насквозь. Своевременная хватка за кресло избавила от неприятных перспектив, но одарила ударом о крепежные детали посадочного места. Что-то хрустнуло.
Пространственная картина смазалась, заметалась в накрывшей Охотника мутной волне. Торопливо, в грохоте и скрипе техники, он подавил болевые эпицентры. Следовало разобраться с управлением — флайт начал беспорядочными рывками продвигаться вниз… Есть и плюс, метания техники сбили врагам прицел.
***
— Прекратить огонь! — Ведущий досадливо отпрянул вглубь коридора. Ударом поставил излучатель на предохранитель и витиевато выругался. — Да кто он такой?! Просто феноменально непотопляемое говно…
Развернувшись на топот сапог, мужчина несколько секунд изучал команду дублеров. Злость сорвать не выйдет; босс нагнет всех.
— Успели, да? — Он яростным взглядом смерил подоспевшую группу.
— Дерзишь, вроде…
Окончание фразы Ведущий проигнорировал. Сейчас главное достичь подъемника, извлечь на свет передатчик и вызвать «стрекоз» — легкие гравитолеты, используемые для атак с воздуха.
Происходило нечто и происходило невовремя. О том сигналили инстинкты. Охотник напрягся в предчувствии неприятностей… Ему не удалось оторваться от преследователей — на первый взгляд мирная атмосфера Юны пульсировала угрозой, чей источник, к великой досаде, упорно не желал определяться.
Редкий транспортный поток над россыпями уличных огней, многократно рассекаемый более оживленными линиями, выглядел буднично: четкие ряды аппаратов; антигравитационные буйки указателей в рекламном калейдоскопе… и отсутствие любой неординарности.
Николай слегка расслабил пальцы, замершие на рулевой стойке, и постарался успокоиться. Рассмотрел в подробностях небесную магистраль, подивился излишне контрастным теням, оставленным пальцами Д. Стана… И что это? Ответ явился тремя каплевидными аппаратами, что по дуге траектории снизошли к плоскости полета флайта торговца. Выстроились полукругом — фигурой «захвата» на языке пилотов. Короткими взвизгами прозвучали первые выстрелы.
Профи…
Николай рванул штурвал на себя, отправив машину к верхним транспортным рядам. Опасный трюк позволил вывести технику из-под мелькания разрядов.
Троица почтовых гравикаров едва не поставила в маневре жирную точку. Белесыми контурами возникнув неподалеку, почтовики волей автоматики попытались уклониться. Но контакт состоялся: гравиподвеска со скрежетом проскребла крышу охотничьего транспорта.
Корпус содрогнулся. Николай попытался уловить в пространственном хаосе знакомые черты…Энергетическое копье трескучей молнией пробило транспорт насквозь — едко запахло опаленным пластиком.
— Криворучки… — димп встряхнулся, избавляясь от обломков.
Враг приблизился — сквозь блики отражений проявились лица бесов.
Прямо по курсу, метрах в тридцати, наметился очередной перекресток: открытая линия для Роса и преследователей, закрытая — для тяжелых грузовых болидов, что громоздкими силуэтами парили подле стоп-сигналов.
Сквозь отсутствующее лобовое стекло Охотник выстрелил по телеметрическим антеннам у обособленной четверки буйков, чем расстроил синхронизацию указателей. Синхроимпульсы транспортной службы перестали считываться должным образом и стоп-сигналы замигали разнобой. Цветная мозаика, стремительно придвинувшаяся к Николаю.
Он крепче стиснул штурвал. Лишь бы автоматика грузовиков не подвела, уловила проблесковый сигнал к продолжению движения и послала машины вперед — на восьмиметровый пятачок, где мгновенно воцарился ад.
