Когда он приблизился к рыцарям, их квадрат стал сжиматься в точку, которой был Роланд. Четыре руки одновременно взметнулись, и четыре топора устремились к Роланду, намереваясь врезаться в его плоть острыми гранями каменных лезвий. Роланд рванулся в сторону, нарушая симметрию квадрата, его меч неуловимо быстро прыгнул вперед и отсек конец руки противника, держащую топор. Удар пришелся на самые последние присоски, эта рана была бы неопасна для жизни рыцаря, будь она одна. Но она была не одна. Роланд вторично качнул мантией, придавая телу новый толчок, и поджал задние руки. Три топора бесполезно рассекли воду, их инерция увлекла державших их рыцарей дальше вперед, два рыцаря столкнулись, мягко спружинив руками, третий увернулся от столкновения, но атакующий строй все равно перестал существовать.
Четвертый противник не успел осознать, что лишился оружия и конца руки. Роланд мчался к нему, как атакующая барракуда, и противник инстинктивно, не рассуждая, выставил перед собой руки, готовясь вначале смягчить удар, а затем охватить жабры врага смертельным объятием. Рыцарь слишком поздно заметил, как из сплетения рук Роланда высунулся меч, и как этот меч рассек тело несчастного от мантии до макушки. Кровь залила Роланда, но он был готов к этому, он молниеносно развернулся и перечеркнул воду двумя широкими взмахами меча, перебросив меч из правой передней руки в левую переднюю. На первом взмахе меч рассек только воду, а на втором под удар попал еще один рыцарь, лишившийся сразу трех рук, одну из которых меч отсек у основания, а две другие – посередине. Еще один фонтан крови.
Роланд расправил только передние руки, остальные по-прежнему оставались поджатыми, поэтому инерция движения продолжала увлекать его вверх, пронося мимо растерзанных тела поверженных противников. Фрагменты этих тел один за другим выпадали из кровяного облака прямо на основной атакующий строй, послышались вопли ужаса, пока еще не настоящие вопли, а так, попискивания.
Основной рыцарский строй врезался в облако крови и остановился, как будто это была не кровь, а камень.
– Кто будет следующим? – спросил Роланд.
Растопырил руки, гася инерцию, снова сложил их, быстрым движением мантии бросил тело вниз и дважды перечеркнул воду взмахами меча. Рыцари засуетились, пытаясь расступиться, никому не хотелось стать следующей жертвой. Один молодой рыцарь в панике не заметил узкой восходящей струи, и она вынесла его прямо к Роланду.
– Иди в школу, мальчик, – сказал ему Роланд. – Я не желаю тебя убивать.
Мальчик возмущенно завопил нечто неразборчивое и попытался пырнуть Роланда каменным ножом. Меч описал еще одну дугу и отсек руку, держащую нож. Ее мышцы содрогнулись в последний раз, нож полетел в Роланда и ударил между глаз, это произошло настолько быстро, что Роланд не успел не только поймать нож, но и вообще понять, что происходит. В голове помутилось и загудело, Роланд еще раз взмахнул мечом и рассек юного противника пополам.
– Убийца детей ранен! – кричал снизу Сакральбар. – Добейте его!
Роланд помотал головой, восстанавливая чувствительность антенны. Но не успел – в поле зрения вплыло нечто большое и размытое, Роланд наугад ткнул мечом, услышал панический вопль и сразу ощутил, как основание второй левой руки взорвалось болью. В воду снова хлынула кровь, и Роланд понял, что это в том числе и его кровь. Он бешено замахал мечом, и один раз, кажется, кого-то задел.
Чувствительность антенны восстановилась. Роланд взглянул вправо и влево, и понял, что окружен. Еще несколько секунд, рыцари бросятся на него со всех сторон, и тогда…
– Роланд, вниз! – донесся откуда-то испуганный голос Дейкстры.
Но Роланд не мог плыть вниз, для этого нужно сначала перевернуться головой вниз, а для этого надо перестать размахивать мечом. Но тогда три рыцаря, окружившие Роланда, перестанут наблюдать с безопасного расстояния, ринутся вперед и бой бесславно закончится.
– Добивайте его! – кричал Сакральбар. – Не дайте ему уползти в расщелину!
