— И я подумал о том же, — признался Скайуокер. — До тех пор, пока Оби-Ван не пошел против воли совета, не отправился на Мандалор, чтобы предотвратить покушение на герцогиню Крайз. Он доставил ее на Корусант, спас от нескольких покушений на ее жизнь, приложил немалые усилия, чтобы оправдать ее перед Сенатом и предотвратить вторжение Великой Армии Республики на Мандалор.
— Обычное дело для магистра-джедая…
— Прислушайся к Силе, Обри, — поморщился Энакин. Да, как же он мог позабыть. Она еще и упряма. Как и он сам. Воистину, два сапога — пара. — Разве ты не чувствуешь, что все это — лишь мишура, чтобы скрыть очевидное. Оби-Ван продолжает любить герцогиню — с того самого момента, как спас ей жизнь, будучи падаваном.
— Ох, — только и выдавила из себя падаван, явно обескураженная подобным изречением. — Не может быть, чтобы Совет этого не знал…
— Знал, знает и продолжает скрывать это, — с оттенком злости сказал Энакин. — Они многое скрывают от нас — простых джедаев. Они скрыли создание армии клонов. Строительство флота и боевой техники для них. Они защищают Республику, которая гниет на глазах. Все эти дрязги в Сенате, когда каждый из представителей пытается урвать как можно больше для себя, не заботясь о тех жизнях, что гибнут на полях сражений.
— Сенат использует нас, — заключила Уин, удивительно точно подметив мысли самого Энакина. — Они оградились от галактики с помощью Ордена и Великой Армии, потому что… боятся? Но, чего?
— Не "чего", — поправил ее Энакин. — "Кого". Канцлера.
— Что?!
— Я знаком с ним, — пояснил Скайуокер. — Мы давние друзья. И за все эти годы он никогда ничего не просил взамен тем советам и мудрости, которыми делился со мной. Он поддерживал в любой ситуации — даже тогда, когда Орден осуждал мои действия. Ты ведь помнишь, сколько негодования вызвало мое решение эвакуироваться с Джабиима, оставив там бесполезных лоялистов? Лишь канцлер смог прекратить эти пересуды. Он — сила, с которой должен считаться как Орден, так и вся Республика.
— Они не будут, — заявила Обри. — Канцлер получает все больше полномочий на фоне войны. Большинство не видят, что это — возвращение исконных обязанностей для этой должности. Таких, какие были еще тысячу лет назад.
— Да, они видят лишь усиление власти, — подтвердил Энакин. — И… боятся этого. До дрожи в коленях опасаются того, что однажды он станет могущественнее их всех и сможет положить конец этим дрязгам. Ни Сенату, ни Ордену не нужен тот порядок, который сейчас наводит канцлер Палпатин.
— Если б они приветствовали это, то Республика не встретила бы эту войну в таком плачевном состоянии.
— Я тоже думаю об этом, — согласился Энакин. — Ведь неспроста для защиты Республики Орден создал армию клонов. Совет явно что-то знал, потому — решил подстраховаться.
— Если магистры видели будущее, эту войну, — нахмурилась Оли, — то почему они заказали так мало клонов? Весь прошлый год мы буквально истекали кровью от недостатка солдат…
— То ли дело сейчас, — улыбнулся Энакин. — Когда канцлер взял это под свой контроль. Разве можно говорить о том, что современные клоны уступают тем, с которыми мы воевали в начале? Нет. Они превосходят их в разы. Но, почему тогда Орден, владеющий самой обширной базой данных в галактике, не заказал армию на Аркании? А вместо этого — отправил своего представителя на Камино?
— Я… не знаю, — призналась Обри.
Скайуокер вздохнул полной грудью. Мысли, терзавшие его последнее время, наконец приняли образ логической цепочки. Где все взаимосвязано. И ответ чрезвычайно прост.
— Что, если Орден готовился не к войне с сепаратистами, — понизив голос, произнес он. — Что, если они видели не приближающуюся войну, а ослабление собственного влияния в галактике?
— Нет! — решительно заявила Обри, вскочив со своего места. — Учитель… вы говорите о мятеже!?
