марс, я внедрял космические технологии на этой планете. Я был императором до Сэмюэла.
— Он вас… сверг?
— Можно сказать и так. Но у меня есть козыри. Семнадцатый легион и кое-какие дела на Поверхности. Эскадра империи Син тоже прилетала за мной.
— А они откуда о вас знают?
— Я бывший дворянин империи Син. В Союзе я известен, как Роб-Рой эт Форман. Или император Роб-Рой Первый.
* * *
Размеры грота, в котором обосновался Семнадцатый легион, потрясали воображение — стена, в которой располагались всякие помещения — штаб, казармы, склады, была не меньше километра длиной, а противолежащая еле угадывалась в туманной дымке. Боковые стены змеились трещинами, в которых проходили тропинки для часовых, боевые и прожекторные посты. Прожектора и огромные лампы под потолком включали на «день» и отключали на «ночь», не все, большую часть. Это, конечно, был ещё не Империальный Союз, но его уменьшенное подобие.
В полу грота имелось даже небольшое озеро, поросшее по берегам мелкой вялой травой, камышом и низким кустарником, возле него торчала будка насосной станции с большой трубой, уходящей в воду. Станцию включали каждый день на пару часов, чтобы наполнить имеющиеся резервуары — родники восполняли озеро примерно за это время на этот объём. Раньше отсюда вытекал ручей, преодолевавший половину грота и прятавшийся в узкой щели под монолитной гранитной стеной, сейчас русло пересохло, лишь иногда сбрасывая излишки воды.
Цепочка из десятка «чёрных» в одних штанах и армейских ботинках бежала по тропинке вдоль правой стены, если смотреть от штаба и казарм. Путь им подсвечивали часовые на постах, «передавая» друг другу световой круг впереди подразделения. Андрей бежал вместе с ними, это был его манипул в последние месяцы, сюда распределил штаб легиона. Манипулом командовал отец Нивера Эста, Гасдрубал Эст.
Нивер — тот самый молодой парень, с которым земляне столкнулись при первом контакте, пыхтел впереди него. Как капрал, командир полудесятка, наименьшей тактической единицы, он взял шефство над новичком и натаскивал на нехитрые солдатские премудрости. Или ему приказали так делать… Неважно.
— Дежурили мы на северной дуге. Ночь, скучно, караулы бдят, отдыхалы в фишки режутся. Приспичило. Открываю дверь, расстёгиваю штаны, и вижу два ствола и три жутко напряжённые морды. Батя сзади подумал, что я прямо из двери собрался дело делать, кричит, чтобы дальше отошёл. А этот… папанька его, палец к губам приложил, типа, тихо, не рыпайся. Но я-то вижу, что не «маки». Назад прыгнул, ору «тревога», батя с дядей Антэром как ливанули в дверь из парализаторов. Зацепили со второго раза, повязали всех. Да они и не стреляли толком, так, попугать.
История «знакомства» пользовалась популярностью первую неделю, после изредка пересказывалась новым «контактам» в Семнадцатом. Как давно это было…
Распределили их не в штат легиона. Здесь присутствовало отдельное подразделение, численностью в две с половиной сотни человек, пол-когорты, которое раньше называлось дружиной императора Роб-Роя Первого. Неестественное сочетание для Поверхности, да. Дружину сильно потрепали… точнее, практически полностью уничтожили за время бродяжничества в Пещере и неких глухих местах Поверхности. Вроде бы, там же, где нынче располагался космодром.
Командиром отдельной когорты был Райнер, доверенный офицер императора без империи, один из старых его соратников. Сюда собирали всех, кто мог тянуть солдатскую лямку и выходил «на огонёк» последнего оплота «оппозиции» Союза. Кто солдатом быть не мог, по причине разных немощей или пола, шёл в гражданское общежитие. Некомбатантов насчитывалось около сотни, в основном — члены семей дружинников и легионеров, бежавшие из Союза.
Понятно, что у такого большого соединения их должно быть на порядки больше, но далеко не все последовали за своими отцами, братьями, мужьями и сыновьями. И не со всеми связь была разорвана — командиры имели достаточно свежую и подробную информацию о происходящем и наверху, и внизу. По рассказам, грот, в котором располагался Империальный Союз, лежал в сети Пещеры ещё ниже, и был на порядки больше этого, имея, в том числе, собственное море и небо. Как такое может быть, земляне представить себе не могли.
Ботинки бухали по утоптанной дорожке, Андрей думал об отвлечённом. Тётя Света от дяди Сергея ушла насовсем, отцу же разведчик принёс письмо от матери. Командование показало «заботу» о свежеиспечённых дружинниках, послав разведку к их родным. Один-единственный раз, после полностью отрезав все контакты.
Македониане, прозванные в Семнадцатом «маками», затихаривались всё больше и больше, категорически отказываясь и от контактов с Поверхностью, и от открывшихся возможностей в исследовании ближнего Космоса. Ни один корабль не покидал планеты со дня прибытия Эскадры. Что у них происходило, руководство легиона Андрею не докладывало, и как его сходство с сыном императора собиралось использовать, тоже.
В родной России росла напряжённость из-за одной маленькой, гордой и горной республики. По большому счёту, напряжённость росла везде и по всяким причинам, развал большой страны — не килограмм изюма, но именно здесь всё отчётливее пахло войной. Новости оттуда шли… неприятные.
Бегущих обдало прохладой, когда тропинка нырнула в низину, поросшую куцей растительностью. Луч очередного прожектора отразился от поверхности мелкого ручейка, сбегавшего в озеро, в рассеянном свете видимость улучшилась. Землянин, задумавшись, налетел на спину внезапно остановившегося Нивера, чуть не сбив его с ног.
— Тихо! — буркнул тот, вглядываясь вперёд.
Десяток остановился, тяжело дыша. Андрей был самым молодым, чуть старше него — Нивер, остальные по возрасту колебались у отметки в тридцать лет. Впрочем, возраст у «маков» в воинских частях практически ничего не значил, если не был ниже или выше пригодного для службы порога.
— Что там, капрал?
— Не знаю, — почти шёпотом ответил тот, — возня какая-то непонятная. Драка, что ли? Оружия не слышно.
— Главное, что не видно, — сострил кто-то.
— Точно!
Дружинники тихонько засмеялись.
Андрей знал, что впереди, напротив противоположной казармам стены и больших широких проходов в Пещеру стоит артиллерийская батарея с пехотным прикрытием, нацеленная на эти самые проходы. Он сам попадал дежурить в прикрытие пару раз. Впрочем, на каждом посту, не требовавшем особой квалификации, вроде тех же артиллеристов, каждый солдат соединения
