Даргиане вышли из ступора, двое отпрянули к стенам, третий, — с непроизвольной дрожью узнаю Аша, — вскинул громоздкое, закрепленное на сложной подвеске оружие!
Меня будто парализовало! Вес брони, при работе генератора искусственного тяготения, стал неподъемным. Я ведь даже не успел разобраться с настройками нового устройства, включить-то включил, а как его отключить, не знаю!
Поздно перетасовывать иконки, в поисках нужной опции! Надо менять экипировку, но вокруг вакуум!
Чего же медлит Аш?
А он не торопится стрелять. Узнал меня. Опустил оружие, сделал знак своим подчиненным, чтоб не лезли. Медленно подошел, присматриваясь, соображая, почему я вдруг застыл? У него тоже персональное поле гравитации. В прошлый раз таких наворотов не было…
— Хомо?! — голос в моем рассудке звучит с издевкой. Ну, еще бы. Семантический процессор он мне имплантировал, знает, как с ним работать! Испытываю ярость и досаду. Одна-единственная ошибка, можно сказать: роковая оплошность, но жизни всех, кто доверился мне, теперь висят на волоске!
Может, Арбидо и уцелеет, уведет детей в глубины станции. Старик справится. Я верю в это, но не хочу даже представлять, как тяжело им будет…
О многом успеваешь подумать в такие секунды. До заветного артефакта метров тридцать. Между мной и точкой респауна всего трое даргиан! В любой другой реальности я бы успел сменить экипировку, но Призрачный Сервер такого не допустит. Мои легкие разорвет мгновенная декомпрессия…
— Не тяни, Аш!
— Не-ет, Хомо. Я тебя не убью… — голос работорговца обещает долгие, невыносимые муки, но мне все равно, я ищу выход, хотя чувствую: его нет, да и поздно… — в дальней части коридора вдруг показались даргиане. Немногие, те, кто ушел в респаун первыми…
— Не по силам оказался скафандр? — Аш сообразил, что со мной произошло. Он, как всегда, самоуверен, ничего и никого не боится. Зверь, в скорлупке хай-тека. — Поздно, Андр. Гравитатор ты не отключишь. Можешь даже не пытаться. Передай своим, — пусть сдаются. Сегодня погибло много хаашей, нам нужны новые рабы.
От ярости у меня помутился рассудок, багряная пелена всколыхнулась перед глазами, я надрываю жилы в попытке поднять руку и выстрелить.
Ничего не получается!
Сбоку от меня медленно приоткрывается дверь, ведущая в какой-то отсек. Кажется, что из образовавшегося зазора в коридор просачиваются вязкая ненависть, адресованная даргианам.
Хааш?!
Я отчаянно пытаюсь установить мнемонический контакт с ним, но тщетно, — в ответ ощущаю лишь неистовое, с трудом сдерживаемое желание мести.
Пред мысленным взором вдруг выскакивает сообщение:
Активирована уникальная способность: Друг Хаашей! Сражаясь бок о бок с хаашами, вы получаете +1 ко всем характеристикам персонажа!
Тихо прошелестели сервомускулы моей брони.
Одним движением зрачков вгоняю себе ударную дозу «экзо» — внутренние манипуляторы экипировки вновь подчиняются командам, — мое нынешнее значение «силы» теперь их устраивает!
— Твое решение, Андр? — работорговец абсолютно уверен в своем превосходстве. — Шансов нет, ты ведь понимаешь? — ему нравится ощущать свою власть, он упивается моей беспомощностью. — Вы многих из нас перебили, но ведь это временно! На что ты вообще рассчитывал, хомо?
Даргиан в коридоре все больше.
Мысленный образ хааша обретает знакомые черты.
Митуфурол?!
Андр?!
Митя, только не спеши!.. Работаем вместе, по команде!.. — Меня колотит. Через мнемонический приват транслирую ему картину происходящего.
Нервы сгорают от напряжения. Тридцать метров… Всего лишь тридцать метров и пара десятков даргиан…
Терпение у Аша лопнуло. За его спиной уже столпились возродившиеся сородичи. Работорговец медленно приподнял ствол тяжелого оружия, — ручной генератор плазмы, не иначе! От выстрела не укроешься, и шансов на респаун не будет!
Митя, вперед!
Дверь рывком ушла в переборку. Аш боковым зрением заметил долговязую фигуру, отвлекся. Я рванулся вперед, сбил его с ног, не давая воспользоваться генератором плазмы.
Митуфурол ухватился за оружие работорговца, рванул, что есть сил, ломая крепления подвески, завладел генератором и тут же с разворота произвел выстрел.
Жесть!
Ближайших даргиан попросту сожгло, я успел заметить лишь ярчайшие вспышки да облачка праха, взметнувшиеся мутью.
Аш выжил, пытается привстать. Что есть сил бью кулаком в забрало его шлема. Проломил! Урок, преподанный изгоем, запомнился мне надолго. Знаю, на что способны механические усилители мускулатуры!
Митуфурол молча сорвал с пояса работорговца энергоблоки.
Я подхватил свой автомат. Теперь бегом — к мобильной точке респауна!
* * *
Через тридцать метров коридор влился в полусферический зал.
В его центре, на небольшом возвышении установлен артефакт Ушедших, на вид совершенно невзрачный, выполненный в форме светящегося октаэдра.
Мобильную точку респауна окружали немые свидетельства отбушевавшей тут жесточайшей схватки. Повсюду тела даргиан и хаашей, сломанные защитные турели, растерзанные дроны.
— Митя, держи вход!
Я бросился на поиски Аарона. Митуфурол, вооруженный трофейным генератором плазмы, ни слова ни говоря, принялся сооружать баррикаду из мертвых работорговцев.
На хаашей жутко смотреть. Большинство из них еще живы. Экипировка оплавлена, пробита, — в местах повреждений затвердела смешанная с кровью герметизирующая пена. Рачительные даргиане не стали их добивать, зная, что точка возрождения в тюремном блоке уничтожена.
У меня с собой есть небольшой запас специфических метаболитов, ввожу его одному из хаашей.
— Где Аарон?
Тот слабым жестом указывает на груду тел. Расшвыриваю даргиан, в немом отчаянии склоняюсь над своим другом.
Аарон еще дышит. Два кофра по-прежнему закреплены у него за спиной. Не успел установить эмиттеры!
— Андр? — хриплый голос и прикосновение к плечу заставили меня обернуться. — Метаболиты? — в глазах спасенного мною хааша плещется безумная боль. Лишь сила воли позволяет ему двигаться.
— Держи! — я отстегиваю от пояса Аарона подсумки. — Вводи только тем, кто еще способен сражаться! — мне приходится принимать безжалостные решения, но Маругаил — так зовут хааша, — все понимает.
Первую дозу из скудного запаса, что удалось добыть в секторе экзо на «Аргусе», он ввел Аарону, и, пошатываясь, побрел к другим, переворачивая тела в изуродованной броне, всматриваясь в лица, решая, кому из них жить…