— Именно так, — облегченно вздохнул Энакин. Слова Палпатина долго точили его совесть. И мысли, словно работающий ядерный реактор, набрали критическую массу. Он был просто обязан поделиться всем этим с кем-либо.
С Рексом или любым другим клоном из 501-ого он поговорить не мог. Просто потому, что те бы не поняли его — клоны были созданы лишь для службы, а уж никак не для ведения дискуссий. С Оби-Ваном он поговорить тоже не мог по понятным причинам.
Оставалась только Обри.
— Я лишь предполагаю, — пояснил он. — Что все — не то, чем кажется. Мне кажется, что джедаи вовлечены в какую-то хитрую политическую игру. И не уверен, что кого-то из нас — простых джедаев, Совет хоть когда-нибудь поставит в курс происходящего…
— Еще сутки назад ваши утверждения не нашли бы у меня отклика, — призналась она. — Но после того, что сказал магистр Кеноби…
Повисло неловкое молчание. Каждый думал о чем-то своем, но общий эмоциональный фон оставался единым.
Как, в последнюю их встречу, канцлер помог ему сбросить шоры с глаз, так и сейчас Энакин помогал ученице освободиться от напускной праведности Ордена. Помогал освободиться от туманящих взор догм, правил и двойных стандартов.
Как и он, Обри должна была понять, что джедаи — не так просты, как хотели бы казаться. За показной доброжелательностью и желанием помочь ближнему, крылось куда больше…
Совет, а возможно и весь Орден, не был заинтересован в скорейшем разрешении конфликта. Их все устраивало — сражения, гибель миллионов разумных, смерть тысяч джедаев… Все, что угодно, лишь бы не допустить смены режима, при котором Орден поднялся из тьмы веков и завоевал несказанные богатства, славу и почет среди политиков.
Ресурсы, пущенные для разжигания войны — это топливо, которое поддерживало пламя противостояния с сепаратистами. Нет, Энакин не считал, что следовало сдаться на милость этой кучке продажных торгашей. И даже не рассматривал вариант мирных переговоров. Война могла кончиться только одним способом — победой Республики. Под управлением сильного и не зависящего ни от кого канцлера Палпатина. Только ему будет по силам навести порядок в этой разрухе.
Война обнажила подводные камни Республики. Вскрыла глубокие гнойники, отравлявшие ее тело. И сейчас именно очищающее пламя войны должно избавить государство, которому поклялся в верности Энакин, от его пороков.
Могут ли с этим справиться джедаи и созданная по их заказу армия? Возможно. Рекс и его ребята — молодцы, которые всегда прикроют и подставят плечо. Но они — имущество, созданное по решению Ордена. Бесправные рабы, которым уготована судьба воевать за чужие идеалы.
Внутри разгоралось пламя дремавшей ярости.
Рабы.
Его солдаты — рабы Ордена, Республики… всех тех, кто прятался за спинами клонов, отсиживаясь в уютных домах, попивая каф и обсуждая, как именно будет побежден враг. Даже КНС не пошла на такую низость — воевать руками рабов. Такое допускали только хатты — мерзкие создания, под властью которых находился Татуин — планета, где он прожил долгое время. Место, где умерла его мама…
— Я верю, что наше дело правое, — произнес Энакин. — Хоть я и не доверяю Высшему Совету, мы должны продолжить сражаться за Республику. За канцлера. За мир и порядок в галактике…
— И вы готовы продолжить подчиняться приказам Совета, командовать бойцами, созданными для неясной цели по его заказу? — удивилась Обри. — Клоны исполнят приказы своего командования. Вы уверены, что однажды совет, прознав о том, что вы знаете слишком много, не прикажет им пойти против вас? Так же, как они объявили охоту на Квинлана Воса и всех тех, кто пошел против их воли?
— Рекс… не предаст.
— Конечно, не предаст, — поджала губы Обри. — Он просто исполнит приказ…
И все же ему повезло с падаваном. Сильная и способная, она смотрела в корень проблемы, без какой-либо жалости выворачивая факты на поверхность. Даже несмотря на то, что сам Энакин боялся даже подумать об этом. Представить, что 501-ый легион может обернуться против него… Нет, он не хотел даже думать о том, что однажды он может поднять свой клинок против тех, кому доверял. Против… друзей.