Массивный транспорт подрезал более легкие флайты почтовиков. Фиолетовыми росчерками вспыхнули энергопробои. Первая машина, объятая алыми язычками пламени и ветвистой сетью молний, канула вниз. Под нестерпимый треск, быстро сменившийся утробным грохотом, два тяжелых гравитолета столкнулись в лобовой…
Мелькали сталь и пластик. Обитатели ночных улиц несказанно удивились, когда над ними распустились огненные цветы — сиренево-красные бутоны, что гасли под свист обломков и трепыхание черных лент дыма. Металлическим раскаленным ливнем неслись к земле…
Достигли поверхности в секунды. Прибили к тротуару хитрую электронику, раскидали граждан и повыбивали окна ближайших домов. Проявились сполна, травмируя, калеча и перманентно разбирая. Первый след новой охотничьей реальности — отмеченный многомиллионным ущербом для города. Дар, что рисовал будущее в отныне симпатичных темных красках.
Он яростно оскалился в попытке помочь двигателям справиться с нагрузкой. Провести флайт сквозь эпицентр транспортного происшествия далеко не просто…
Вверх!
К горлу Д. Стана подкатил комок. Машина нырнула куда-то вправо, закружилась на месте… Впереди проявилась удлиненная грузовая платформа.
Два аппарата сшиблись с рыцарской безоглядностью. Рванули сверхновыми звездами, которые Николай наблюдал уже в падении. Он успел заметить, как взрыв затмил половину неба, прежде чем развернуться и встретить лицом гравитолеты, проносящиеся десятком уровней ниже. Рухнул на стройные ряды тюков и застонал — многострадальное тело Беората преисполнилось возражений. Сил хватило только на то, чтобы заползти под грузовые штабеля, и толику надежды. Андроиды поверят в гибель цели, в их понимании человек — создание хрупкое.
Растворилась в боли и вое патрульных сирен минута…
Николай рискнул выглянуть на свет. В сотне метров позади, около хаотического скопления техники, мелькали нити лучевых трасс. Бесы купились на сумасшедший трюк и бонусом попали под раздачу патруля.
Охотник прислонился к борту машины. Откровенно мутило. Но расслабляться рано, необходимо сменить место дислокации на Юне и закончить операцию. Проще всего совершить орбитальный скачок, перебазировавшись на противоположное полушарие. До торгового космопорта и приобретенного накануне транспортника рукой подать. Оставались сущие пустяки — не умереть по дороге…
Он не умер.
Тяжесть и упруго-плавное сопротивление корабельного штурвала приятно давили на ладони. Чувствовалась исполинская мощь добротно сделанного грузовоза — едва уловимая вибрация легкими покалываниями касалась Охотника, гипнотизировала, заставляя забыть о физических страданиях. Как давно — вечность или две — он не испытывал ничего подобного; забыл, что значит быть пилотом, и нервами ощущать корабль, что может подарить свободу.
Николай обвел взглядом индикаторное буйство кольцевого пульта — грузовик жил в неторопливо-могучем гудении приборов, создававшем особую атмосферу космического перелета. Одиночество и непередаваемо прозрачная полусфера видового экрана — словно окно в другой мир. Дымчато-темный, иссеченный огненными линиями диск планеты на лоне звезд смотрелся великолепно, особую пикантность придавали золотой ободок с левой стороны — весть от невидимого светила и стыковочные платформы, величественными плитами застывшие на орбите. Монолитность доков разбавляли группы разномастных творений федерального судостроения: лайнеры, рейдеры и крейсера местной службы безопасности, формирующие прикрытие таможенной линии — орбиты, на которой корабли, за исключением военных, подвергались досмотру.
Процедура знакома. Формальное сканирование не выявило на грузовозе ничего предосудительного, в том числе, не распознало и вольного торговца Беората Д. Стана, чью штурманскую лицензию сменил аналогичный документ некоего господина Кроба, ставшего после нехитрой операции с нотариальным автоматом и промывания мозгов совладельцем корабля. Д. Стан Юну не покидал, след потерян.
Димп изучил одутловатое лицо мерно посапывавшего Кроба. Отыграв роль, совладелец, после стыковки корабля с орбитальным доком, забудет о компаньоне и уйдет в никуда — к бару, где придастся чревоугодию и разврату.
План состряпан наспех, но сомнениям нет места на новом пути. Кривая вывезет. Охотник неторопливым жестом коснулся сенсоров передатчика. Треск статических разрядов и тысячи призрачно-далеких голосов наполнили рубку. Какая там частота космопорта? Он
