Два.
Аргел Тал взмахнул мечами, оставлявшими за собой смазанный след из молний.
Один.
Клинки обрушились вниз, прорубаясь через сталь, железо, медь, бронзу и синтетическую кровь.
Оба меча взорвались у него в руках, клинки разлетелись, словно разбитое стекло, оставляя на неприкрытом лице кровоточащие порезы.
И один единственный ужасающе-знакомый миг Аргел Тал видел лишь пылающее психическое золото.
18
Сотня истин
Воскрешение
Возвращение
- Я слышал вашего брата, - признался Аргел Тал.
Примарх уже не записывал. Несколько минут Лоргар только вслушивался в нарастающиеэмоции, с которыми капитан пересказывал события в показанном Ингефелем видении. На этих словах он выдохнул, перестав задерживать дыхание.
- Магнуса?
Аргел Тал никогда не слышал такой мягкости в голосе сюзерена.
- Нет. Магистра Войны.
Золотокожий гигант потер руками лицо, его явно одолела внезапная усталость.
- Я не знаю такого титула, - сказал он. - Магистр Войны. Отвратительное название.
Аргел Тал усмехнулся двумя голосами.
- Ну, разумеется,прости нас, Лоргар. Его не будут называть так еще какое-то время. Сейчас он все еще просто Гор. Когда видение оборвалось в золотом свете, мы не видели ничего, кроме вспышки. Но мы слышали твоего брата Гора. Аппаратура рушилась с треском и грохотом. Была слышна стрельба. Дул самый сильный ветер, который мы когда-либо ощущали. И мы слышали голос Гора — кричащий, протестующий, яростный. Словно он был там, рядом с нами, и видел то же, что и мы.
- Перестань говорить «мы». Ты — Аргел Тал.
- Да, мы — Аргел Тал. Через сорок три года Гор произнесет четыре слова, которые либо спасут человечество, либо приведут к его вымиранию. Мы знаем, что это за слова, Лоргар. А ты?
Лоргар уронил голову на руки, ухоженные пальцы прижались к написанным на коже изящным рунам.
- Это слишком. Слишком много... Мне нужен Эреб. Нужен мой от... Кор Фаэрон.
- Они далеко отсюда. И мы скажем тебе еще кое-что: ни Эреб, ни Кор Фаэрон не воспротивятся истине, которую мы сообщаем. Кор Фаэрон всегда хранил верность Старым Путям, пряча ее за лживыми улыбками, а Эреб глупеет от возбуждения в присутствии силы. Ни один из этих испорченных чернокнижников не станет хвататься за голову и паниковать, как же Империум...
Голоса Аргел Тала умолкли, задушенные схватившей его за исхудавшую шею золотой рукой.
Лоргар поднялся на ноги плавным движением, без усилия поднимая за собой Астартес. Ноги капитана оторвались от пола.
- Ты будешь следить за своим языком, когда упоминаешь имена моих учителей, и будешь обращаться к повелителю своего Легиона с уважением. Понятно, тварь?
Аргел Тал не ответил. Его руки отчаянно, но тщетно царапали предплечье примарха.
Лоргар отшвырнул костлявое создание к стене. Капитан врезался в металл и рухнул на пол.
- Убери с губ эту омерзтельную ухмылку, - потребовал Лоргар.
Когда Астартес поднял голову, чтобы взглянуть на примарха, из его глаз снова смотрел Аргел Тал.
- Контролируй себя, капитан, - предостерег Лоргар. - Заканчивай свой рассказ.
- Я видел разное, - Аргел Тал пытался подняться, конечности дрожали. - Когда золото потускнело, мы увидели еще. Видения. Я не могу объяснить иначе, сир.
Чувствуя, что его сын вернул себе главенство, Лоргар помог Аргел Талу сесть.
- Говори, - произнес он.
Одна за другой, капсулы опускались.
Оставшись в одиночестве, Аргел Тал стоял на поверхности каждого из миров и наблюдал, как они достигают дома. Не все, и это само по себе было загадочно. Была ли закономерность в том, какие из посадок ему позволили увидеть? Почему именно эти, а не другие?
Первая была пылающим метеоритом, пропахавшим мягкую почву умеренного мира. Капсула зарылась неглубоко, она оставила на земле борозду и перестала скользить посередине вечнозеленого леса, столь густого, что нависавшие деревья не пропускали лунный свет сверху.
Дитя, выбравшееся из разбитой капсулы, имело бледную кожу и свирепый взгляд. Его волосы были так же черны, как броня воинов, которых он поведет, когда вырастет.
Сумерки опустились без предупреждения...
...иссушая деревья в прах, внезапно поднявшийся ветер разносил пепел. На месте пышного леса от края до края горизонта тянулась унылая тундра, по которой были разбросаны черные скалы и примитивные бесцветные растения.
Охваченная огнем капсула упала с серого неба, врезавшись в неровные утесы и обрушив лавину падающих камней. Когда пыль улеглась, Аргел Тал увидел, как из обломков металла и камня поднимается стройный ребенок, приглаживающий пыльными руками свои волосы, белоснежные, словно превосходный мрамор.
Мальчик огляделся вокруг, в то время как....
… Аргел Тал стоял в одиночестве на вершине горы, падающий снег прилипал к его доспеху. На дальнем пике на фоне чистого неба виднелся силуэт крепости, через просвет в облаках солнце освещало изящные стены с бойницами и башни.
Несущий Слово взглянул вверх, глядя на падение капсулы с неба и ощущая, как легкий снегопад остужает разгоряченную кожу. Достигнув земли, капсула ударилась о нее с достаточной силой, чтобы зарыться в склон горы, сотрясая землю со злобой артобстрела.
Аргел Тал ждал, глядя на рану на склоне. Наконец оттуда появился ребенок, с легкостью карабкающийся по скалам, кожа отливала бронзой в лучах высокого солнца. На мгновение ему показалось, что дитя заметило его, но...
...ни один мир не мог быть настолько темным.
Глазам Аргел Тала потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к ночной тьме. То, что открылось его взгляду, было не лучше предшествующей темноты. На лишенном света небе главенствовала величественная луна, скорее затмевающая звездный свет, чем отражающая солнце. Раскинувшийся на горизонте город был едва освещен, хотя глаза его обитателей скорее всего не вынесли бы никакого обычного света.
Огонь возвестил о прибытии капсулы — заливая светом пламени воздух над пустошью, она рвалась к земле. Вонзившись в пахнущую металлом почву, словно копье, инкубатор ушел глубоко вниз с достаточной силой, чтобы земля пошла трещинами.
Несущий Слово удержал равновесие, вдыхая железный аромат воздуха и ожидая признаков движения в расщелине, только что пробитой в бесплодной земле.
