гордости, посмотрел в мою сторону, — вот я и решил, как там в этих бумажках сказано, обезвредить преступника. Он, сука такая, палить в меня начал, когда я из «Нивы» вылез, но ему это не помогло. — Я заметил, как поморщился дед, услышав «сука такая», но ничего не сказал, а Прохор продолжил: — Потом людишки из сберкассы ломанулись, на упырей ничуть не похожие, а за ними следом и эта обезьяна с гранатой. Ваше сиятельство, вы меня знаете, каюсь, не утерпел, ручонку сучонку в нескольких местах сломал, бомбочку забрал и к барину молодому в сберкассу упыренка потащил… — Прохор сделал вид, что ему стыдно за содеянное, но я, да и сам глава рода, чувствовали, что раскаянье насквозь фальшивое.
К Прохору в Роду отношение было двоякое: с одной стороны, он был простолюдин, с другой — воспитатель старшего внука главы рода. Когда встречались подколки или неуважительное отношение к нему лично, он терпел, но когда дело касалось меня, Прохор менялся на глазах. В таких случаях справедливость пытались искать только у главы рода, ведь других авторитетов для Прохора не существовало, да и то чувствовалось, что князя Пожарского и моего воспитателя объединяло что-то, что не могли объяснить даже самые близкие люди. В общем, чувствовал себя Прохор в роду Пожарских довольно-таки вольготно.
Вот и сейчас он рассказывал старому князю свою версию событий с уважением, нежели с подобострастием.
— Ну а дальше барин все правильно описал, мне добавить нечего… — закончил он.
Глава рода кивнул головой и откинулся в задумчивости на спинку кресла. Мы сидели в молчании несколько минут.
— Выходит так, что покушения на члена рода Пожарских не усматривается? — нарушил тишину дед и, к моему удивлению, посмотрел не на меня, а на Прохора.
— Если я ничего не упускаю, то не усматривается, ваше сиятельство, — ответил тот, напрягшись.
Вся напускная бесшабашность мгновенно слетела с Прохора. Передо мной сидел подобравшийся зверь, готовый к прыжку. Таким я видел его нечасто, только на тренировках в лесу, да и то не всегда.
— Осмелюсь спросить, ваше сиятельство, есть основания полагать?.. — спросил он.
— Алексей, ты рассказывал Прохору, зачем ты поехал в банк? — проигнорировал дед вопрос моего воспитателя.
— Нет, сказал, что со счетом какая-то неразбериха…
— Расскажи нам еще раз, заодно и про то, что ты узнал в банке.
Во время моего рассказа я заметил, что лицо Прохора слегка расслабилось. Когда же закончил, дед сказал:
— Ничего нового я не услышал, придется выяснять происхождение денег по своим каналам. Алексей, отдыхай, а я пойду в дом. Прохор, проводи меня.
Когда они ушли, я кинулся к окну. Дед с Прохором медленно шли по дорожке и о чем-то разговаривали, причем мой воспитатель успокаивал что-то выговаривающего ему главу рода.
«Что за тайны мадридского двора?» — подумал я и решил все выяснить поподробнее у Прохора, когда он вернется.
Но выяснить мне ничего не удалось…
— Ты чего, Лешка, какие тайны? Побойся Бога! Это деду твоему везде заговоры мерещатся, и ты туда же! — отбрехался от меня вернувшийся Прохор, после моей попытки что-нибудь узнать. — Князь за тебя беспокоится, вот и накручивает меня, чтоб, значит, лучше приглядывал.
И опять, как после той беседы с дедом в саду, у меня осталось чувство недосказанности…
***
Апартаменты были шикарными и стоили своих четырехсот рублей в месяц. Огромная гостиная с камином, совмещенная с кухней, большая прихожая со шкафом-купе, две спальни, кабинет и два санузла — один гостевой, а второй, с джакузи и душевой кабиной, хозяйский. Мебель, очень неплохого качества, прилагалась. Окончательно меня добил вид из окон гостиной и кабинета на небольшой парк, расположенный через тихую улочку от дома, тем более что сама квартира располагалась на четвертом этаже шестиэтажного дома. Кроме того, за этой квартирой были закреплены два места в подземном гараже, спуститься в который можно было на лифте. Не забыла риелтор рассказать и про ресторан «Русская изба», расположенный на первом этаже: для жителей дома там существовал целый ряд скидок и преференций, позволяющих питаться ресторанной едой чуть ли не дешевле, если готовить самим.
Если меня больше интересовали интерьер и вид из окон, то Прохора — бытовые мелочи. Он быстро пробежался по квартире, проверил батареи, всю сантехнику, свет, особого внимания удостоилась вся кухонная техника, особенно варочная поверхность и духовка. Оставшись довольным результатами инспекции, он важно кивнул:
— Пойдет.
Подписав стандартный договор аренды апартаментов на год, я тут же перечислил на указанный риелтором счет две тысячи четыреста рублей — плату за полгода, после чего мне были вручены ключи от квартиры с пожеланиями всех благ.
— Ну что, Прохор, начнем обживаться? — спросил я своего воспитателя.
— А что тут обживаться-то, вещи из гостевого флигеля перевезти и все… Продуктов еще надо купить и постельное белье, остальное вроде все есть. — Он посмотрел на меня. — Я тогда поехал до особняка Пожарских, а ты можешь здесь остаться, там мне слуги помогут собраться, да и продуктов дадут.
— Договорились.
Когда я уже закрывал за Прохором дверь, раздался звук открывающихся дверей лифта, и появилась девушка в спортивном костюме белого цвета и белых же кроссовках.
— Привет! Вы мои новые соседи? — подойдя к нам, спросила она красивым низким голосом.
У нее не только голос был красивый. Она была само совершенство! Девушка была выше среднего роста, с отличной фигурой. Ее русые волосы были стянуты в «хвост», она смотрела на меня большими глазами зеленого цвета с длинными пушистыми ресницами, темные брови были вразлет. У красавицы был тонкий прямой нос и полные губы. С восторгом ее разглядывая, я рисковал показаться невежливым, но, судя по реакции девушки, она к такому привыкла. Чем больше я на нее смотрел, тем больше мне ее лицо казалось знакомым. Из ступора меня вывело покашливание Прохора.
— Простите меня великодушно, сударыня, ваша красота совсем сбила меня с толку! — сказал я, вспомнив уроки этикета и элементарную вежливость. — Позвольте представиться — Алексей, а это мой воспитатель Прохор. — Тот ухмыльнулся. — И да, с сегодняшнего дня, судя по всему, мы ваши соседи!
— Вижу, Алексей, уроки этикета вы не пропускали! — мелодично рассмеялась девушка. — Мы с вами тезки, меня зовут