В этот момент третья правая рука Роланда коснулась камня, и он, наконец, понял, что пытается сказать ему Дейкстра. Роланд ухватился за камень, приклеился к нему присоской, сократил руку… Да, внизу, прямо под ним была узкая расщелина.
Раненая рука задела острый каменный выступ, Роланд с трудом подавил крик боли. Кровь, вроде бы остановившаяся, снова полилась из раны. Роланд выставил перед собой меч и закричал:
– Кто торопится в страну мертвых? Подходите, мой меч укажет вам путь!
– Назад! – раздался повелительный голос Сакральбара. – Оставьте его в покое, дайте ему истечь кровью. Рамзан, Юсуф, Муамар! Сторожите его, а если попытается выползти – убейте! И присматривайте за ним, не пропустите, когда умрет. Его семя пригодится племени, он ловкий и храбрый, хоть и преступник.
– Не дождетесь! – закричал Роланд. – Я выйду и убью всех, кто против меня!
Он переложил меч в третью правую руку, чтобы не мешал, и стал осматривать рану. Не очень страшная рана, не глубокая, каменное лезвие не врезалось внутрь, а всего лишь ободрало кожу. Залепить ее пленкой, перетерпеть минутную боль, и можно будет продолжать бой, как будто никакой раны нет. Но где взять пленку? И как перетерпеть боль, ведь Рамзан, Юсуф и Муамар только и ждут подходящего момента, чтобы напасть… А драться сейчас нельзя – от первого же резкого движения рана снова откроется, а это недопустимо, Роланд и так потерял много крови. Пожалуй, Сакральбар прав, Роланду пришел конец. Но как же обидно признавать свое поражение!
Когда Роланд начал разговаривать с местным королем, Сантьяга еще на что-то надеялся. Но когда разговор перерос в ссору и Роланд обнажил меч, Сантьяга решил, что искушать судьбу больше незачем. Будь Роланд хоть восемь раз героем, глупо рассчитывать, что он сумеет одолеть в бою целое племя. Поэтому Сантьяга расслабил мантию, подобрал руки, перестал сопротивляться течениям, и вода увлекла его вниз. Никто не заметил, как он покинул круг зрителей, в центре которого Дейкстра произносил свою торжественную речь. Хоть какая-то польза будет от этого дурацкого выступления, хоть одну человеческую жизнь оно спасет. Впрочем, рыцари считают травоедов людьми только на словах, новое племя в этом плане ничем не отличается от старого. Чтобы понять это, Сантьяге хватило одной-единственной реплики бывшего короля, которого потом зарубил Роланд.
Достигнув земли, Сантьяга расправил руки и пошел в ту сторону, где час назад он разглядел с высоты поля и сады травоедов. Интересно, можно ли считать этих травоедов своими дальними родственниками? Или Джа сотворил каждое племя отдельно от других, в отдельном, независимом акте творения? Впрочем, какая разница? Сейчас не время думать об истории мира, думать надо о том, как не отправиться в страну мертвых раньше положенного времени. Травоеды не так агрессивны, как рыцари, но так было в родном племени Сантьяги, а как обстоят дела здесь, можно будет узнать только на опыте. Но сразу на него вряд ли кто-то нападет. Травоед, разгуливающий с настоящим костяным мечом – зрелище необычное и пугающее. Впрочем, в этом племени меч никого не испугает, здесь даже рыцари только сегодня узнали, что такое меч в умелых руках. Жаль, что травоедские руки Сантьяги не так приспособлены к фехтованию, как рыцарские руки Роланда. Пожалуй, в руках травоеда камень-василиск – более грозное оружие, чем меч. Камень-василиск не требует от бойца никакого особого умения – выпустил усики, ткнул врага и больше ничего не нужно, враг уже мертв. А чтобы научиться нормально обращаться с мечом, надо не одну восьмерку дней тренироваться. Когда они ждали возвращения Зорьки и Росинанта, а Дейкстра объелся травы и маялся поносом, в тот день Сантьяга увязался за Роландом, когда тот пошел тренироваться с мечом. Тогда Сантьяга понял, что хорошим фехтовальщиком ему не стать.
