– Слушаю! – говорит Лицо.
В ста метрах слева из-под поверхности прорывается ослепительный луч света. Лицо недовольно морщится, мигает, и вновь приходят сумерки – нет луча. Пропал. Вокруг – только голубая в синюшном освещении протуберанца «изнаночная» сторона Зонта.
– Слушаю! – повторяет Лицо.
На индикаторной панели расцветает гирлянда тревожных сигналов. Присаживаюсь на тележку. Ясно, что не успеть. Хоть отдохну перед смертью…
Но с отдыхом тоже не ладится: в невесомости не посидишь. Только силы тратишь на удержание ног в согнутом положении. Вот ведь не прёт!
– Слушаю и повинуюсь! – отчётливо звучит в наушниках.
На этот раз догнало во сне. Прилив был страшен. Клим Гордин, едва сдерживая рвоту, скатился с кровати и на четвереньках, не рискуя подняться на ноги, двинулся к туалету. Не успел. Стошнило перед дверью, когда, чтобы нащупать ручку, ему пришлось немного приподнять голову.
«На ковёр, – обречённо подумал Клим. – Фиолетовый ворс. Ручная работа. Тайка убьёт».
Потом стало не до Тайки. Звон в ушах прошёл все стадии: от бубенчиков конской упряжи до большого церковного колокола, и в ритме сильных, пронизывающих тело ударов Клима начало выгибать затылком к пояснице. Больно. Ладони потяжелели. Будто пятаки в кулаках. Или рыболовные грузила. Вот только весом с полцентнера. Давят, подлые, будто гвозди сквозь кожу, раздирая мышцы, раскалывая кость…
Укола он не почувствовал. Таисия ввела релаксант решительно и умело. Ещё бы – медсестра с десятилетним стажем. Потом он сидел в ванне, давясь и харкаясь едкой желчью и кровью, неудержимо льющейся из носа. Алые ниточки змеились в потоке воды и исчезали в тёмном отверстии слива. Таисия отхаживала его холодным душем, и Гордину становилось легче. Но окончательно он пришёл в себя уже на кухне, горбясь под пледом над чашкой горячего чая, а она ползала с тряпкой в коридоре, убирая следы его приступа.
– Ну как? – спросила она, заметив, что он чуть выпрямился и поставил чашку на стол.
– Брось, – просипел Клим. – Я сам уберу.
– Всё в порядке, – заверила Таисия. – Ничего не останется…
«Я останусь, – подумал Клим. – И моё уродство со мной».
Он осторожно потрогал нос, покачал головой и вновь взял чашку с чаем. Таисия хлопнула дверью туалета. Было слышно, как она ополаскивает тряпку, моет руки. Потом загудела сушилка.
– Ты только не бери в голову, – сказала Таис, проходя на кухню. Она сделала свой любимый кофе с молоком и добавила: – Ешь малину, тебе нужно больше глюкозы.
«Чёрта с два! – спокойно подумал Клим, разглядывая блюдце с розовым в жёлтых точечках семян вареньем. – Никто не знает, чего мне нужно».
– Ещё есть время поспать, – сказал он. – Утром на работу.
– На работу? – фыркнула она. – У тебя пенсия выше, чем оклад у нашего главврача, а ты горшки за больными выносишь!
– Мужчине должно при деле быть, – пожал плечами Клим и охнул: острая боль прострелила мышцы шеи.
– Это скоро пройдёт, – утешила Таисия, вставая. Она уверенными движениями несколько минут растирала ему затылок. Потом дала ему тонизирующие пилюли и вернулась на своё место. – В следующий раз сразу буди…
«Я вылечусь, – пообещал он себе, глотая таблетки. – Я вылечусь и вернусь к звёздам».
– Знаешь, Тайка, – сказал он. – Ты иди. В самом деле. Я разбужу тебя за полчаса до дежурства…
– За час… – Она капризно надула губы. – Или за полтора? Как думаешь, нам часа хватит? А может… зачем откладывать?
Он встал из-за стола, поправил на плечах плед и подал ей руку, помогая подняться со стула. Таисия охотно прижалась к нему, но поцеловать в губы не позволила, отвернулась, подставила щеку. Клим отстранился, по-хозяйски похлопал жену по упругим приподнятым ягодицам, едва прикрытым прозрачными трусиками, и отправил её спать.
Уборка много времени не заняла, и вскоре он сидел за включённым ноутом, расположившись тут же, на кухне. Первым делом занёс в дневник сегодняшнюю дату и время приступа. Потом запустил диспетчер графиков и минуты полторы разглядывал диаграмму, на которой уже год отмечал яркими оранжевыми точками дни своих приступов. Четырнадцать точек… ну и что? Жить можно!
Наконец вошёл в Сеть. Монитор в соответствии с приоритетом на первой странице развернул карту гравитационных аномалий скопления Эридана недельной давности. Он подтвердил своё имя паролем и отправил сообщение: «Оракул – пользователям. Гравиразлом Эридана. На дату сообщения три часа ночи». В том, что ошибки нет, он не сомневался.
Сообщение о катаклизме из системы Эридана доберётся до Земли не раньше, чем за неделю. Его опережение официальных сообщений может кому-то спасти жизнь.
«Не нужно быть гением, чтобы видеть эту связь, – подумал Клим. – По графику этих разломов и живу. От припадка к припадку, от аномалии к аномалии. Сами события происходят чёрт знает где, а я их воспринимаю мгновенно! И ни спрятаться, ни защититься…»
Он подключился к базе данных Госпиталя, нашёл сводку блока В-62 и вывел на экран состояние больных восемнадцатой палаты за последние сутки. Шесть из семи! «Норма, норма, остаточные явления отсутствуют… – читал результаты тестов Клим. – Норма… эдак они завтра-послезавтра на выписку попадут!»
– Так. Теперь лечащий врач…
Пальцы привычно легли на клавиатуру. На самом деле почти вся информация хранилась под грифом «Для служебного пользования», реже «Секретно». С более высокими уровнями Клим ещё ни разу не сталкивался, а для первых двух имелись коды доступа, которые, к слову сказать, ежемесячно «съедали» у него треть пенсии.
– Глухов Олег Константинович, – прочитал Клим вслух сообщение экрана. – Приятно познакомиться…
– Ты что-то сказал, милый? – крикнула из спальни Таисия.
– Это я так, – ответил Клим. – Сам с собой…
С экрана монитора на него смотрел приветливый, уже немолодой человек, с пышными усами и гладким лысым черепом. У Глухова были тёмно-коричневые, почти чёрные глаза, которые, казалось, заглядывали в самую душу.
– Гипнотизёр чёртов, – пробормотал Клим.
Он просмотрел содержимое учётной карточки: стаж работы, послужной список, оклад, режим дня. Столовался Олег Константинович, как правило, в «Рыбнице», постоянных сотрапезников не имел, отдавал предпочтение речной рыбе, картофелю и капусте. Из алкоголя – только вино, пил мало, только белое сухое…
– Ну-ну…
Уже в базе данных ресторана Клим уточнил, за каким столом Глухов будет обедать сегодня, и занёс в карту посетителей себя на тот же стол и время. Он уже набрал директиву компьютеру ресторана, чтобы к ним никого не подсаживали, когда почувствовал нежное дыхание у себя на шее. Тёплые руки обхватили его плечи.
